Дорога, по которой ехала Калейла, была единственной, ведущей как в долину, так и из нее. Удастся ли следовать на расстоянии за беглецами — Эваном Кендриком и его приятелями — когда они выберутся из фургона? Пожалуй, ее план под угрозой Что предпринять? Во-первых, ее не должны схватить. В противном случае всех заложников в посольстве расстреляют. Надо убираться. И быстро.
Калейла крутанула руль. Колеса попали в выбоину. Мощная машина сначала дернулась, потом плавно развернулась на податливой грунтовой дороге и помчалась в обратную сторону.
Калейла с силой надавила на акселератор, утопив его в пол, и через мгновение яркий свет фар выхватил из темноты летящую навстречу машину. Пассажир рядом с изумленным водителем пригнулся, дабы его не узнали. Он вжался в сиденье, надеясь скрыть свои габариты, но куда там.
Вот это да! Неужели это он? Калейла не поверила своим глазам.
Однако видение было настолько убедительным, настолько четким... Нет, обознаться она не могла!
Тони! Неуклюжий, неловкий, вечно несущий всякий вздор горе-бизнесмен Энтони Макдоналд собственной персоной. Положение в компании, в которой он работал, было более чем стабильным, поскольку фирма принадлежала отцу жены, но тем не менее тесть отослал зятя в Каир, где ущерб от его деятельности был бы минимальным. Представитель без полномочий, любитель званых обедов и ужинов, где он и его половина, столь же неинтересная и незначительная, неизменно напивались до бесчувствия. Их репутация, словно клеймо, выражала общее мнение: «Нахождение на территории Великобритании запрещено. Исключение — смерть и похороны родственников. Наличие обратного билета обязательно».
Гениально! Страдающий ожирением выпивоха, не знающий меры транжира, у которого пусто в голове. Едва ли можно найти прикрытие лучше. А то, что это прикрытие, сомнений у Калейлы не вызывало. Она была просто в этом уверена. Сама нередко прибегала к подобным уловкам.
Калейла судорожно пыталась понять, где и когда была расставлена ловушка, но не могла — все было как в тумане. Вероятность того, что за ней следят, ей никогда не приходила в голову. А что до Тони Макдоналда, не было причин сомневаться в том, что этот пьяница, этот ноль без палочки готов в штаны наложить от страха при мысли о поездке в Оман одному, без сведущего сопровождающего. Сколько раз этот незадачливый горемыка, едва не плача, сетовал, мол, у фирмы имеются счета в Маскате и от него все ждут, что ими займется именно он, невзирая на сложную обстановку в стране. А она успокаивала его и не единожды говорила, что конфликтующие стороны — США и Израиль и ему, британскому подданному, опасность не грозит. Он словно чувствовал, что ее пошлют сюда, и, когда пришел приказ, она, помня его страхи, позвонила ему, полагая, что лучшего сопровождающего ей не найти.
Да уж, лучшего отыскать было трудно!
Немногим более часа назад в стельку пьяный, Макдоналд вел себя в баре отеля как свинья. И вот в пять утра он мчится за ней в огромной черной машине. Одно совершенно ясно: Тони, этот оплывший пьянчуга, установил наблюдение за ней. Двадцать четыре часа в сутки следил и выследил, когда она выехала из ворот дворца, а значит, его информаторы «запеленговали» ее связь с султаном Омана. Да, Тони не откажешь в сообразительности! Но для кого ему понадобилось разыгрывать весь спектакль, зачем потребовалось прикрытие, позволяющее пользоваться услугами оманских осведомителей и водителей мощных автомобилей в любое время дня и ночи, в стране, где каждый иностранец подпадает под пристальное внимание? На чьей он стороне, и если на стороне неприятеля, то как долго играет в эту смертельно опасную игру?
Кто стоит за ним? Имеет ли визит двуликого англичанина в Оман какое-либо отношение к Эвану Кендрику?
Из осторожных, тщательно взвешенных слов Ахмата о цели пребывания американского конгрессмена в Маскате можно сделать вывод, что ни одно, даже самое невероятное предположение не следует скидывать со счетов. Бывший инженер-строитель из Юго-Западной Азии, согласно имеющейся у султана информации, уверен в том, что поиск ответственного за события, связанные с захватом заложников в американском посольстве, приведет к заговору, вернее, к группе заговорщиков, которые впервые объявились четыре года назад в Саудовской Аравии.
Это куда больше, чем сумели раскопать ее люди. Однако нельзя допустить, чтобы умный, удачливый в делах американец рисковал своей жизнью, находясь среди террористов. Без достаточно веской на то причины оставался без какого-либо прикрытия. Для Ахмата, султана Омана и болельщика футбольной команды «Нью-Ингленд пейтриотс», этого было достаточно. Все, что сумел сделать Вашингтон, — это доставил его сюда. Ни о каком прикрытии, ни о какой защите не могло быть и речи! Случись что ужасное, американское правительство не признает его и будет не в силах помочь. «Но мы сможем, я смогу!» — заявил с горячностью Ахмат.
Появление на сцене Энтони Макдоналда значительно усложняло ситуацию.
Профессиональное чутье подсказывало Калейле держаться от него подальше, однако сделать этого она не могла. Произошло что-то серьезное, кто-то протянул связующую нить между прошлыми бедствиями и несчастьями, грозящими обрушиться в любую секунду. Она, конечно, может отдать приказ о своей эвакуации, и тогда реактивный самолет унесет ее из этого дикого места в Каир. Но она не имеет на это права! Не сейчас, во всяком случае. Слишком много предстоит выяснить, и слишком мало отведено на это времени.
— Не останавливайся, — прорычал, отдуваясь, Макдоналд. Ухватившись за ременную петлю над дверцей, он рывком приподнялся и сел прямо — Она оказалась здесь в такой час не ради удовольствия.
— Она могла вас видеть, эфенди.
— Едва ли, но если и увидела, я всего-навсего клиент, которого надула шлюха. Езжай вперед и включи фары Кто-то ждет их, и я намерен выяснить, кто именно
— Кто бы ни был, но он может оказаться не слишком дружелюбным, сэр
— В таком случае я просто очередной налакавшийся неверный, охранять которого от себя самого тебя наняла фирма. Ничего нового, приятель.
— Как пожелаете, эфенди. — Водитель включил ближний свет.
— Что там впереди? — спросил Макдоналд.
— Ничего, сэр. Только старая дорога, которая ведет в пустыню у подножия Джабаль-Шам.
— Это еще что такое?
— Оттуда начинается пустыня. Оттуда и до самых гор на границе с Саудовской Аравией.
— А другие дороги есть?
— В нескольких километрах на восток, и очень плохая, сэр. Очень плохая.
— Когда ты сказал, что впереди ничего нет, что ты имел в виду?
— Только то, что сказал, сэр. Впереди дорога к Джабаль-Шам.
— Но эта дорога, по которой мы едем, — с нажимом произнес англичанин, — она куда-нибудь ведет?
— Никуда, сэр Она поворачивает налево к дороге, что ведет к...
— К этой Джабаль-Как-Ее-Там, — закончил за него Макдоналд. — Понял. Значит, речь идет не о двух дорогах, а об одной, которая заведет нас в эту самую дьявольскую пустыню.
