— Ну что ж, начнем, пожалуй.
— Нет! Нет никакого ни самолета, ни аэродрома!
— Лжешь!
— Нет! Не сейчас, это произойдет немного позже.
— Прощайся с глазом, лжец!
— Он здесь! Господи, остановитесь! Он здесь!
— Где? — Мэнни подбежал к столу.
— В западном крыле... В холле справа есть лестница, он в кладовке, под самой крышей...
Больше Вайнграсс слушать его не стал. Он выбежал из комнаты и настолько громко, насколько мог, принялся звать:
— Эван! Эван!..
Должно быть, у него галлюцинации, подумал Кендрик. Голос человека, бесконечно дорогого ему, звал его, придавая мужества. Синдром заключенного, решил он и поднял глаза к маленькому оконцу. Луна почти скрылась из виду, холодный свет померк. Увидеть луну еще раз ему уже не удастся. Скоро его уделом будет кромешный ад.
— Эван! Эван!!!
Как это похоже на Мэнни. Он всегда оказывается рядом, когда так необходим. Вот и сейчас явился, чтобы придать сил, успокоить. «О Господи, Мэнни! Я все-таки послушался тебя. Я вернулся и нашел его. И другие найдут, я уверен в этом. Надеюсь, ты будешь хоть немного гордиться мною...»
— Черт тебя дери, Кендрик! Где ты?
Этот голос определенно не галлюцинация! Как и стук шагов на лестнице и других шагов, совсем рядом! Господи, неужели он уже умер?
— Мэнни! — слабым голосом крикнул он.
— Здесь! Вот эта дверь! Давайте, здоровяки, ломайте! Дверь, словно под натиском урагана, распахнулась.
— Сынок! — воскликнул Эммануил Вайнграсс, видя поднявшегося ему навстречу Кендрика. — Разве уважающие себя конгрессмены так себя ведут? Я думал, что сумел научить тебя!
Со слезами на глазах отец и сын обнялись.
* * *
Они собрались в гостиной Хасана, в доме на окраине города. Бен-Ами подсел к телефону после того, как Вайнграсс наконец закончил разговор с султаном Омана. За большим столом в столовой сидели семь официальных лиц, представляющих правительства Бахрейна, Омана, Франции, Великобритании, Западной Германии, Израиля и Организации освобождения Палестины. По общему согласию представителей Вашингтона не было, учитывая тайное участие в операции одного из конгрессменов США. Эммануил Вайнграсс сидел за столом между представителями Израиля и ООП.
Эван и раненый Иаков расположились в креслах, как пострадавшие больше других.
— Я думал над вашими словами, произнесенными в «Араду». — Я надеялся на это.
— Сделать то, о чем вы говорили, крайне трудно. Мы через многое прошли — не сам я, конечно, но наши матери, отцы, деды...
— И многие поколения до них, — добавил Эван. — Ни один здравомыслящий человек не станет этого отрицать. Однако палестинский народ не несет ответственности за многочисленные погромы или холокост, но в современном мире, исполненном чувства вины — чувства более чем естественного, они стали новыми жертвами, сами не понимая почему.
— Я знаю. — Иаков кивнул. — Я слышал, что говорили фанатики на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Я слушал, что говорил Меир Каханес, и мне стало страшно.
— Страшно?
— Еще бы! Они говорили так же, как и наши преследователи много веков назад. И еще, они продолжают убивать. Два моих брата погибли, как и неисчислимо много других людей.
— Кровопролитию должно когда-нибудь положить конец. Ведь это совершенно бессмысленно.
— Мне надо подумать.
— Это только начало.
Мужчины, сидевшие за столом, внезапно стали подниматься. Легкий кивок головы коллегам на прощанье, и один за другим они направились каждый к ожидавшей их машине, не обращая внимания на других людей, присутствовавших в доме. Хозяин дома, Хасан, появился в арке гостиной и заговорил, однако первые его слова были заглушены сильным кашлем, которым разразился Вайнграсс. Эван хотел было встать, чтобы помочь другу, однако Иаков остановил его, удержав за руку. Мужчины обменялись взглядами, и Эван понял все без слов.
— Американское посольство в Маскате будет освобождено через три часа, террористам будет позволено сесть на корабль, принадлежащий Сахибу-эль-Фарраххалифу.
— А что произойдет с ним самим? — спросил Кендрик.
— Ответ на этот вопрос будет дан в этой, и только в этой, комнате. Королевский дом просил проинструктировать вас о том, что информация не должна выйти за пределы этих стен. Надеюсь, всем понятно?
Мужчины закивали головами.
— Сахиб-эль-Фарраххалиф будет казнен без суда и следствия, поскольку его преступления против человечества настолько чудовищны, что не позволяют ему рассчитывать на милость правосудия. Мы поступим с ним так, как считаем нужным.
— Могу я сказать пару слов? — спросил Бен-Ами.
— Конечно, — кивнул Хасан.
— Меня и моих коллег ждет самолет, вылетающий в Израиль. Специальный самолет предоставлен эмиром, поскольку ни у одного из пассажиров нет при себе необходимых бумаг. Мы должны быть в аэропорту через час. Примите наши извинения за чересчур поспешный уход. Прошу вас, джентльмены.
— Простите и вы нас, — проговорил Хасан, — за то, что не смогли выразить вам свою признательность.
— У вас есть виски? — спросил его Красный.
— Все, что пожелаете.
— Перелет длинный, а я до смерти боюсь летать.
Эван и Вайнграсс сидели в гостиной Хасана, ожидая инструкций от перепуганного американского посла, которому разрешили связаться с ними только по телефону. Двое друзей словно и не разлучались — безалаберный ученик и строгий учитель снова были вместе. Только теперь роли лидера и ведомого поменялись — ученик говорил, а учитель слушал.
— Ахмат сейчас, должно быть, вне себя от счастья, — произнес Эван, сделав глоток бренди.
— Есть два обстоятельства, которые не позволят ему слишком высоко оторваться от земли.
Эван вопросительно посмотрел на Вайнграсса.
— Некая группа людей мечтает избавиться от него, отправить назад в Соединенные Штаты, потому что считают, будто он слишком молод для того, чтобы управлять делами. Он зовет их своими высокомерными князьями-торговцами. Он собирается пригласить их во дворец, чтобы вправить им мозги.
— Это одна проблема, а другая?
— Существует еще одна шайка, которая в случае необходимости и посольство не погнушалась бы взорвать, лишь бы вернуть себе страну. Спятившие вояки. Именно их нанял Отдел консульских операций Госдепартамента.
— Что он собирается с ними сделать?
— Да ничего, если, конечно, ты не хочешь, чтобы твое имя прокричали со всех минаретов. Попытайся он угрожать им, и они обвинят его в связи с Госдепартаментом США, и все бедствия на Ближнем Востоке будут иметь совсем другую причину.
