— У него моя шляпа! — ответил Кендрик. В двух кварталах впереди из такси вылезала старушка с голубыми волосами, нетвердо держащаяся на ногах.
— Туда! — заревел Свонн. — Такси!
Увертываясь от машин, они помчались через широкий проспект. Эван открыл ближнюю дверцу и сел, в то время как человек из Госдепа обежал машину сзади, чтобы влезть в нее с другой стороны. Он помог престарелой пассажирке выйти и нечаянно толкнул ногой ее палку. Палка упала на мостовую, а за ней последовала и дама с голубыми волосами.
— Извините, дорогая, — пробормотал Свонн, запрыгивая на заднее сиденье.
— Поехали! — закричал Кендрик. — Скорее! Прочь отсюда!
— Вы что, придурки, банк, что ли, ограбили? — спросил шофер, включая передачу.
— Получишь больше, если поспешишь, — посулил Эван.
— Спешу, спешу. Но у меня нет летных прав. Хочу на земле остаться, понимаете, о чем я?
Как по команде, Кендрик и Свонн развернулись, чтобы посмотреть в заднее стекло. Стоя на углу, тот странный тип со спутанными волосами и в мешковатых брюках что-то записывал на газете; шляпа Эвана теперь была у него на голове.
— Название компании и номер такси, — спокойно прокомментировал директор Консульской службы. — Куда бы мы ни поехали, придется сменить средство передвижения по крайней мере еще один раз через квартал отсюда. Причем не просто пересесть, а предварительно пройти еще квартал пешком.
— Чтобы наш шофер не увидел, в какое такси мы сели.
— Даже ваш голос звучит так, будто вы знаете, что делаете.
— Надеюсь, что знаю. — Запыхавшийся Свонн вынул платок и вытер вспотевшее лицо.
* * *
Через двадцать минут, отпустив второе такси, конгрессмен и человек из Госдепа уже шли по улице в захудалом районе Вашингтона. И получилось так, что оба одновременно взглянули на красную неоновую вывеску бара с тремя отсутствующими буквами. Бар был потрепанный, соответствующий своему окружению. Они кивнули друг другу и зашли внутрь, слегка обескураженные темнотой, царившей внутри, по контрасту с ярким октябрьским днем снаружи, на улице. Единственным ярким, вопящим источником света был телевизор, прикрепленный к стене над жалкой, потрепанной барной стойкой. Несколько сгорбленных, взъерошенных завсегдатаев с затуманенными глазами подтверждали статус заведения. Кендрик и Свонн, украдкой косясь на удаляющееся пятно света, двинулись в самый темный угол справа от стойки и проскользнули в обшарпанную кабинку, сев друг напротив друга.
— Вы в самом деле настаиваете на том, чтобы мы поговорили? — Седовласый Свонн тяжело дышал, лицо его все еще пылало и было покрыто испариной.
— Я настаиваю на том, чтобы назначить вас самым свежим кандидатом в морг.
— Эй, слушайте, у меня черный пояс.
— В каком виде борьбы?
Свонн насупился:
— Во всяком случае, этот прием срабатывает в кинофильмах, когда показывают каратистов. Мне необходимо выпить.
— Позовите официанта сами, — отозвался Кендрик. — Я останусь в тени.
— Тени? — удивился Свонн, подзывая поднятой рукой толстую черную официантку с огненно-рыжими волосами. — А где здесь свет?
— Когда вы последний раз делали три отжимания подряд, мистер Малыш Каратэ?
— Когда-то в шестидесятых. Думаю, давно.
— В то время здесь поменяли лампочки... Теперь обо мне. Как вы посмели сделать это, лжец вы эдакий?
— Да как вы могли подумать, что это я? — Человек из Госдепартамента внезапно замолчал — у столика, подбоченясь, стояла гротескного вида официантка.
— Что будете пить? — поинтересовалась она у Эвана.
— Ничего.
— Здесь это не принято. И подозреваю, не полезно для здоровья. Два ржаных виски, двойных, спасибо. Канадского, если у вас есть.
— Забудьте об этом, — сказала официантка.
— Забыто, — согласился Свонн. Когда официантка отошла, он снова посмотрел на Кендрика. — Ну и шутник вы, мистер конгрессмен! Просто весельчак. Да Консульская служба за моей головой охотится! Госсекретарь издал директиву, в которой разъясняет, что он понятия не имеет, кто я такой, этот отвратный нерешительный теоретик! А уж израильтяне вопят! Думают, что репутация их драгоценного Моссад может быть скомпрометирована кем-то, кто ведет раскопки. И арабы, которых мы поддерживаем деньгами, скулят, потому что им нет никакого доверия! А сегодня в половине четвертого президент — черт бы его побрал! — распекал меня за «нарушение долга». И позвольте заметить, он пропел эту фразу так, будто на самом деле понимал, о чем говорит. Я, конечно, догадался, что там, на линии, было по крайней мере двое других людей... Говорите, вы в бегах? Да это я в бегах! Черт, почти тридцать лет в этом тупом бизнесе...
— Я назвал бы это так же, — быстро и спокойно прервал его Эван. — Виноват.
— Да уж, это точно. — Свонн не пропустил удара. — Потому что кто, кроме нас, ублюдков, будет разгребать это дерьмо тупее, чем система? Мы нужны тебе, Чарли, и не забывай этого. Проблема в том, что нам почти нечем гордиться. Я имею в виду, мне нет нужды мчаться домой, чтобы убедиться в том, что бассейн на заднем дворе очищен от водорослей... Главным образом потому, что у меня нет бассейна, а дом после развода достался моей жене. Ей надоело, что я выхожу за хлебом, а возвращаюсь через три месяца, и в ушах у меня все еще грязь Афганистана! О нет, мистер Секретный Конгрессмен, я не выдал вас! Наоборот, сделал все, что мог, чтобы остановить это. Мне немного осталось, но я хочу уйти чистым.
— Вы пытались предотвратить шум? Каким образом?
— Тихо и очень профессионально. Даже показал ему копию записки, отосланную мною начальству, в которой признавал вас непригодным для такого дела!
— Ему?
С несчастным выражением лица Свонн посмотрел на Кендрика. В это время официантка принесла напитки и стояла, постукивая пальцами по столешнице. Человек из Госдепа полез в карман, глянул в счет и оплатил его. Пожав плечами при виде чаевых, женщина удалилась.
— Ему? — повторил Эван.
— Давайте, — предложил Свонн уныло, отпивая большой глоток виски, — вонзайте еще один коготь, какая разница? Здесь осталось не так уж много крови.
— Значит, вы не знаете, кто он такой. Кто этот «он»?
— О, он сообщил мне свое имя, должность, даже предоставил первоклассную рекомендацию.
— Ну и что же?
— Его не существует.
— Что-то?
— Что слышали.
— Не существует? — допытывался расстроенный Кендрик.
— Ну, реально, конечно, существует, но представился мне совершенно другим человеком. — Свонн допил первую порцию виски.
— Не верю, что это...
— И Айви не поверила, это моя секретарша. Она в ужасе.
