Но Джон проигнорировал эту ее ремарку. Он не сводил глаз с доктора Махук.
— Мне уже многое удалось узнать о трех иракцах, погибших в прошлом году от неизвестного вируса. Все они побывали в южном Ираке, на границе с Кувейтом. Примерно в одно время, в конце войны в Персидском заливе.
— Да, мне говорили. И этот вирус был в Ираке неизвестен, что показалось странным.
— Здесь вообще все очень странно, — сказал Смит. — Один из моих источников утверждает, что в прошлом году этим вирусом заразились еще трое, но они выжили. Вы что-нибудь знаете об этом?
На этот раз явно встревожилась уже доктор Махук.
Она соскочила со стола и, бесшумно ступая, подошла к двери, выходящей в главный коридор. Быстро распахнула ее. За дверью никого не было. Она оглядела коридор. Потом затворила дверь и обернулась к доктору Смиту, слегка склонив голову набок, точно прислушиваясь. А потом заговорила тихо, чуть ли не шепотом:
— Даже говорить о тех смертях и выживших строго запрещено. Да, это правда, троим удалось выжить. Все они находятся в Басре, это к югу отсюда. Рядом с Кувейтом. Похоже, на этот счет у вас существует собственная теория, и она недалека от моей.
— Какой-то эксперимент, да? — спросил Джон. Врач кивнула.
Тогда он спросил:
— И все эти люди тоже участвовали в войне в Персидском заливе и находились тогда близ границы с Кувейтом?
— Да.
— Не кажется ли вам странным, что находившиеся в Багдаде умерли, а те, что в Басре, выжили?
— Очень странно. Именно на это обстоятельство я и обратила внимание в первую очередь.
Рэнди не сводила глаз с парочки. Они говорили о вещах, в которых сама она совсем не разбиралась, но сразу почувствовала, как это важно. Они смотрели в глаза друг другу — высокий американец и маленькая иракская женщина, и возникшее напряжение ощущалось почти физически. В этот момент, когда их обоих одновременно осенила догадка, весь остальной мир словно перестал существовать. И они сразу стали еще более уязвимы. Рэнди еще больше насторожилась.
Джон спросил:
— Скажите, доктор Махук, вы хоть как-то можете объяснить тот факт, что все находившиеся в Басре выжили?
— Как ни странно, да. Знаете, я в ту пору работала в госпитале в Басре, помогала лечить раненых. И к нам прибыла целая команда врачей от ООН, и они делали больным какие-то инъекции. Каждому. Так вот, больные не только выжили. Буквально через четыре дня исчезли все симптомы, вызванные вирусом. Они излечились. — Она сделала паузу, а затем добавила без обиняков: — Это было похоже на чудо.
— Всякому чуду есть свое объяснение.
— Верно. — Она обхватила себя руками за плечи, точно ее пробирал озноб. — Я бы сама не поверила, если б не видела этого собственными глазами.
Джон вскочил и зашагал по комнате. Лицо сосредоточенное, задумчивое, синие глаза сверкают яростным холодным блеском.
— Вы понимаете, что говорите мне, доктор? Излечение от смертельного неизвестного вируса? Не вакцина, а именно излечение?
— Но это единственное разумное объяснение.
— Применение лечебной сыворотки?
— Похоже на то.
— Но это, в свою очередь, означает, что у этих так называемых врачей из ООН имелся означенный материал в достаточном количестве?
— Да.
Джон заговорил, торопливо, сбивчиво:
— Сыворотка, причем в таких количествах, что хватило погасить вспышку вирусного заболевания в прошлом году в Ираке. А затем не менее загадочная история происходит несколько недель тому назад в США, и мы имеем то же количество излечившихся и погибших. Причем все жертвы, как иракцы, так и американцы, находились во время войны на границе Ирака с Кувейтом, или же им было сделано прямое переливание крови от кого-то, кто тоже в то время служил на этой границе!
— Вот именно! — Врач затрясла головой. — И все это происходит в двух странах, где этот вирус никогда не существовал.
Тут оба они умолкли и долго смотрели друг на друга, словно не решаясь подвести итог сказанному. Зато Рэнди решилась.
— Ничего особенного в этом не вижу, — заявила она. — И никакое это не чудо. — Они обернулись и уставились на нее. И вот, наконец, она произнесла слова, вертевшиеся у них на языке: — Просто кто-то нарочно заразил их этим вирусом.
Джона едва ли не тошнило от волнения.
— Да. Причем половине заболевших ввели сыворотку. Это был вполне контролируемый, смертельно опасный и преступный эксперимент на людях, которые ничего не подозревали и не давали своего согласия.
Доктор Махук побледнела.
— Это напоминает о нацистских врачах, которые вместо морских свинок использовали в своих экспериментах заключенных концлагерей. Мерзость! Просто чудовищно!
— Кто это был? — спросила ее Рэнди.
— Кто-нибудь их этих врачей называл вам свои имена, доктор Махук? — спросил Джон.
— Никаких имен они не называли. Говорили, что помогают людям, несогласным с существующим режимом, обещали переправить их затем в Женеву. Но теперь я уверена, что они лгали. Они никак не могли попасть на территорию Ирака и работать в этом военном госпитале без разрешения и ведома местных властей.
— Как же тогда они там оказались? Взятка?
— Если да, то очень большая. И не кому-нибудь, а лично Саддаму. Причем необязательно в денежном выражении.
— Так вы считаете, они не имели никакого отношения к ООН? — спросила Рэнди.
Доктор Махук отрицательно покачала головой.
— Что-то совсем не похожи на врачей из этой организации, которых мне доводилось видеть прежде. Да к тому же тогда я не особенно задумывалась над этим. Слишком уж много было проблем. Вся наша жизнь превратилась в сплошную борьбу, мы видели только общую картину и перестали замечать частности. И мой ответ на ваш вопрос: да. Я твердо убеждена, что никакого отношения к ООН они не имели, мало того, даже не являлись практикующими врачами. Больше всего походили на ученых, проводящих исследование. Плюс к тому прибыли туда как-то подозрительно быстро, словно уже знали, кто заболеет и когда.
Все это совпадало с мыслью Джона о том, что двенадцать жертв вируса являлись частью эксперимента, начатого еще во время войны в Персидском заливе в военно-полевом госпитале №167.
— Ну а как выглядели эти люди? Откуда, по-вашему, прибыли?
— Говорили, что из Германии, но их немецкий был по-школьному примитивен. И одеты совсем не так, как одеваются европейцы. Мне почему-то показалось, что они американцы, хотя в ту пору попасть американцам в Ирак было практически невозможно. Ну, разве что с разрешения самого Саддама Хусейна.
Рэнди нахмурилась. И еще крепче вцепилась в свой «узи».
— И у вас нет никаких догадок на тему того, кто бы мог их послать?
