— Республиканские гвардейцы?
Она молчала, прижав дрожащие пальцы к губам. И прислушивалась к тому, что происходит в коридоре. Потом отрицательно помотала головой и шепнула в ответ:
— Нет. Полиция. — Темные глаза превратились в колодцы, наполненные страхом.
Рэнди подбежала к другой двери в комнате. Вьющиеся золотистые волосы и стройная фигурка в темном облегающем жакете и юбке делала ее похожей на какую-нибудь модель, а не агента ЦРУ. Но Джон, глядя на нее, был уверен, что эта женщина готова рискнуть своей жизнью. Что, собственно, она и подтвердила во время ночного сражения в переулке за шинным магазином. И вот теперь она снова так и излучала готовность к самым отчаянным действиям.
— Полиция или охранники. Неважно. Они попытаются убить нас. — Рэнди обернулась к Смиту и Махук, темные глаза ее сверкали. — Надо уходить. Через соседнюю палату. Живо! — Она распахнула дверь, обернулась и сделала знак Джону и Махук следовать за собой.
Это была роковая ошибка. Именно там и поджидала их полиция. То была ловушка, и они в нее попали.
Иракский полицейский в униформе одним резким движением вырвал «узи» из рук Рэнди — та и опомниться не успела. Трое других ворвались в палату с автоматами Калашникова наперевес. Не успел Джон поднять «беретту», как еще двое полицейских ворвались в палату из коридора, сбили его с ног, повалили на пол. Все кончено. Они попались.
Глава 33
9.41 вечера
Багдад
Доктор Махук стояла неподвижно, привалившись спиной к стене, и была не в силах даже шевельнуться. Нет, объяснялось все это вовсе не отсутствием храбрости. Просто она привыкла делать совсем другое дело, лечить больных. И если ее убьют, делать это будет некому. И если бросят в страшные пыточные подвалы Саддама — тоже. Так же как погибший Гасан, она была солдатом в борьбе против режима, вот только оружия у нее не было, и как ей себя защитить, она не знала. Единственным ее оружием были ум, знания и опыт врача. И еще доверие, которым она пользовалась у своих соотечественников. Будучи на свободе, она смогла бы и дальше помогать людям. Не только иракцам, но, возможно, и американцам тоже. И она вся сжалась, словно стремясь стать невидимой. На лбу выступили капли пота.
Еще два полицейских вошли из коридора в палату. Ступали они вальяжно и неспешно, а глаза так и обшаривали все вокруг, да и оружие они держали наготове. За их спинами маячил высокий стройный мужчина в пошитой на заказ униформе. Он тоже вошел в комнату, держа в руке «беретту» иракского производства.
С этого момента никто и не взглянул в сторону доктора Махук. Она не представляла для них интереса, во всяком случае, сейчас. И вот дрожащая и с болью в сердце она вышла из палаты и медленно двинулась по коридору. Ей нужен был телефон.
Офицер в щегольской униформе улыбнулся Джону и сказал по-английски с небольшим акцентом:
— Подполковник Смит, не так ли? Ну, наконец-то! Знаете, вас было очень трудно найти.
Затем с преувеличенной любезностью обратился к Рэнди:
— А кто эта леди? Что-то она мне незнакома. Может, из ЦРУ? Говорят, будто ваша страна испытывает к нам особое пристрастие. И постоянно засылает в Ирак своих шпионов, измерить температуру любви к нашему великому вождю.
Джон был вне себя от ярости и досады. Как же неосторожно и легкомысленно вели они себя! Черт!
— Я эту даму не знаю, — солгал он. — Наверное, работает здесь, в больнице. — Попытка выглядела неуклюжей, он и сам это понимал, но хотя бы попытаться все же стоило.
— Да что вы говорите! — расхохотался офицер. — Чтоб белая дама работала в этой больнице? Нет, вы знаете, мне так не кажется.
Рэнди, целиком поглощенная мыслями о том, как выпутаться из этой ситуации и не нанести ущерба подполью, бросила в сторону Смита взгляд, преисполненный благодарности.
Но офицер вдруг перестал улыбаться. И начал картинно поигрывать своим револьвером. Пора отправлять арестованных куда положено. Он отдал команду на арабском, полицейские вытолкнули Рэнди и Смита в коридор. На всем пути двери в палаты и кабинеты быстро и бесшумно закрывались — испуганный персонал больницы старался не попадаться на глаза полицейским. И вот американцев вывели из пустого коридора на улицу.
На всем пути Рэнди напряженно искала глазами доктора Махук. Но ее нигде не было видно, и она облегченно вздохнула. И тут же один из полицейских грубо ткнул ей дулом автомата в спину, чтобы шла быстрей. Это было весьма болезненное напоминание о сложившейся ситуации. И Рэнди вздрогнула и нахмурилась.
Полиция вывела американцев в звездную ночь. У входа в больницу их поджидал грузовик с крытым брезентом кузовом. Он стоял у обочины, мотор продолжал работать. Из выхлопной трубы вырывались клубы вонючего газа, лунный свет придавал им серебристый оттенок. А вокруг — враждебный, погруженный во тьму город. Один из полицейских откинул борт кузова, приподнял брезент и затолкал арестованных в грузовик.
Внутри было темно и сыро, все пропитано тошнотворной вонью дизельного топлива. Рэнди брезгливо передернулась и вопросительно взглянула на Джона.
Он ответил ей ободряющим взглядом, пытаясь скрыть свой собственный страх.
— А ты еще упрекала меня в любви к эскападам.
Она ответила слабой улыбкой.
— Прости. В следующий раз еще подумаю, прежде чем упрекать.
— Буду страшно признателен. Ну, вот видишь, настроение сразу улучшилось. — Он оглядел темный кузов. — Интересно все же, как нас нашли?
— Проследить от шинного магазина вряд ли могли. Думаю, нас выдал кто-то в больнице. Ведь далеко не каждый гражданин Ирака разделяет революционные взгляды доктора Махук. Ну и потом, сдавая нас, кто-то, возможно, надеялся получить послабление от властей.
В кузов залезли двое багдадских полицейских, вооруженных автоматами Калашникова. Они наставили их на арестованных и жестами приказали отодвинуться подальше от борта грузовика, в самую глубину кузова. Джон и Рэнди послушно перебрались вглубь, почти до самой кабины, и уселись на деревянную скамью. Полицейские заняли позицию у борта, с двух сторон, отрезая тем самым единственный путь к бегству. Находились они теперь примерно в десяти футах от пленников.
Щеголеватый офицер подошел к открытому борту.
— Что ж, аu revoir, мои новые американские друзья! — Похоже, он был в восторге от свой шутки и ухмыльнулся. А потом прицелился в них из револьвера и приказал поднять борт.
— Куда вы нас везете? — спросил Джон.
— На спортплощадку. На пикник. На курорт, если так вам больше нравится. — Офицер усмехнулся в усы. Затем, злобно сузив глаза, жестко добавил: — В Центр правосудия. Если будете делать, что вам говорят, возможно, и останетесь в живых.
Джон пытался побороть овладевший им приступ дикого, почти животного страха. Он вспомнил, как Домалевский описывал этот шестиэтажный подземный пыточный подвал. Покосился на Рэнди, которая сидела рядом, слева. Лицо ее было непроницаемо спокойным, но он заметил, как дрожит ее рука. И она, разумеется, тоже была наслышана об этом заведении. Из этого ада еще никто и никогда не возвращался.
