К его изумлению, Бауэра ничуть не смутили испытания, выпавшие на долю заблудшего работника фирмы. Он молча выслушал и велел прийти следующим утром.
Трелор и поныне не знал, какие шаги предпринял Бауэр. Утром он явился в кабинет шефа, и тот сказал ему, что он больше не услышит о шантажистах, что свидетельства его грехов упрятаны в надежное место и его похождения не будут иметь никаких последствий.
Однако свою вину следует искупить. Чтобы сохранить положение в медицинском сообществе, Трелору придется в скором времени расстаться с фирмой. НАСА обратится к нему с предложением новой работы, и он его примет. Коллегам Трелора скажут, что он ухватился за возможность взяться за исследования, которые не смог бы проводить, оставаясь в “Бауэр-Церматте”. Обосновавшись в НАСА, Трелор должен был перейти под начало доктора Дилана Рида. Рид станет его руководителем и наставником, и Трелор будет подчиняться ему, не задавая никаких вопросов.
Трелор помнил холодные взвешенные слова, которыми Бауэр возвестил свой приговор. Он помнил вспышку гнева, сменившуюся изумлением в глазах Бауэра, когда он смиренно спросил, какие именно исследования будет проводить в НАСА.
“Ваша будущая работа — дело второстепенное, — сказал Бауэр. — Больше всего меня интересует ваша связь с матерью и Россией. Вы будете наведываться туда часто и регулярно”.
Сворачивая с ярко освещенной Тверской на темные улицы района Садового кольца, Трелор поежился от холодного ветра. Бары и кафе здесь выглядели убогими и обветшавшими, пьяницы и бездомные — более агрессивными. Но это был не первый поход Трелора на Садовую, и он не боялся.
В половине квартала впереди он увидел знакомую неоновую вывеску: “Крокодил”. Мгновение спустя он постучал в массивную дверь и дождался, пока откроется смотровое отверстие. Темные недоверчивые глаза оглядели его, потом заскрипел открываемый засов, и дверь наконец распахнулась. Входя внутрь, Трелор сунул гиганту монголу двадцатидолларовую купюру в качестве платы “за куверт”.
Сбросив с плеч пальто, Трелор почувствовал, как под напором яркого света ламп и визжащей музыки отступают его мрачные мысли. К нему поворачивались лица, в их глазах угадывалось восхищение его заграничным костюмом. Извивающиеся тела то и дело натыкались на него — скорее по умыслу, чем по случайности. Распорядитель, худощавый, похожий на хорька человечек, торопливо подбежал к своему валютному клиенту. Секунду спустя в руке Трелора оказался стакан водки и его повели вдоль танцплощадки к отдельному помещению с бархатными кушетками и мягкими диванчиками.
Раскинувшись на подушках, Трелор расслабленно вздохнул. Водка согрела его, в кончиках пальцев закололи иголочки.
— Хотите взглянуть? — прошептал хорек.
Трелор радостно кивнул. Коротая время, он закрыл глаза, вслушиваясь в грохочущие звуки музыки.
Что-то мягкое коснулось его щеки, и он шевельнулся.
Перед ним стояли два светловолосых голубоглазых мальчика, безупречного телосложения. Им было не больше десяти лет.
— Близнецы?
— Да. — Хорек кивнул. — И, что главное, девственники.
Трелор застонал.
— Но они стоят очень дорого, — предупредил хорек.
— Это неважно, — хриплым голосом произнес Трелор. — Принесите нам закуски. И напитки для моих малышей. — Он похлопал по подушкам слева и справа от себя. — Идите ко мне, мои ангелочки. Я хочу воспарить на небеса...
* * *
В шести километрах от “Крокодила”, на Лубянской площади стоят три высотных здания. До начала 90-х здесь располагалась штаб-квартира коммунистического КГБ, а в процессе демократизации здания отошли вновь созданной Федеральной службе безопасности России.
Генерал-майор Олег Киров, сложив руки за спиной, стоял у окна своего кабинета на пятнадцатом этаже, обводя взглядом горизонт.
— Американцы вот-вот будут здесь, — пробормотал он.
— Что ты сказал, милый?
Киров услышал цоканье каблучков по паркету, почувствовал, как тонкие пальцы скользят по его груди, ощутил теплый сладковатый запах косметики. Он повернулся и заключил в объятия темноволосую красавицу, жадно целуя ее. Она с пылом ответила ему, дразняще щекоча языком его губы, потом ее ладони скользнули за пояс брюк генерала, спускаясь все ниже.
Киров отпрянул, заглядывая в манящие зеленые глаза, которые словно засасывали его в омут.
— Если я и хотел что-то сказать, ты лишила меня дара речи, — ответил он.
Лейтенант Лариса Телегина, помощница Кирова, подбоченясь смотрела на своего любовника. Даже в грубоватой военной форме она выглядела настоящей фотомоделью.
— Ты обещал сегодня повести меня в ресторан, — сказала она, капризно надув губы.
Киров невольно улыбнулся. Лариса окончила Военную академию имени Фрунзе первой в списке своего курса. Она была великолепным стрелком; те же пальцы, которые только что ласкали Кирова, могли в считанные секунды отправить его на тот свет. Дерзкая и соблазнительная, Лара тем не менее была истинным профессионалом.
Киров вздохнул. В одном теле обитали две женщины. Порой он сам не знал, какая из них настоящая. Однако он получал наслаждение от обеих, пока была такая возможность. В тридцать лет Лариса только начала свою карьеру. Со временем она неизбежно пойдет на повышение и в конце концов станет сама себе хозяйкой. Киров, который был двадцатью годами старше, превратится из любовника Ларисы в ее крестного отца — или, как говорят американцы, равви, —наставника, который помогает своей фаворитке защищать собственные интересы.
— Ты ничего не говорил мне об американцах, — сказала Лариса, напустив на себя деловой вид. — Кого ты имел в виду? В последние дни они появляются один за другим.
— Я не сообщил тебе, потому что целый день ты была в отлучке, и некому было помочь мне разобрать завалы бумаг, — проворчал Киров и протянул Ларисе распечатку.
— Доктор Джон Смит, — прочла она. — Какое редкое и оригинальное имя. — Она нахмурилась. — ИИЗА США?
— Наш доктор Смит — действительно редкий человек, — сухо отозвался Киров. — Я встречался с ним, когда он жил в Форт-Детрике.
— Жил, говоришь? Я думала, он и сейчас там обитает.
— По словам Рэнди Рассел, он по-прежнему связан с ИИЗА США, но его отправили в отпуск на неопределенное время. Рэнди позвонила и спросила, могу ли я встретиться с ним.
— Рэнди Рассел... — с вопросительной интонацией повторила Лариса.
Киров улыбнулся:
— Только не надо выпускать коготки.
— Я выпускаю их, только когда есть серьезная причина для этого, — отрывисто бросила Телегина. — Итак, она подготавливает визит Смита... который, как здесь написано, был обручен с ее сестрой.
Киров кивнул:
— Сестра Рэнди погибла в результате кошмара под названием “проект Хейдса”.
