— Он звонил мне, но был вынужден воспользоваться кодом. — Клейн помолчал. — Дурные новости, Сэм. Они не смогли освободить вашего отца прошлой ночью. Я имею в виду китайское время. Смит намекнул, что они повторят попытку сегодня вечером.
Президент поморщился, стиснул веки и вновь открыл глаза:
— Стало быть, по нашему времени они сделают это завтра утром?
— Да, сэр. Попытаются.
— Смит больше ничего не говорил об эвакуации? Достаточно ли у него людей? Каков шанс на успех?
— К сожалению, нет.
— Почему он не мог объяснить подробнее?
— Думаю, он не рискнул звонить со своего мобильного телефона, а значит, воспользовался обычной линией, которую могут прослушивать. Отсюда я делаю вывод о том, что китайцы не располагают сколь-нибудь достоверными сведениями о парашютисте. Местные власти не нашли ни парашют, ни каких-либо иных доказательств того, что высадка имела место. Если нам повезет, их подозрения так и останутся подозрениями.
— Надеюсь, ты прав, Фред. Смиту, да и всем нам очень нужна удача. — Кастилья пристально посмотрел на часы. — По моим подсчетам, до наступления сумерек в том районе, где он находится, осталось около четырех часов. — Он покачал головой. — Всем нам эти часы покажутся очень долгими.
* * *
Понедельник, 18 сентября
Гонконг
Долорес Эстевес торопливо пересекла вестибюль здания «Альтмана» и, выйдя в стеклянные двери, окунулась во влажный воздух городской улицы, запруженной толпами людей. Обычно праздничная атмосфера Гонконга пробуждала в ней энергию. Но не сегодня. Она присоединилась к группе пешеходов, которые неистово размахивали руками, подзывая такси. Однако едва Долорес подняла ладонь, перед ней, словно по волшебству, остановилась машина. Она решила, что господь особенно снисходителен к путешественникам, которые преследуют добрые намерения, но по той или иной причине запаздывают.
Она торопливо скользнула в салон:
— В аэропорт. Побыстрее.
Водитель включил счетчик, и машина влилась в поток транспорта. Такси проползло несколько кварталов, потом шофер издал гортанное восклицание по-кантонезски и свернул в узкий переулок.
— Короткий объезд, — пояснил он.
Прежде чем Долорес успела возразить, он пришпорил мотор, и машина углубилась в переулок. Долорес нервно откинулась на спинку кресла, подумав, что шофер лучше знает, как ехать. Ей нужно было попасть в аэропорт, где ее ждал важный клиент; он, вероятно, уже начинал сердиться. Долорес пугало и вместе с тем радовало нынешнее поручение — поработать официальным переводчиком в Дацу, в провинции Сычуань. Ее выбрали потому, что она знала несколько диалектов. Она бегло изъяснялась на кантонезском и мандаринском, хотя понимала, что переводить в сельской глуши — совсем иное дело, нежели вести беседу в учебных заведениях и китайских ресторанах Южной Америки. Также она беспокоилась из-за своего английского. Как Долорес ни старалась, ей не удавалось полностью отделаться от латиноамериканского акцента.
Долорес все еще продолжала терзаться тревогой, когда такси со скрежетом затормозило в конце переулка, дверца распахнулась и сильные руки выволокли девушку из машины. Она была слишком испугана, чтобы сопротивляться, и у нее возникло смутное ощущение, будто бы она увидела латиноамериканку, похожую на нее как две капли воды. Потом она почувствовала острую боль в руке, и ее окутала темнота.
* * *
Ральф МакДермид откинулся на спинку кресла роскошного реактивного лайнера, предоставленного ему для личного пользования, и пригубил свое излюбленное шотландское виски со льдом, но без воды. Потом он в который уже раз взглянул на часы. Куда запропастилась переводчица, черт побери? Раздраженный, он жестом велел стюардессе налить еще бокал, и в этот миг в салоне появилась запыхавшаяся женщина. МакДермид посмотрел на нее с гневом, который быстро сменился интересом. Перед ним стояла типичная латиноамериканка с высокими скулами на удлиненном худощавом лице, со жгучими глазами, навевавшими мысли об ацтеках. Экзотическая красотка.
— Господин МакДермид, — заговорила она с акцентом, в котором безошибочно угадывался простонародный выговор жителей центральных районов Южной Америки.
У мужчины этот акцент показался бы МакДермиду свидетельством недостатка образования и честолюбия, но в устах девушки он казался неотразимо очаровательным. — Я Долорес Эстевес, ваша переводчица. Прошу прощения за опоздание, но меня направили к вам буквально в самый последний момент. Ну и, конечно, уличные пробки...
МакДермид уловил в ее голосе легкое придыхание. Еще лучше. Фигура девушки была безупречной по стандартам любых народностей и культур. У нее было восхитительное имя. Долорес. Когда все это закончится и они вернутся в Гонконг, девица, пожалуй, подпрыгнет от радости, узнав, что ей представляется возможность ублажить столь важного гостя.
— Отлично вас понимаю, дорогая. Прошу вас, садитесь. Здесь вам будет удобно. — Он кивком указал на плюшевое кресло напротив. Девушка улыбнулась, и от этого ее лицо внезапно приняло застенчивое выражение. МакДермид улыбнулся было в ответ, но потом нахмурился. Ему почудилось что-то... что-то знакомое. Да, он уже видел ее. Причем недавно.
— Мы с вами встречались? Возможно, где-нибудь в конторе?
Девушка просияла и робко съежилась в кресле. Ее застенчивость умиляла МакДермида.
— Да, сэр. И неоднократно. В последний раз — вчера. — Теперь в ее голосе угадывалась отвага. — Я думала, вы не заметили меня.
— Конечно, заметил. — И все же, как только Долорес улыбалась, у МакДермида возникало неуютное чувство. Неужели все женщины начинают казаться ему похожими друг на друга?
В этот миг в салоне показалась голова пилота:
— Все пассажиры на борту, сэр?
— Все, Карсон. Вы подали наши документы и полетный план?
— Так точно, сэр. Мы проведем в воздухе около двух часов. После приземления возможна задержка на таможне, но вам гарантировано обслуживание по классу особо важных персон. На всем протяжении маршрута хорошая погода.
— Великолепно. Взлетайте.
Стюардесса принесла еще виски, и МакДермид угостил свою новую переводчицу. Та закинула ногу на ногу, на секунду обнажив бедро, и в этот миг он окончательно уверился в том, что ему повезло с попутчицей, а перспектива получить подлинник декларации уже к завтрашнему утру вернула его к обычному благодушному настроению. Он откинул голову назад и посмотрел в иллюминатор. Огромный самолет начал разбег, и МакДермид попытался отогнать от себя беспокойство. Черт побери, ведь он согласился заплатить за декларацию два миллиона долларов! Разумеется, он ее получит.
Глава 39
Дацу
Джон и Асгар провели светлое время суток, анализируя донесения уйгурских разведчиков и перебирая всевозможные варианты развития событий грядущей ночи. Время от времени они садились за покер. Асгар выиграл несколько долларов, и Джон счел их своим вкладом в международную благотворительность. Однако он ни на мгновение не отвлекался мыслями от задания. Он был преисполнен решимости добиться успеха в обеих операциях, а Асгар, считая, что на карту поставлена его гордость уйгура, был в той же мере готов потрудиться на благо демократии и свободы в Китае.
