Смит печально вздохнул. Энди был мертв. Его выследили.
Он убрал бинокль в рюкзак и спрыгнул в переулок, бегом пересек его и помчался по участкам маленьких соседских поместий. На сей раз он не слышал криков. Противник полностью сосредоточил внимание на «Джетте», дожидаясь встречи Смита с Энди.
Разгневанный и уставший, он замедлил шаг. Он петлял по улицам, минуя сады, заборы и стены поместий дельцов, которые вернулись на родину, чтобы все глубже забираться в казну Народной Республики и растрачивать ее миллиарды. В конце концов он очутился на центральной улице. Обливаясь потом, он вызвал такси.
* * *
Пекин
В гостиной главного особняка Ню Цзяньсина зазвонил телефон. Его старинное поместье располагалось на границе района Синь-чэн, одной из самых древних частей города. Филин гордился своей близостью к народу. Он не пожелал последовать примеру многих членов Центрального комитета, которые выстроили дорогие особняки в районе Чаоян. Его собственное поместье было просторным и уютным, но далеко не роскошным.
Ню смотрел американский детектив вместе с женой и детьми, поэтому звонок раздосадовал его. Отчасти потому, что отнимал у него время, проводимое с семьей, которую он обожал, хотя, став членом ЦК, видел все реже. Но в основном его раздражение объяснялось тем, что он был вынужден оторваться от восхищенного любования американскими взглядами на преступление и закон, на общество и личность.
Однако никто не осмелился бы звонить ему в столь поздний час без серьезных причин. Ню извинился перед родными, вышел в свой личный кабинет и закрыл дверь, преграждая путь звуку телевизора и радостным восклицаниям детей и жены.
Он поднял трубку:
— Да?
Послышался хриплый голос Чу Куайжуна. Генерал не тратил времени на извинения и приветствия.
— Наш ученый друг доктор Лян доложил, что Джон Смит не смог приехать на ужин. Он оставил сообщение на автоответчике доктора. Лян отправился к Смиту в гостиницу, надеясь уговорить его. На стук в дверь не ответили, и Лян велел портье отпереть замок, желая убедиться, что у Смита все в порядке. В номере никого не оказалось. Смит не выписался из отеля, оставил свои вещи, но сам исчез.
Ню это не понравилось:
— Что о Смите говорит майор Пэн?
— Его люди не видели, как Смит покидал отель.
Ню понимал, что неудача Пэна забавляет шефа госбезопасности. Однако сейчас это не имело значения.
— Должно быть, Смит заподозрил, что у Ляна появились сомнения, сообразил, что за ним будут наблюдать, и покинул отель незаметно.
— Это очевидно. — В голосе генерала угадывался сарказм.
Ню подавил раздражение:
— Смит уже бывал в Шанхае?
— Нам об этом не известно.
— Он говорит по-китайски? У него есть здесь друзья или коллеги?
— В его личном и армейском досье таких сведений не имеется.
— Как же он намерен действовать? — задумчиво произнес Ню и сам ответил на свой вопрос: — Ему кто-то помогает.
Генерал уже не смеялся. Его голос зазвучал вполне серьезно:
— Ему помогает китаец. Человек, который говорит по-английски или на другом языке, известном Смиту. У него наверняка есть автомобиль, и он прекрасно ориентируется в городе. Больше всего нас озадачивает то, что мы ничего не знаем о Смите, и тем не менее у него явно есть помощник из наших рядов, вероятно, человек, завербованный много лет назад, чтобы следить за нами.
Ню перебрал в памяти имена своих собственных шпионов. Без них он был бы слеп и глух в запутанном политическом мире Китая.
— Как бы то ни было, мы должны задержать и допросить полковника. Передайте Пэну, пусть сделает это немедленно!
— Люди Пэна уже обыскивают Шанхай.
— Как только они отыщут Смита, дайте мне знать. Я сам поговорю с ним. — Ню положил трубку и поморщился. Отдых в кругу семьи и американский телефильм уже не радовали его.
Зачем американцы послали такого шпиона именно сейчас, когда в политике наступил щекотливый момент? Зачем позволили ему действовать, зная наверняка, что его разоблачат? Зачем они поставили под удар подписание договора, который сами и предложили?
Ню сел в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Его тело потеряло вес, разум сбросил с себя тяжесть забот... Минуты сменяли друг друга. Прошел час. Нужно было запастись терпением. В конце концов он с пронзительной ясностью осознал — все это могло произойти только в том случае, если в американском правительстве тоже есть противники договора.
Глава 9
Вашингтон, округ Колумбия
В просторном зале совещаний рядом с Овальным кабинетом воцарилась атмосфера напряженного ожидания. Были заняты не только все кресла вокруг длинного стола, но и места у стен — там сидели и стояли помощники, советники и эксперты, ожидая, какой оборот примет дискуссия, и готовясь искать аргументы для своих боссов. Этому многолюдному собранию предстояло всего лишь предварительно обсудить поставленный перед ним вопрос, но вопрос этот был чрезвычайно важен, поскольку он затрагивал ежегодные многомиллиардные ассигнования на вооружения. Заседание созвал новый министр обороны Генри Стэнтон, сидевший по правую руку от президента.
Стэнтон был человеком среднего роста и весьма горячего нрава. Весь он буквально излучал кипучую энергию — от лысеющей головы до рук, находившихся в постоянном движении. Резкие черты его лица смягчились с возрастом, придавая Стэнтону добродушный, едва ли не отеческий вид. Ему было за пятьдесят, и он весьма умело пользовался своим обаянием на пресс-конференциях. Сейчас же, в отсутствие представителей средств массовой информации, он был серьезен и деловит.
Как всегда, он заговорил с присущей ему грубоватой прямотой:
— Господин президент, джентльмены и леди. — Стэнтон поклонился единственной женщине за столом — бывшему бригадному генералу Эмили Пауэр-Хилл, советнице президента по национальной безопасности. — Давайте подумаем об армии как об алкоголике. Как всякий алкоголик, она — и вся наша нация тоже — способна выжить, только если полностью порвет с прошлым.
Его слова вызвали раздражение у дальнего конца стола — это было видно по выпяченным челюстям и негромкому ропоту сидевших там военных. «Алкоголик? Алкоголик! Как он смеет!» Даже президент Кастилья приподнял бровь.
В разговор торопливо вклинилась Эмили Пауэр-Хилл, стараясь успокоить разгневанных генералов:
— Министр ждет ответных выступлений от всех вас, от экспертов в данной области и от наших союзников.
— Министр ничего не ждет, — отрывисто бросил Стэнтон. — Он описывает ситуацию такой, как она есть. Мы живем в новые времена, в новом мире. Давайте прекратим готовиться к прошлогодней войне!
— Заявления министра и приводимые им аналогии способны сделать его героем газетных заголовков, к которым он явно питает слабость, — проворчал адмирал Стивен Броуз, руководитель комитета начальников объединенных штабов, сидевший напротив президента и Стэнтона. — Однако его кабинетные мнения не стоят на поле битвы ломаного гроша! — Казалось, короткие седые волосы адмирала ощетинились от гнева. Он сидел, неловко скрестив ноги в лодыжках и выставив вперед массивную челюсть.
