Броуз кивнул:
— Чего же вы от меня хотите? Кроме того, что я должен держать эти сведения в секрете?
— Отправьте один корабль следить за «Доваджер Эмпресс». Пусть он держится достаточно близко, чтобы в случае нужды задержать китайское судно, но за пределами прямой видимости.
— Даже если наш корабль не покажется китайцам на глаза, они все равно поймут, что их преследуют. Их радар засечет наше судно. Если они везут контрабанду, капитан «Доваджер Эмпресс» по крайней мере будет знать, что за ним наблюдают. Он переведет свой экипаж в режим повышенной бдительности.
— Тут уж ничего не поделаешь. Это положение будет сохраняться до тех пор, пока я не получу конкретные улики. Я рассчитываю на то, что ваши люди не допустят перерастания напряженности в прямое столкновение.
— Вы надеетесь получить дополнительную информацию?
— Да.
Броуз задумался.
— "Доваджер Эмпресс" взял груз первого числа, поздним вечером?
— По моим сведениям, да.
Броуз произвел подсчеты в уме.
— Насколько мне известны порядки в Шанхае и вообще в китайских портах, «Доваджер Эмпресс» не мог отплыть раньше утра второго. — Адмирал протянул руку к телефону, стоявшему у его локтя, и бросил взгляд на президента. — Вы позволите, сэр?
Кастилья кивнул.
Броуз набрал номер и заговорил в микрофон:
— Мне плевать, что сейчас раннее утро, капитан. Делайте, что вам приказывают. — Он умолк и вновь провел ладонью по коротким волосам. — Да, регистр Гонконга. Сухогруз. Пятнадцать узлов. Вы уверены? Отлично. — Он повесил трубку. — При скорости пятнадцать узлов он дойдет до Басры примерно за восемнадцать дней, сделав остановку в Сингапуре — а это обычный маршрут. Если «Доваджер Эмпресс» отплыл в полночь первого числа, он окажется в проливе Хор-Муса ранним утром девятнадцатого по китайскому времени или вечером восемнадцатого — по нашему. Сегодня тринадцатое, значит, через пять суток он войдет в Хор-Муса — последний пункт, в котором мы можем на законных основаниях подняться на его борт. — В голосе адмирала зазвучала озабоченность. — Чтобы разобраться в происходящем, нам остается лишь пять суток, сэр.
— Спасибо, Стивен. Я передам ваши слова своим людям.
Адмирал поднялся на ноги:
— Вашим целям лучше всего соответствует один из наших фрегатов. Резвые машины и среднее вооружение. Он невелик по размерам, и можно надеяться, что его обнаружат не сразу, особенно если оператор радара «Доваджер Эмпресс» — лентяй или заснет на посту.
— Сколько времени потребуется, чтобы снарядить и отправить фрегат?
Броуз вновь снял трубку телефона. На сей раз разговор оказался еще короче. Он дал отбой.
— Десять часов, сэр.
— Выполняйте.
* * *
Джон Смит еще раз посмотрел на зеленый фосфоресцирующий циферблат армейских часов. Три минуты одиннадцатого. Смит беззвучно выругался. Мондрагон опаздывал.
Смит сидел на корточках у острой как бритва коралловой формации, прикрывавшей вход в уединенную пещеру. Он напрягал слух, но до него доносился только звук волн, которые, нахлынув на темный песок, с громким шипением откатывались обратно в море. Едва слышно шелестел ветер. В воздухе чувствовался запах соленой воды и рыбы. На некотором отдалении вдоль берега выстроились лодки, неподвижные, блестящие в лунном свете. Туристы, бродившие днем по острову, с последним паромом отправились в Пенфу.
Смит вновь бросил взгляд на часы. Шесть минут одиннадцатого. Где же Мондрагон?
Два часа назад рыбачья лодка доставила Смита из Линьяна в порт Пенфу, там он взял напрокат мотоцикл и проехал по дороге, окружавшей остров. Отыскав ориентиры, которые значились в полученных им инструкциях, он спрятал мотоцикл в кустах и остаток пути проделал пешком.
Часы показывали уже десять минут одиннадцатого. Смит ждал — нетерпеливо, с тревогой. По-видимому, что-то стряслось.
Он уже собирался покинуть свое укрытие и осторожно осмотреть окрестности, когда вдруг ему почудилось, будто бы грубый песок под его ногами шевельнулся. Смит ничего не слышал, но по его спине пробежали мурашки. Он стиснул в руке свою «беретту», готовый метнуться в сторону, к песку и камням. Внезапно его оглушил отрывистый шепот:
— Не двигаться!
Смит замер на месте.
— Не вздумайте шевельнуть хотя бы пальцем! — Губы говорившего находились в нескольких сантиметрах от уха Смита. — Орхидея.
— Вы — Мондрагон?
— Уж конечно, не призрак великого кормчего Мао, — насмешливо отозвался голос. — Хотя он вполне может бродить где-нибудь поблизости.
— За вами следили?
— Думаю, да. Точно не знаю. Но если «хвост» и был, я его стряхнул.
Песок вновь шевельнулся, и рядом со Смитом возник Эвери Мондрагон. Он тоже опустился на корточки. Это был невысокий черноволосый мужчина, гибкий и худощавый, похожий на чересчур рослого жокея. На его суровом лице выделялись пронзительные, словно у хищника, глаза, внимательно осматривавшие все вокруг — тени у пещеры, фосфоресцирующие волны, кораллы, которые причудливыми изваяниями вздымались из темной воды за линией прибоя.
— Давайте побыстрее покончим с делами, — заговорил Мондрагон. — Если я не вернусь в Пенфу к половине одиннадцатого, то не попаду на Тайвань до завтрашнего утра. В таком случае моя легенда лопнет. — Он оглядел Смита. — Стало быть, вы и есть подполковник Джон Смит? О вас идет молва. Говорят, вы отличный агент. Надеюсь, эти слухи не преувеличены. То, что я вам принес, опаснее ядерной бомбы.
Он вынул простой конверт среднего размера и показал его Смиту.
— Это и есть ваши сведения? — спросил Смит.
Мондрагон кивнул и вновь сунул конверт во внутренний карман куртки:
— Помимо документа вы кое-что передадите Клейну на словах.
— Слушаю вас.
— Внутри конверта лежит список того, что на самом деле перевозит «Доваджер Эмпресс». Так называемая официальная декларация — та, что подписана комиссией по экспорту, — всего лишь дымовая завеса.
— Откуда вы это знаете?
— Подлинная декларация, как это принято в Китае, скреплена «чопом» — личным штампом главного администратора — и официальной печатью фирмы-отправителя. Она адресована компании в Багдаде для производства оплаты. В декларации также указано, что она существует в трех экземплярах. Второй должен находиться в Багдаде или Басре, поскольку на его основании будет осуществлен расчет, а где хранится третья копия, мне неизвестно.
— Почему вы думаете, что ваш документ — это не та декларация, которая была подана в комиссию по экспорту?
— Потому что я видел подложную декларацию собственными глазами. На ней нет штампа главного администратора.
Смит нахмурился:
