Командовавший ими человек наклонился. Смит услышал хриплый шепот, которым тот, по всей видимости, говорил в портативную рацию.
— Китаец, — негромко произнес Мондрагон, прислушавшись. Из-за мучительной боли его голос прозвучал натянуто. — Я разбираю не все слова, но, похоже, это шанхайская разновидность мандаринского диалекта. А это значит, что за мной следили от самого Шанхая. Этот человек — их главарь.
— Думаете, кто-то навел их на вас?
— Возможно. Либо я сам дал маху. Как бы то ни было, они здесь и приближаются к нам.
Смит посмотрел на Мондрагона. Своим упорством и силой этот человек напоминал ему прибрежные кусты. Его терзала боль, но он не поддавался ей.
— Мы можем попробовать прорваться к дороге, если вам хватит сил, — сказал Смит. — А если нет, спрячемся здесь.
— Вы с ума сошли? Здесь нас найдут и прикончат.
Они поползли в глубь зарослей кустарника и деревьев, прочь от моря. Преодолев еще десять метров, они услышали позади звук шагов и треск ломающихся веток и одновременно увидели тени людей, которые приближались к ним из глубины острова, двигаясь в сторону берега. Преследователи догадались, как будут действовать беглецы, и взяли их в клещи.
Смит выругался:
— Они либо услышали нас, либо обнаружили следы. Мы должны ползти дальше. Как только те, что наступают от дороги, приблизятся вплотную, я обстреляю их.
— Может быть, нам удастся от них ускользнуть, — с надеждой прошептал Мондрагон. — Слева есть нагромождение скал, они выглядят неплохим укрытием. Мы можем спрятаться там, пока они не пройдут мимо. А если нет, будем отстреливаться, пока шум не привлечет сюда полицию.
— Попробовать стоит, — согласился Смит.
В свете луны скалы вздымались из кустов, словно древние развалины в джунглях Кампучии или на Юкатане. Скопление коралловых выступов причудливых форм представляло собой нечто вроде крепости, защищенной со всех сторон, с проемами для стрельбы — именно то, что требовалось Смиту и Мондрагону. Вдобавок в ее центре имелась впадина, в которой можно было залечь, практически скрывшись из виду.
Переведя дух, они улеглись в низине, держа пистолеты наготове, прислушиваясь к звукам и осматривая залитый серебристым светом остров. Смит чувствовал жжение там, где пот попал на царапины и ссадины. Мондрагон шевелил ногой, стараясь принять наименее болезненную позу. Их чувства обострились до предела, они ждали, слушали, наблюдали... На горизонте горели огни Гаосюна. Где-то залаяла собака, еще одна подхватила ее голос. Издалека донесся шум автомобиля. В море застучал мотор запоздавшей лодки.
Потом они услышали голоса, говорившие на шанхайском диалекте. Голоса звучали все ближе. Ноги с хрустом топтали кусты. Сквозь переплетение ветвей Смит и Мондрагон увидели тени, скользившие мимо. Одна из них остановилась.
Мондрагон поднял свой «глок».
Смит схватил его за запястье и отрицательно покачал головой.
Это была тень крупного мужчины. Он снял капюшон; его лицо казалось бесцветным, едва ли не мертвенным под копной необычных для китайца светло-рыжих волос. Его глаза блестели, словно зеркала, перебегая с коралла на коралл в попытках уловить движение либо заметить что-нибудь подозрительное. Смит и Мондрагон, лежа во впадине за скалами, затаили дыхание.
Несколько мгновений, показавшихся им вечностью, мужчина продолжал неторопливо осматривать окружающие предметы.
По груди и спине Смита покатились капли пота.
Мужчина повернулся и двинулся прочь, в сторону дороги.
— Ух-хх... — негромко выдохнул Мондрагон. — Ведь это же...
Ночной воздух содрогнулся от выстрелов. Пули ударялись о скалы и с визгом уносились к деревьям. На землю посыпался град коралловых осколков. Казалось, само ночное пространство стреляет в Смита и Мондрагона, ощерясь со всех сторон вспышками пламени из автоматных стволов. Рыжеволосый человек заметил их, но ничем этого не выдавал, пока не предупредил остальных.
Смит и Мондрагон открыли ответный огонь, лихорадочно высматривая противников среди залитых лунным светом кустов и деревьев. Теперь их укрытие превратилось в помеху. Их было двое — слишком мало, чтобы отбиться в темноте по меньшей мере от семи нападающих. В скором времени у них должны были кончиться патроны.
Смит наклонился к уху Мондрагона:
— Мы должны с боем прорваться к дороге. Неподалеку отсюда спрятан мой мотоцикл. Он выдержит нас обоих.
— Перед нами меньше стрелков, чем позади. Заставим их залечь и побежим в ту сторону. Обо мне не беспокойтесь. Я справлюсь.
Смит кивнул. Он мог бы сказать о себе то же самое. Сейчас, когда в их жилах, словно раскаленная лава, бурлил адреналин, они оба в случае нужды могли бы домчаться до самой Луны.
На счет «три» они открыли огонь и побежали от скал к дороге, лавируя среди кустов и деревьев. Они низко пригибались, но все же мчались во весь опор и секунды спустя миновали цепь нападающих. Теперь выстрелы слышались только сзади, а дорога стремительно приближалась.
Мондрагон вскрикнул, запнулся и упал навзничь, ломая переплетенные ветви. Смит сразу схватил его за руку, чтобы помочь подняться, но агент молчал. Его рука обмякла и безжизненно повисла.
— Эвери?
Ответом ему была тишина.
Смит упал на колени рядом с Мондрагоном и нащупал на его затылке горячую кровь. Он тут же прижал пальцы к его шее, но пульса не было. Смит глубоко вздохнул, выругался и обшарил карманы Мондрагона в поисках конверта. Преследователи подходили все ближе, стараясь не шуметь в густых зарослях.
Конверт пропал. Смит еще раз лихорадочно обыскал карманы Мондрагона, забирая все, что там лежало. Потом ощупал труп, но конверта не было. Убедившись в этом, он не стал больше тратить время.
Смит беззвучно выругался и ринулся прочь.
Над Южно-Китайским морем собрались облака и затянули луну; к тому времени, когда Смит добрался до дороги, остров окутал непроглядный мрак. Покров темноты оказался для Смита одним из редких подарков судьбы. Ощутив прилив облегчения, к которому примешивалась ярость из-за смерти Мондрагона, он пересек двухполосное шоссе и укрылся в неглубоком кювете.
Тяжело дыша, Смит навел на деревья стволы «глока» Мондрагона и своей «беретты». Он замер в ожидании, размышляя. Конверт лежал во внутреннем кармане куртки. Смит по меньшей мере дважды заметил, как Мондрагон опускал туда руку. Конверт мог выпасть в одно из этих мгновений либо когда они с Мондрагоном ползли сквозь кусты. Или когда они бежали от преследователей и полы их курток развевались на ветру.
Разочарованный и встревоженный, он крепче стиснул рукоятки пистолетов.
Несколько минут спустя на дорогу крадучись вышел человек с автоматом «АК-74» наготове. Он посмотрел налево, направо, потом перевел взгляд на противоположную обочину. Смит поднял «беретту». Его движение привлекло внимание боевика, и тот выпустил очередь вслепую. Смит положил «глок» на землю, нацелил «беретту» и выпустил одну за другой две пули.
