— Нам нужно поговорить.
МакДермид прикрыл ладонью микрофон и сказал Фэн Дуню:
— У меня важная беседа.
— Отлично. Моим людям необходимо подкрепиться.
МакДермид кивнул:
— У нас выдался тяжелый вечер. Сходите вниз и принесите мне кофе с тостами из белого хлеба. Кофе с молоком и сахаром. Датский, если найдется. А потом мы еще поговорим о русской.
Фэн Дунь и его люди с громким топотом спустились по деревянной лестнице. МакДермид вновь приложил к уху телефон и уселся на ящик с игрушками для взрослых, которыми торговал секс-шоп на первом этаже здания.
— У меня добрые вести.
— Какие именно?
МакДермид рассказал о поимке Смита и русской шпионки.
— Полагаю, нашему главному затруднению пришел конец. Все экземпляры декларации уничтожены.
— Великолепно, — с облегчением произнес голос в трубке. — Вы передали Фэн Дуню мои сведения о десантной операции?
— Да, операция сорвана. Фэн связался с одним из своих людей, и тот сообщил о ней капитану подлодки. Вас уже известили?
— Еще нет. Я с удовольствием разыграю недоумение. Белый дом нипочем не решится начать операцию вновь, зная, что китайцы ждут дальнейших попыток. Расскажите мне о русской. Вы говорите, она шпионила за вами? Мне это не нравится.
МакДермид рассказал ему о последних событиях.
— Возможно, она будет нам полезна. В самое ближайшее время я расспрошу ее подробнее.
— Это интересно, но не отвлекайтесь от главной задачи. Я оказался в опасном положении. Чем быстрее мы закончим операцию, тем лучше.
— Вы оказались в опасном положении? Поставьте себя на мое место. Если я спокоен, то и вам не о чем тревожиться.
— Что вы намерены сделать со Смитом?
— Все, что потребуется. Это компетенция Фэна. Но первым делом я хочу узнать, на кого работает Смит.
— Если что-нибудь стрясется, я ничего об этом не знаю.
— Естественно. Я тоже.
Ободренный успехом, МакДермид дал отбой и остался сидеть на ящике, размышляя о новых доходах, которые могла принести ему русская шпионка. Все зависело от того, что она предложит, но в конечном итоге МакДермид надеялся на миллиардные прибыли.
* * *
Услышав, как щелкнул замок, Рэнди наклонилась, чтобы надеть сандалии, и тихо зашептала, повернувшись к Джону так, чтобы ее голос не был слышен у двери за углом:
— Джон? Я вытащу тебя отсюда. Ты меня слышишь?
— Конечно, слышу. Я, знаешь ли, не глухой. Во всяком случае — пока. — Губы Смита распухли, и его речь казалась невнятной. В его голосе звучала болезненная нотка. — Отличная работа. Я потрясен.
Рэнди ощутила облегчение, смешанное с досадой:
— Черт побери, все это время ты находился в сознании.
— Не все, а только часть. — Смит попытался приподнять лицо.
Рэнди приложила палец к губам и покачала головой, веля Смиту не двигаться. Она поднялась на ноги и обошла пустую комнату. Она осмотрела пол, стены и потолок, словно разыскивая другой выход. На самом деле Рэнди ожидала найти подслушивающие устройства и видеокамеры, но камер в комнате не оказалось, а отсутствие свежих заплат на стенах подсказывало ей, что здесь нет и «жучков». Стены были голые, в помещении не было никакой мебели, кроме двух кресел. Рэнди не могла сказать точно, что здесь нет микрофонов, но видеокамер не было наверняка.
Она вернулась к своему креслу и чуть слышно произнесла:
— Они не могут нас видеть, и я не нашла микрофонов, но на всякий случай давай говорить как можно тише. Ты слышал разговор?
— Большую часть. Выдать меня — это была отличная мысль, вероятно, единственная версия, которой они могли поверить. Эпизод с русской шпионкой был просто великолепен. Крестьянка, которая рыдает и ползает на брюхе, также удалась тебе на славу. Я и не догадывался, что у тебя такой талант к перевоплощению.
— Твои похвалы греют мне душу, но мы по-прежнему взаперти. Если ты не хочешь, чтобы тебя замучили до смерти, нам нужно подумать, как поступить, когда они вернутся.
— Пока ты разыгрывала спектакль, у меня было достаточно времени для размышлений. Что тебе известно о рослом громиле с необычными волосами?
— О Фэн Дуне?
— Да, я знаю его под этим же именем.
— Он из Шанхая. Бывший военный, наемник и искатель приключений. В настоящее время он оказывает силовую поддержку состоятельным бизнесменам.
— Откуда у него такие волосы?
— Среди китайцев-хань немало рыжих — вероятно, они унаследовали эту особенность от одного из национальных меньшинств, которые были ассимилированы столетия назад. Могу предположить, что белые пряди — это первые признаки старения. Теперь твоя очередь. Что ты надумал, пока я ползала по грязному полу, спасая твою жизнь? Как нам выбраться отсюда?
— Мы внезапно набросимся на них и убежим.
Предложение Смита показалось Рэнди столь нелепым, что она утратила дар речи.
— Ты шутишь?
— Подумай сама. — С каждой минутой Смиту становилось все больнее шевелить разбитыми губами. — Что еще мы знаем о противнике? Мы видели четверых, но, может быть, за дверью поджидают и другие?
— Меня привели сюда с повязкой на глазах. Мы не знаем даже, где находимся.
— Нет, знаем. По крайней мере я знаю. Я внимательно слушал и, хотя мне тоже завязали глаза, сумел кое-что определить. Сейчас утро, возможно, позднее. Я слышал крики торговцев, гудки и свист кораблей в порту. Вдобавок я, кажется, уловил подземный гул, как будто поблизости проходит линия метро. Я думаю, что мы вновь оказались в районе Ваньчай, где-нибудь на задворках неподалеку от порта.
— Судя по виду этой комнаты, мы находимся в старом здании, — подхватила Рэнди. — Вероятно, здесь только одна лестница — единственный путь наружу.
Джон кивнул:
— Ты права, и это означает, что мы можем рассчитывать только на внезапность. Ты сумеешь справиться с МакДермидом?
— Одной левой.
— Уж лучше действуй обеими руками. Так будет надежнее и быстрее.
— Считай, что МакДермид обезврежен. Нам нужно выбраться отсюда со всей возможной скоростью — до того, как остальные сообразят, что произошло. Ты сможешь бежать? Тебя серьезно обработали.
— Мне уже лучше. К счастью, у меня ничто не сломано, и к нужному моменту я соберу все силы в кулак. Страх смерти — мощный стимул.
Рэнди внимательно осмотрела его и кивнула. В глазах Смита горел хорошо знакомый ей упрямый огонек.
— Ты медик, тебе виднее.
— Развяжи меня, но оставь веревки на месте, чтобы казалось, будто бы я по-прежнему приторочен к креслу.
