В телефоне снова послышался голос Фреда Клейна.
– Ну вот, полковник, все улажено, – спокойно сказал он. – Вам дано разрешение покинуть охраняемую зону и вернуться в свою гостиницу.
Смит был очень благодарен шефу. Он отлично понимал, почему Бюро так старательно охраняло место трагедии и стремилось удержать при себе немногочисленных надежных свидетелей. Но он вовсе не горел желанием провести долгую холодную ночь на складной койке в палатке Красного Креста или ворочаться на заднем сиденье какой-нибудь полицейской машины. Как это уже бывало не один раз, он мельком задумался о том, каким образом Клейн – человек, который работал только за кулисами, – мог подергивать за такое множество ниточек, не нарушая тайны своего прикрытия. Но тут же, как и всегда, Джон выбросил эти мысли из головы. Было куда важнее, что это действовало.
* * *
Через двадцать минут после окончания разговора Смит ехал на заднем сиденье патрульного автомобиля полиции штата, направляясь через центр Санта-Фе на север по шоссе № 84. Навстречу, в южном направлении, ползла сплошная вереница гражданских автомобилей, пикапов, микроавтобусов и джипов, стремившихся к выезду на междуштатную автомагистраль № 25, главную дорогу, ведущую в Альбукерке. Все было совершенно ясно. Многие местные жители не поверили официальному заявлению, согласно которому везде, за исключением относительно маленькой зоны вокруг института, было совершенно безопасно.
Смит хмурился, глядя на все это, но никак не мог обвинить людей в том, что они боятся смерти. На протяжении многих лет они были уверены, что нанотехнология абсолютно безопасна, – а потом включили свои телевизоры и увидели, как кричат демонстранты Движения Лазаря, разрываемые на части крошечными машинками, слишком маленькими для того, чтобы их можно было увидеть или как-то почувствовать.
Патрульный автомобиль свернул с 84-го шоссе к востоку, на Пасео-де-Перальта, относительно широкий проспект, огибающий по дуге исторический центр Санта-Фе. Смиту сразу бросился в глаза джип «Хамви» национальной гвардии, перегородивший уходившую направо дорогу. И на всех остальных перекрестках, откуда можно было въехать в центр города, стояли военные и полицейские патрули с несколькими автомобилями.
Он понимающе кивнул. Власти, отвечавшие за сохранение общественного порядка, должны были наилучшим образом использовать свои ограниченные ресурсы. Им пришлось выбрать один район, который нужно было защищать от грабежей и беззакония, и они выбрали центр. По разным уголкам города было разбросано много других красивых музеев, галерей, магазинов и частных домов, но сердцем и душой Санта-Фе являлся ее исторический центр – лабиринт узких улочек, по которым было возможно только одностороннее движение, окруженная старыми деревьями прекрасная Пласа и выстроенный четыре столетия тому назад дворец губернаторов.
Улицы старого города были проложены по старым извилистым караванным путям, как, например, Санта-Фе-трэйл и Пекос-трэйл, а не по бездушной ультрасовременной сетке. Многие из зданий, стоявших по сторонам, были выстроены в старинном стиле, возрождающем облик испанских и индейских пуэбло
[7]
, с саманными стенами, плоскими крышами, маленькими, глубоко врезанным в стены окнами и выходящими наружу балками из толстых бревен. Другие, как, например, здание федерального суда, демонстрировали кирпичные фасады и стройные белые колонны в так называемом территориальном стиле, относящемся к периоду американского завоевания 1846 года и последовавшей мексиканско-американской войны. Бо́льшая часть достояний истории, искусства и архитектуры, сделавших Санта-Фе уникальным среди американских городов, находилась в границах этого компактного района.
Смит все сильнее хмурился, проезжая по полутемным пустынным улицам. Обычно Пласа кишела туристами, фотографирующими все подряд и рассматривающими произведения местных художников и ремесленников. В Портале – крытом участке, начинавшемся от дворца, сидели коренные американцы, продававшие традиционные гончарные изделия, серебряные поделки и украшения из бирюзы. Он подозревал, что эти места так и будут зиять устрашающей пустотой и завтра утром, и еще много дней.
Он остановился в «Форт-Марси отеле», расположенном в пяти кварталах от Пласа. Когда он приехал в Санта-Фе, только-только назначенный наблюдателем от Пентагона в Теллеровском институте, его немало позабавило, что ему забронировали место в гостинице, название которой было связано с военным делом. В действительности оказалось, что в этом комплексе из крохотных домиков ничего не говорило об армейских традициях или порядках. Восемьдесят номеров, расположенных в одно– и двухэтажных домах, находились на пологом склоне невысокого холма, откуда открывался вид на город и близлежащие горы. Все номера были тихими, удобными и изящно обставленными. В их оформлении удачно совмещались элементы современности и традиционных стилей юго-запада США.
Полицейский высадил его около гостиницы. Смит поблагодарил и захромал по проходу к своему номеру – домику с одной спальней, укрывшемуся под тенистыми деревьями и окруженному пышными клумбами. Лишь в некоторых из соседних домиков горел свет. Смит подумал, что, вероятно, многие из постояльцев давно уже уехали, умчались из города со всей возможной скоростью.
Джон откопал в бумажнике ключ-карту и вошел в номер. Закрыв за собой дверь на замок, он впервые за долгие часы почувствовал, что можно расслабиться. Он аккуратно снял пробитую пулей кожаную куртку и прошел в ванную. Там он плеснул на лицо холодной воды и взглянул в зеркало.
Глаза, смотревшие на него, казались измученными и полными печали.
Смит отвернулся от своего отражения.
Больше по привычке, чем испытывая настоящий голод, он заглянул в холодильник, стоявший в кухне. Ничего из завернутых в фольгу остатков блюд, принесенных на днях из ресторана, не показалось ему привлекательным. Он вынул лишь бутылку ледяного «Текэйта», открыл пробку и поставил пиво на стол в столовой.
Там он минуты две смотрел на бутылку. Потом отвернулся и слепо уставился в окно, видя перед собой только те ужасы, свидетелем которых ему пришлось оказаться несколько часов назад, зрелище которых раз за разом повторялось в его переутомленном мозгу.
Глава 11
Малахия Макнамара позволил себе остановиться, лишь оказавшись в дверях церкви Христа. Несколько секунд он стоял неподвижно, осматривая помещение. Бледный лунный свет сочился сквозь высоко расположенные окна, прорезанные в толстенных саманных стенах. Перед ним тянулся большой высокий неф. Далеко впереди, в алтаре, возвышалась запрестольная перегородка, состоявшая из трех секций, сложенных из белого камня, покрытого изящными резными изображениями цветов, святых и ангелов. На скамейках и прямо на полу кучками сидели измученные мужчины и женщины. Некоторые плакали, никого не стесняясь. Другие сидели тихо, уставившись в пространство; они никак не могли отойти после того кошмара, свидетелями которого им привелось оказаться.
