– Доброе утро, полковник, – сказал охранник. Его звали Фрэнк Диас, и он был отставным стафф-сержантом подразделения армейских рейнджеров. Внимательно изучив удостоверение, он наклонился вперед и заглянул в окно автомобиля, желая удостовериться в том, что там нет никого, кроме Смита. Все это время его правая рука неподвижно висела в воздухе рядом с кобурой, где покоился 9-миллиметровый пистолет «беретта». Откидной клапан кобуры был расстегнут, так что Диасу требовались какие-нибудь доли секунды, чтобы выхватить оружие.
Смит удивленно вскинул брови. Как правило, охрана в Теллеровском институте вела себя куда спокойнее; здешний режим никак нельзя было сравнивать с мерами безопасности, которые предпринимались в сверхсекретных ядерных лабораториях, расположенных совсем неподалеку, в Лос-Аламосе. Но через три дня ожидалось посещение института президентом Соединенных Штатов Самьюэлем Адамсом Кастильей. И сейчас сюда организованно съезжались все новые и новые толпы борцов против технического прогресса, намеревавшихся провести акцию протеста одновременно с речью президента. Демонстранты, ночевавшие у ворот этой ночью, были лишь первой волной из тех многих тысяч, которые, как предполагалось, должны были собраться сюда со всех континентов. Смит ткнул большим пальцем через плечо.
– Что, Фрэнк, уже погрызлись с кем-нибудь из них?
– Можно сказать, что нет, – сознался Диас, пожав плечами. – Но мы все равно с них глаз не сводим. Эта толпа нагнала изрядного страху на все начальство. ФБР пугает, говорит, что все это дело возглавляют профессиональные крикуны, из тех, которые устраивают массовые драки, угощают «коктейлем Молотова» и бьют все окна, до которых можно докинуть камень.
Смит нахмурился. На массовые акции протеста, как мухи на мед, слетались анархисты, испытывавшие непреодолимое стремление все разрушать и ломать. Генуя, Сиэтл, Канкун и с полдюжины других крупных городов в разных концах мира уже видели, как их улицы превращались в поля битвы между мятежниками, затесавшимися в ряды мирных демонстрантов, и полицией.
Задумавшись над этим, он шутливо отсалютовал Диасу и подъехал к площадке для стоянки автомобилей. Перспектива оказаться в сердце массового бунта нисколько не привлекала Смита. Особенно в Нью-Мексико, где он сейчас проводил нечто вроде отпуска.
«Отмени его, – сказал себе Смит с кривой усмешкой. – Преврати отпуск в командировку». Будучи военным медиком и специалистом в молекулярной биологии, он, по большей части, трудился в Научно-исследовательском медицинском институте инфекционных заболеваний армии США (НИМИИЗ АСША) в Форт-Детрике, штат Мэриленд. И в Теллеровский институт его направили лишь на короткое время.
Управление науки и техники Пентагона отправило его в Санта-Фе, чтобы он проинспектировал ход работ в трех нанотехнологических лабораториях института и доложил об этом начальству. Исследователи во всем мире вели между собой нешуточное соревнование по разработке и поиску выгодных практических приложений нанотехнологий. Едва ли не самые заметные успехи были достигнуты как раз здесь, в Теллеровском институте, где работала не только своя группа, но и команды компаний «Харкорт – биологические исследования» и «Номура фарматех». К своему временному назначению Смит относился как к оплаченному Министерством обороны месту в первом ряду зрительного зала, откуда он мог с огромным интересом и удовольствием наблюдать за исследованиями в области самых многообещающих технологий нового столетия.
К тому же проводимые здесь работы тесно смыкались с кругом его собственных научных интересов. Слово «нанотехнология», или, как ученые говорили между собой, нанотех, обладало невероятно широким диапазоном значений. Первое из этих значений подразумевало создание искусственных устройств наименьшего из вообразимых масштабов. Миллимикрон – миллиардная доля метра, всего лишь десять диаметров атома. Предмет размером в десять миллимикрон окажется в десять тысяч раз меньше толщины человеческого волоса. Нанотехнология предусматривала создание техники на молекулярном уровне, при проектировании которой никак нельзя обойтись без квантовой физики, химии, биологии и сверхсложного компьютерного моделирования.
Журналисты-популяризаторы рисовали потрясающие воображение словесные изображения роботов, состоящих всего лишь из нескольких атомов, которые будут забираться в самые потаенные уголки человеческого тела, чтобы излечивать болезни и восстанавливать организм после внутренних повреждений. Другие предлагали читателям представить себе устройства для хранения информации, в миллионы раз меньшие, чем кристаллик поваренной соли, но все же способные вместить в себя все знания человечества. Или крохотные пылинки, которые на деле окажутся мощнейшими очистителями атмосферы и будут неспешно плавать в воздухе, извлекая из него загрязняющие примеси.
За несколько недель, проведенных в Теллеровском институте, Смит увидел достаточно для того, чтобы понять: несколько из этих недоступных воображению чудес уже готовы превратиться в реальную действительность. Он поставил машину, найдя узкую щель между двумя большими, похожими на бегемотов, внедорожниками. Их стекла покрывал иней, а это значило, что их хозяевами были ученые или техники, проработавшие в лабораториях всю ночь. Смит кивнул своим мыслям. Он ощущал искреннюю благодарность к этим людям. Именно эти парни творили реальные чудеса, сидя на диете из крепчайшего черного кофе, газировки с кофеином и черствых сладких булочек.
Он вышел из автомобиля и поспешно застегнул «молнию» на куртке, почувствовав пронизывающее прикосновение холодного утреннего воздуха. Глубоко вдохнув, он уловил доносившийся со стороны лагеря демонстрантов запах дыма костров, на которых они готовили себе нехитрый завтрак. В этом дыме ощутимо угадывался запах марихуаны. А туда подкатывали все новые и новые минивэны и микроавтобусы, по большей части «Вольво», нанятые автобусы и гибридные газоэлектрические автомобили. Машины сплошным потоком сворачивали с междуштатной автомагистрали № 25 и направлялись по подъездной дороге к институту. Смит нахмурился. Обещанные толпы собирались.
К сожалению, у нанотехнологии имелись и потенциально опасные качества, которые пробуждали множество страхов в воспаленном воображении активистов и фанатиков Движения Лазаря, собиравшихся сейчас за забором института. Их пугала возможность создания крохотных, свободно проходящих через поры человеческой кожи машин, обладающих, несмотря на свой микроскопический размер, мощностью, позволяющей изменять строение атомов. Радикальные либертарианцы
[2]
всполошились и талдычили о неизбежном появлении недоступных для обнаружения «молекул-шпионов», которые будут незримо порхать во всех общественных местах и частных владениях. Безумные сторонники теории заговора заполнили дискуссионные чаты Интернета слухами о миниатюрных машинах-убийцах. Кое-кто всерьез опасался того, что наномеханизмы выйдут из-под контроля, разбегутся, примутся за безудержное копирование самих себя и в конце концов, словно взбесившиеся одушевленные метлы ученика чародея, заполонят землю и сметут с нее всех и вся.
