Рэнди быстро надела поверх рабочей куртки штурмовой бронежилет типа тех, какими пользуются парашютно-десантные части особого назначения. В закрытых на «молнии» карманах лежали не патроны и оружие, а электронные приборы и специальные приспособления. Рэнди быстро и бесшумно перебежала к главному входу, опустилась на колени, рассмотрела замок и извлекла из жилетного кармана подходящий набор отмычек.
– Я у парадной, Клара, – пробормотала она в микрофон, обращаясь к наблюдательнице. – По моей команде засеки тридцать секунд и веди обратный отсчет. Поняла?
– Да, – ответила помощница.
– Майк? – позвала Рэнди специалиста по электронике, который тоже участвовал в операции «входа с применением силы».
– Жду указаний, – спокойно отозвался электронщик.
– Отлично. – Рэнди быстро посмотрела через плечо. С улицы ее можно заметить, правда, только если как следует приглядеться. Без суеты, строго приказала себе она. Глубокий вдох, выдох. – Поехали!
С замком справилась за несколько секунд. С облегчением вздохнула, вернула отмычки в карман, поднялась на ноги и тихо произнесла:
– Ребята, внимание. Проникновение начинается. Сейчас!
Она быстро раскрыла парадную и вошла в дом Кесслера – в просторный холл, украшенный богатой люстрой. Дверь слева вела в зал для отдыха, справа – в другую комнату, вроде официальной гостиной. Широкая витая лестница – на второй этаж.
– Тридцать секунд, – отчетливо произнесла Клара.
Рэнди быстро осмотрелась, ища сигнализацию Вот! Небольшая пластмассовая коробочка серого цвета висела у правого дверного косяка на уровне глаз. На передней панели мигал красный огонек говоря о том, что система заработала. Рэнди прищурилась. В запасе было максимум тридцать секунд – время, за которое владелец дома мог успеть ввести десятизначный код. По прошествии полуминуты в полицию поступал сигнал тревоги.
Не теряя ни мгновения, Рэнди расстегнула другой карман, достала отвертку и выкрутила один из болтиков, прикреплявших к коробочке переднюю панель.
– Двадцать пять секунд.
Болтик упал в обтянутую перчаткой руку Рэнди. Она без труда выкрутила второй, убрала панель и взглянула на путаницу цветных проводов, соединенных со схемной платой, разыскивая название компании-производителя.
– Двадцать секунд.
У Рэнди пересохло во рту. Где же чертово название? Времени оставалось в обрез. Наконец ее взгляд упал на крохотную надпись, выведенную на задней стенке.
– Майк! «Тюринг 3000».
– Понял, – тотчас ответил электронщик. – Отсоедини зеленый провод и вставь в позицию один на новой пластине. Потом черный – в позицию два. Ясно?
– Да, – выдохнула Рэнди, уже доставая из кармана заранее приготовленную плату.
– Десять секунд.
Рэнди проворно принялась выполнять распоряжения Майка. В ушах громко стучало. Дрожащий от волнения внутренний голос заныл: не успеешь, все равно сигнализация сработает. Рэнди продолжала работать, стараясь не слышать пугающего нытья.
– Пять секунд. Четыре. Три…
Держа плату в руке, Рэнди присоединила к ней черный провод. Система получила новый сигнал и, приняв вторжение за ложное, вернулась в привычное состояние. Огонек засветился зеленым.
Рэнди выдохнула, чувствуя невероятное облегчение. Следовало прикрутить назад переднюю панель, чтобы о только что проделанной операции никто не узнал.
– Порядок, – доложила Рэнди. – Перехожу к главному.
Она приступила к тщательному обследованию виллы, начиная с комнат на первом этаже. Как оказалось, Кесслер коллекционировал картины, питал слабость к очень дорогим работам художников двадцатого столетия. Стены особняка украшали работы Кандинского, Клее, Поллока, Мондриана, Пикассо и других знаменитых живописцев.
Рэнди сфотографировала каждую картину.
– Вполне по карману государственному служащему, герр Кесслер, – пробормотала она, делая снимок полотна, написанного, как ей показалось, Де Кунингом. Определить точную стоимость картин не представлялось возможным, но сумма в любом случае получалась немалая – миллионов десять долларов, скорее даже больше.
Рэнди с отвращением покачала головой. Судя по всему, за заботу о профессоре Вольфе Ренке Кесслера щедро вознаграждали. Более точную информацию о его доходах предстояло выявить по фотографиям экспертам, нанимаемым ЦРУ в подобных случаях.
Положив фотоаппарат в карман жилета, Рэнди поднялась наверх, где внимательно обследовала сначала спальню Кесслера, потом примыкавший к ней кабинет. Расположенная в дальней части дома, это была богато убранная, внушительных размеров комната, окна которой смотрели сквозь деревья на залитый огнями деловой центр Берлина.
Рэнди с порога обвела кабинет быстрым оценивающим взглядом, подмечая каждую деталь: компьютер и телефон на резном антикварном столе, шкафы с книгами, еще одну картину, за которой мог прятаться сейф. И насилу подавила в себе желание сейчас же перетряхнуть содержимое ящиков в столе или попытаться взломать тайник.
Руководитель БКА был натурой продажной, глупостью, однако же, определенно не страдал. Вряд ли хранил дома нечто типа папки с документами, подписанной «Моя тайная жизнь, связанная с Вольфом Ренке». И наверняка подстраховывался: снабжал хранилища наиболее ценных бумаг защитными приспособлениями и, возможно, отдельными сигнализационными системами.
У Рэнди был другой план. Она принялась быстро извлекать из карманов жилета миниатюрные подслушивающие устройства. Бережно хранимые тайны герра Ульриха Кесслера вот-вот обещали раскрыться.
Глава 26
Москва
Был вечерний час пик, и эскалаторы станции метро «Смоленская» наводняли вымотанные работой москвичи. Среди них поднимался наверх и высокий крепкий мужчина лет пятидесяти пяти, с тяжелым вещевым мешком на плече. С видом великомученика, но весьма терпеливо он помог сойти с бегущей лестницы сначала немощной старушке-матери, потом отцу.
– Почти приехали, мамуль, – нежно произнес он. – Осталось совсем чуть-чуть. Пап, не отставай.
Толпа ломилась к выходу, мечтая поскорее очутиться на улице и поспешить домой, но рассасывалась почему-то крайне медленно. Вскоре человек с вещевым мешком увидел, в чем дело. У турникетов на входе и выходе стояли милиционеры и тщательно осматривали каждого, кто проходил мимо, а некоторых даже отводили в сторону для более основательной проверки – главным образом стройных темноволосых мужчин или привлекательных брюнеток.
Изучив документы последних задержанных, лейтенант милиции Григорий Пронин вернул их владельцам и махнул рукой.
– Порядок. Можете идти.
Он поморщился. Безумная охота измучила милиционеров, торчать на выходе из метро и тупо рассматривать лица больше не было сил. На чеченских террористов те двое, которых Кремль разыскивал, что-то совсем не походили.
