– Сюда кто-то едет, – пробормотал Джон. – Машину оставляем, выбираемся из дома. Олег нас встретит.
Захарова недоуменно округлила глаза.
– Беседа окончена? Вы уходите?
Смит кивнул.
– Да, мадам Захарова. Сию минуту.
Не обращая внимания на испуганные восклицания вдовы, американцы выбежали в просторную прихожую, где чуть не столкнулись со служанкой – она несла в гостиную чашки с чаем и пирожные, которыми соизволила угостить иностранцев хозяйка.
– Где задняя дверь? – потребовал Джон.
Ошарашенная девушка закивала, показывая туда, откуда пришла – на дверной проем слева в дальнем конце коридора.
– Там… В кухне.
Американцы обогнули ее и рванули вперед. Послышался громкий стук в парадную.
– Милиция! – прогремел мужской голос. – Откройте!
Джон и Фиона припустили.
Кухня была просторная и оборудована по последнему слову техники. Теплый воздух наполняли запахи, от которых текли слюнки. За столом в углу другой слуга Захаровой, молодой крепкий парень, доедал пельмени – кусочки мяса, завернутые в тесто – со сметаной и маслом. Он в ошеломлении уставился на влетевших в кухню незнакомцев.
– Эй, куда вы?..
Смит жестом велел ему оставаться на месте.
– Даме дурно. Нужно на свежий воздух.
Он подскочил к тяжелой деревянной двери и рывком ее раскрыл. В морозную тьму вырвались свет и тепло, и Смит увидел, что до деревьев всего несколько метров. От дома к мусорным бакам вела протоптанная в снегу узкая тропинка.
– Быстрее, – прошептал Смит Фионе. – Добежим до леса и помчим на полной скорости. Повернем налево. Пока не увидим Кирова, не останавливаемся ни при каких обстоятельствах. Все поняли?
Фиона кивнула.
Утопая чуть ли не по колено в снегу, американцы устремились к деревьям. Еще немного, думал Смит. Только бы дотянуть до леса.
Внезапно из-за стволов появились трое. В белых маскировочных куртках, вооруженные автоматами «АКСУ», они двигались с уверенностью вымуштрованных бойцов. Двое были ниже Смита, третий, светловолосый, с прозрачными глазами, – на дюйм выше.
– Руки вверх, – приказал он по-английски. – Или мы сейчас же вас пристрелим. Нехорошо получится, согласны?
Смит медленно поднял руки – ладонями вперед, показывая, что он безоружен. Фиона, бледная как смерть, проделала то же самое.
– Разумное решение, – похвалил Блондин, холодно улыбаясь. – Я Эрих Брандт. А вы – знаменитый подполковник Смит и очаровательная, не менее знаменитая мисс Девин.
– Смит? Девин? О ком вы? – спросил Джон. – Меня зовут Странд, доктор Калле Странд. А это мисс Линдквист. Мы ученые, работаем при Организации Объединенных Наций. – Он понимал, что зря старается, но сдаваться так просто не желал. Во всяком случае пока. – А вы кто? Преступники? Грабители?
Брандт, все еще улыбаясь, покачал головой.
– Бросьте, подполковник. Давайте не будем играть в идиотские игры. Вы такой же швед, как и я. – Он на шаг приблизился. – Но примите мои поздравления. Мало кому удавалось так долго водить меня за нос.
Смит не ответил. «Как мы могли настолько глупо попасться? – думал он, душа в себе палящую злобу. – Машины, что подъехали к даче спереди – обыкновенная уловка. Мерзавцы специально это подстроили, чтобы мы выбежали через черный ход прямо им в лапы».
Брандт пожал плечами.
– Уважаю стойких и выносливых. До определенной степени. – Он стволом автомата указал на дачу. – Внутрь. Живо.
Смит и Фиона медленно попятились назад.
В доме их уже поджидали еще трое вооруженных головорезов Брандта. Они собрали в гостиной Захарову, служанку, парня и третьего слугу, почти лысого мужчину преклонных лет, и держали их в заложниках.
Захарова, по-прежнему царственно восседая в кресле с высокой спинкой, метнула в Брандта испепеляющий взгляд.
– В чем дело? – гневно прокричала она. – Кто вам позволил ворваться в мой дом?
Бывший офицер «Штази» пожал плечами.
– Вынужденная необходимость, мадам, – спокойно проговорил он. – К сожалению, выяснилось, что эти люди, – он кивнул на Смита и мисс Девин, – шпионы. Враги России.
– Бред! – Захарова ухмыльнулась.
Брандт снова улыбнулся.
– Вы полагаете? – Он повернулся к подчиненным. – Свяжите им руки. И обыщите. Как следует.
Стоя под прицелом нескольких автоматов, Смит даже не шелохнулся. Ему грубо заломили за спину и связали мягкими жгутами руки. Фиона, когда принялись и за нее, со свистом втянула сквозь сжатые зубы воздух.
Приступили к обыску. Сначала проверили, нет ли у пленников оружия. Смит все больше злился – на противников и на собственную неосмотрительность. С него сорвали парик, заставили выплюнуть шарики из-за щек.
Брандт рассмотрел изъятые пистолеты, предметы маскировки, фальшивые паспорта и остальные документы и наконец сверхсовременные сотовые телефоны, выданные «Прикрытием». Но интерес проявил лишь к ножу, извлеченному из правого сапога Фионы.
Покрутив оружие в руках, осмотрев изящную черную рукоятку, Блондин нажал на кнопку. Выехало стальное лезвие.
– Я видел, какую жуткую рану вы нанесли этой игрушкой одному из моих людей, мисс Девин, – произнес он, поводя светлой бровью. – А ведь Дмитрий был прекрасно подготовленным убийцей. Вы, готов поспорить, далеко не только журналистка. Фиона дерзко пожала плечами.
– Думайте, что хотите, герр Брандт. Я не в ответе за ваше больное воображение.
Брандт усмехнулся.
– Смело, мисс Девин. Но бессмысленно. – Он повернулся к мадам Захаровой, которая наблюдала сцену разоблачения, страшно хмурясь. – Видите? – с улыбкой спросил Брандт. – Оружие. Маскировка. Фальшивые документы. И замысловатые средства связи. Что скажете теперь? Кто они? Ученые из Швеции? Или все же шпионы?
– Шпионы, – тихо согласилась хозяйка, побледнев.
– Вот именно. – Брандт извлек из кармана куртки пару тонких латексных перчаток и принялся неторопливо их надевать. Остальные молча на него смотрели, не в силах отвести глаз. – В свое время ваш муж был видным партийным деятелем, мадам. Вы, должно быть, человек прекрасно образованный. Ответьте на один вопрос: как в ту пору наказывали за шпионаж и измену?
– Убивали, – прошептала Захарова. – Убивали…
– Совершенно верно, – подтвердил немец. Натянув наконец перчатки, он посмотрел на слуг. Все трое сидели на одном из диванов – творении девятнадцатого века, обтянутом сине-золотистой тканью. – Кто из вас Петр Климук?
Лысый человек преклонных лет нерешительно поднял руку.
– Я, – пробормотал он.
Брандт снова улыбнулся.
