Он и Валентина могут уйти в глубь пещеры, но это будет лишь отсрочка. Они уподобятся двум крысам, забирающимся еще глубже в западню, в которой их раньше или позже неизбежно прикончат. Сдаться противнику – тоже не вариант.
Но ведь должен быть какой-то выход. Он просто обязан быть!
– Ты можешь некоторое время держать оборону в одиночку, Вэл? Мне нужно кое-что выяснить.
– Могу попробовать, – ответила женщина, перезаряжая винтовку. – Не думаю, что в ближайшее время они вновь попытаются выкидывать такие вот фортели. – Она кивнула на мертвое тело, распростертое перед входом в пещеру.
– Верно.
Смит оставил Валентине свою «SR-25», пояс с боеприпасами и, пригибая голову, пополз на четвереньках по тоннелю. Миновав поворот тоннеля, он поднялся на ноги и включил электрический фонарь. Несколько секунд он размышлял, не попробовать ли завести генератор и воспользоваться радиопередатчиком русских, чтобы связаться со своими, но затем отказался от этой мысли. Аккумуляторы разрядились уже много десятилетий назад, а бензин наверняка успел разложиться на фракции и загустеть, превратившись в подобие воска. Кроме того, даже если ему удастся реанимировать радиопередатчик, кого он позовет на помощь? Нет, выбираться надо самим.
Смит спустился в главную каверну пещеры, ориентируясь на маленькую лужицу света от огарка свечи.
– Это вы, подполковник?
– Да, это я, майор.
Смыслов уже пришел в себя и извивался, пытаясь подняться и сесть. Смит утихомирил его толчком руки.
– Как вы себя чувствуете? Головокружения нет? В глазах не двоится?
– Нет, ничего такого.
– А холод не донимает? Вы не мерзнете? Нет ощущения, что у вас немеют мышцы?
– Да нет, все в норме.
– Хотите воды?
– Вот это бы не помешало!
Смит дал пленнику глотнуть из своей фляжки. Русский прополоскал водой рот и выплюнул ее, обагренную кровью, в сторону.
– Спасибо. Может, и сигаретой угостите?
– Я – категорически против курения, но, учитывая обстоятельства… – Смит пошарил по карманам русского и вытащил все, что было необходимо для курения. – Что это такое? – спросил он, поднеся к лицу пленника газовую зажигалку.
– От этой штучки прикуривают сигареты, – с мрачным юмором ответил Смыслов.
– Верный ответ. – Смит сунул фильтр сигареты между губами Смыслова и дал ему прикурить.
– Спасибо, – поблагодарил русский, выпуская дым через ноздри. – Что там происходит? Я слышал стрельбу.
– Ваши люди попытались добраться до нас, – ответил Смит, возвращая фляжку в карман.
– Профессор в порядке?
– Да, а вот ваши потеряли двоих. Пока двоих.
Смыслов прикрыл опухшие веки.
– Проклятье! Это не должно было произойти!
– А что должно было произойти, майор?
Смыслов молчал, и было видно, что он колеблется, не решаясь ответить.
– Черт возьми, майор, ситуация уже взорвана! – нетерпеливо проговорил Смит. – Я вполне допускаю, что здесь происходит нечто такое, чего не хотели бы ни ваша страна, ни моя. Дайте мне информацию, и, возможно, я придумаю, как все это остановить!
Смыслов медленно покачал головой.
– Нет, подполковник. Мне очень жаль, но теперь уже ничего сделать нельзя. Драка началась, и с этого момента она будет только набирать обороты.
– Тогда ответьте мне хотя бы на один вопрос: зачем?
Смыслов тяжело вздохнул.
– Наше правительство всегда знало, что «Миша-124» упал на остров Среда. Также было известно, что груз спор сибирской язвы по-прежнему находится на борту самолета, а его экипаж выжил в катастрофе. Пилотам удалось установить радиосвязь с нашими базами в Сибири, они просили о помощи. Но в Политбюро решили, что отправка спасательно-поисковой группы будет связана с… определенными трудностями. В то время еще не было атомных подводных лодок, имевшиеся тогда самолеты на лыжах не смогли бы долететь до этого далекого острова, а попытка достичь Среды на ледоколе привлекла бы внимание канадских и американских военных. Власти СССР боялись, что вы узнаете о неудавшейся атаке на Северную Америку и сами нанесете упреждающий ядерный удар. Именно поэтому политрук «Миши» получил приказ уничтожить все, что могло бы раскрыть посторонним истинную суть боевого задания бомбардировщика.
– Включая экипаж?
Смыслов кивнул, избегая встречаться взглядом со Смитом.
– Да. Экипаж рассматривался в качестве основного потенциального источника утечки информации. Начальство рассуждало так: если летчики поймут, что из Советского Союза помощь не придет, они могут обратиться за нею к западным державам. Голод и холод – не самые приятные способы отправиться на тот свет. Поэтому политруку было приказано: ликвидировать эту угрозу.
– Включая самого себя?
Смыслов передернул плечами.
– Он был политическим офицером Военно-воздушных сил стратегического назначения Советского Союза. Такие люди обычно были фанатично преданы партии. Возможно, он считал, что отдать жизнь во славу Матери-Родины и Коммунистической революции – величайшая честь, даже если придется погибнуть от собственной руки и по приказу партийного начальства.
– Но, судя по тому, что мы здесь увидели, командира бомбардировщика перспектива геройской смерти ничуть не привлекала.
Смыслов едва заметно улыбнулся.
– По-видимому, да. Не получив от политрука рапорта о том, что приказ выполнен успешно, советское правительство наверняка встревожилось, но поделать они уже ничего не могли. Они предпочли, как говорится в пословице, «не будить спящую собаку», надеясь на то, что обломки самолета никогда и никто не найдет.
– Но их нашли.
– Вот именно, причем – в весьма хорошем состоянии. Наши нынешние власти понимали: останки бомбардировщика непременно подвергнутся осмотру, и меня включили в вашу группу для того, чтобы я выяснил, уничтожил ли политрук свидетельства подлинной миссии «Миши-124». Если нет, я должен был сам довести дело до конца. Но мы оба потерпели неудачу – и политрук, и я. Теперь же задействован альтернативный план, цель которого – сделать так, чтобы мир никогда не узнал правды.
Смит сжал плечо Смыслова.
– Вы можете приказать спецназу прекратить боевые действия? Или хотя бы связаться с теми, кто обладает достаточной властью, чтобы прекратить эту бойню, пока жертв не стало больше?
– Я хотел бы, чтобы это было возможно, подполковник. Но, к сожалению, спецназовцы получают приказы от вышестоящего начальства, к которому я, увы, не принадлежу. Теперь остров Среда подлежит тотальной зачистке, а все свидетельства реальной миссии «Миши-124» должны быть уничтожены. Включая исследовательскую группу. Для моего правительства угроза, связанная с сибирской язвой, существенно меньше, чем обнародование правды о задании этого самолета.
