Прямо над ним.
Перед ним.
Они пикируют, готовясь нанести бомбовый удар. Бомбить сельскую местность в Оксфордшире. Зачем?
Господи! Господи Иисусе!
Военный городок!
Единственное место во всей Англии с непреодолимой системой безопасности. Наземной, но не противовоздушной!
Этот бомбовый удар с малой высоты должен был уничтожить военный городок.
Фонтин вжал акселератор до отказа. Его трясло, он тяжело, прерывисто дышал, глаза неотрывно всматривались в ленту шоссе.
И тут небеса раскололись от взрывов. Свистящий визг пикирующих бомбардировщиков слился с рукотворным громом: взрывы следовали один за другим. Гигантские огненные вспышки, желтые языки пламени — рваные, бесформенные, ужасные — взметнулись в черную пустоту неба, охватив оксфордширские леса.
Он доехал до ворот городка, резко затормозил — так, что взвизгнули шины. Ворота были раскрыты.
Эвакуация.
Он вжал педаль в пол и рванул по дорожке. Внутри огонь бушевал повсюду, взрывы гремели повсюду, в панике метались люди — повсюду.
Прямое попадание полностью смело главное здание. Вся левая стена была снесена, крыша вздыбилась и медленно оседала вниз величественно-бесформенной громадой. На землю сыпались обломки кирпича и бетона. Клубился черно-серый дым, желтые языки пламени вершили свой страшный триумф.
И тут раздался оглушительный удар. Машина подскочила на месте, земля дрогнула, стекла в окнах лопнули, осколки посыпались со всех сторон. Фонтин почувствовал, что кровь залила лицо, но он видел, а это сейчас было главное.
Бомба разорвалась меньше чем в пятидесяти ярдах от него. При свете пожара он увидел развороченную лужайку. Он повернул направо, объехал воронку и помчался по траве к аллее, ведущей к их коттеджу. Бомбы никогда не падают дважды в одно и то же место, подумал он.
Дорога была завалена, рухнули деревья, пламя пожирало их.
Он выскочил из машины и побежал, минуя огненные препятствия. И увидел свой дом. Огромный, дуб был с корнем вырван из земли, и его мощный ствол рухнул на черепичную крышу.
— Джейн! Джейн! Боже, исполненный ненависти, не заставляй меня пройти через это! Не заставляй меня: вновь пройти через это!
Он распахнул дверь так, что она слетела с петель. Внутри царил полнейший разгром: столы, лампы, стулья валялись на полу, все было перевернуто, перебито. Пламя охватило мебель: огонь прорвался сюда через дыру в крыше, образовавшуюся от падения дуба.
— Джейн!
— Я здесь!
Ее голос донесся из кухни. Он бросился туда и вдруг подумал, что сейчас самое время пасть на колени и вознести, благодарность Всевышнему. Джейн, вся дрожа, стояла, вцепившись руками в кухонный стол, спиной к нему. Он подбежал к ней, обхватил за плечи, прижался к ее щеке, но не смог унять ее дрожь.
— Любимая!
— Витторио! — И вдруг Джейн содрогнулась. — Простыню... милый, мне нужна простыня. И одеяло. Мне кажется... Я не уверена, но...
— Молчи! — Он подхватил ее на руки и увидел во тьме, что ее лицо искажено страданием. — Я доставлю тебя в клинику. Тут же есть клиника, есть врач, есть медсестра...
— Мы не успеем! — закричала она. — Делай, что яговорю! — Она закашлялась от боли. — Я тебе все объясню. Отнеси меня...
Он заметил в руке у нее нож: Джейн держала лезвие под струёй горячей воды. Она уже приготовилась рожать одна.
Сквозь канонаду взрывов Виктор услышал, как самолеты набирают высоту. Налет окончился. Далекие завывания несущихся сюда «спитфайеров» были сигналом, который сразу мог распознать любой пилот «Люфтваффе», — сигналом к отступлению.
Он сделал все, что велела ему жена, держа ее на руках и неловко собирая необходимые вещи.
Он прокладывал себе путь, отбрасывая ногами обломки мебели и куски штукатурки, уворачиваясь от пламени. Вынеся жену из дома, словно спасающееся от гибели животное, он поспешил в лес и нашел там укромное место.
Они остались вдвоем. Безумие смерти, бушевавшей в сотнях ярдов отсюда, было бессильно предотвратить приход новой жизни. Он принял двух мальчиков.
Сыновья Фонтини-Кристи появились на свет.
Дым ленивой спиралью поднимался к небу и укладывался величественной мертвой пеленай по горизонту, преграждая путь лучам утреннего солнца. Повсюду виднелись носилки. Одеяла покрывали лица погибших. Уцелевшие и раненые, лежащие на носилках, устремляли глаза в небо, не в силах забыть пережитое. Кругом стояло множество санитарных машин. Пожарные, полицейские...
Джейн находилась в санитарном фургоне — подвижном «мини-госпитале», как его называли. С ней были и ее новорожденные сыновья.
Из парусиновой палатки, которая служила продолжением этого странного сооружения на колесах, появился врач и быстрым шагом направился через лужайку к Виктору. Лицо у врача было серым от усталости, сам он избежал смерти, но жил теперь среди умирающих.
— Ей пришлось очень трудно, мистер Фонтин. Я сказал ей, что в обычных обстоятельствах...
— Она поправится? — прервал его Виктор.
— Да, она поправится. Однако ей необходим продолжительный, весьма продолжительный отдых. Еще несколько месяцев назад я предупреждал ее, что предполагаю двойню. Ее организм, скажем так, не приспособлен для таких трудных родов. Если хотите, я даже Удивлен, что все прошло настолько благополучно.
Фонтин с изумлением посмотрел на врача:
— Но она мне об этом не говорила.
— Это и понятно. У вас такая сложная работа. Она избавила вас от излишних волнений.
— Можно мне к ней?
— Не сейчас. Она очень слаба. Малыши спят. Пусть и она поспит.
Врач мягко взял его за руку и повел прочь от мини-госпиталя к останкам их коттеджа. К ним подошел офицер и отозвал Виктора в сторону.
— Мы нашли то, что искали. Мы знали, что это должно находиться где-то здесь. Бомбовый удар был нанесен с хирургической точностью. Даже немцы со своими хвалеными приборами не смогли бы так точно все рассчитать. И никаких наземных ориентиров не было — мы проверяли. Ни костров, ни сигнальных огней, ничего!
Куда мы идем? О чем вы говорите?
Виктор слышал, что говорил офицер, но не понимал, о чем речь.
— ...передатчик с обычной круглой антенной... Он все еще не мог понять.
— Извините? Что вы сказали?
— Я говорю, что комната уцелела. Она находится в глубине правого крыла. Этот гад работал на простом радиопередатчике с круглой антенной.
— Радиопередатчик?
— Да. Поэтому фрицам и удалось так точно зайти на рубеж бомбометания. Они ориентировались по радиосигналу. Ребята из МИ-5 и МИ-6 не возражают, чтобы я вам это продемонстрировал. Честно говоря, они даже! обрадовались. А то они боятся, что при такой суматохе кто-нибудь там наследит. Но вы сможете подтвердить, что мы ничего не трогали.
