Его побагровевшее лицо исказилось от ненависти и жалости к самому себе.
Женщина бросила на Джэнсона недружелюбный взгляд; если ей и было стыдно за поведение мужа, ее прищуренные глаза не допускали сомнений, что она была наслышана о консультанте по вопросам безопасности, из-за которого ее бедного Донни выгнали с работы.
— Когда вы протрезвеете и захотите принести свои извинения, — холодно произнес Джэнсон, — будьте любезны, не утруждайте себя. Я заранее их принимаю. Подобные ошибки случаются.
Что еще он должен сказать? Как ведет себя человек, которого ошибочно приняли за другого? Сначала недоумение, затем веселье и, наконец, гнев.
Разумеется, в данном случае ни о какой ошибке не было и речи. Джэнсон прекрасно помнил, кто такой Дональд Уэлдон. Вице-президент, отвечающий за внутреннюю безопасность строительной фирмы из Делавэра, благодушный лентяй, он устроил на работу в свою систему кузенов, племянников, друзей, превратив ее в источник доходов. До тех пор, пока не произошло серьезных неприятностей, кто мог поставить под сомнение его компетентность и порядочность? Тем временем воровство на рабочих местах и систематическое предъявление фальшивых требований о компенсациях истощали бюджет компании, а сам вице-президент удваивал свое жалованье, сообщая конфиденциальную информацию фирме-конкуренту. На своем опыте Джэнсон убедился, что высокопоставленные сотрудники вместо того, чтобы винить себя и свои упущения, неизменно сваливали всю вину на тех, кто вывел их прегрешения на чистую воду. Если честно, Дональд Уэлдон должен был радоваться, что дело ограничилось одним увольнением; из отчета Джэнсона следовало, что некоторые махинации были совершены с его ведома. Материалов было достаточно для возбуждения уголовного дела, которое вполне могло бы окончиться тюремным сроком. Однако по рекомендации Джэнсона вице-президент Дональд Уэлдон был просто уволен, чтобы избавить компанию от дальнейших неприятностей, так как судебное разбирательство неизбежно запятнало бы ее репутацию. «Ты обязан мне своей свободой, сукин сын!» — в сердцах подумал Джэнсон.
Американец потряс пальцем у него перед носом.
— Ты проклятый ублюдок, мать твою, — когда-нибудь ты получишь за все сполна.
Женщина повела его назад за столик в противоположном углу; нетвердая походка выдавала изрядное количество поглощенного Уэлдоном алкоголя.
Джэнсон повернулся было с веселой улыбкой к своему собеседнику, но его тотчас же захлестнул страх. Поведение Лакатоша резко изменилось; он был человек далеко не глупый и понимал, что от выходки пьяного американца нельзя просто так отмахнуться. Глаза венгра превратились в два жестких шарика черного мрамора.
— Вы совсем забыли про вино, — сказал Лакатош, указывая вилкой на бокал.
Он улыбнулся ледяной улыбкой палача.
Джэнсон понимал, что должен думать в такой ситуации торговец оружием. Разумеется, он взвесит все обстоятельства, но осторожность диктовала, чтобы он предположил худшее. Джэнсон также понимал, что его заверения и отпирательства приведут к обратному результату. Его раскрыли, обнажили, представили не тем, за кого он себя выдает. Люди, подобные Шандору Лакатошу, ничего не боятся так, как обмана: теперь Адам Курцвейл представлял для него не заманчивую деловую возможность, а угрозу. И какими бы непонятными ни были движущие им мотивы, эту угрозу необходимо устранить.
Правая рука Лакатоша скрылась во внутреннем нагрудном кармане мешковатого пиджака. Определенно он не пытался достать оружие — это был бы слишком грубый жест для человека в его положении. Рука задержалась за пазухой, обращаясь с каким-то прибором. Судя по всему, венгр включал автоматический пейджер или, что вероятнее, передающее устройство.
Затем торговец оружием обвел взглядом зал, ища глазами метрдотеля. Джэнсон проследил за его взглядом: двое мужчин в темных костюмах, торчавших у длинной хромированной стойки, вдруг как-то выпрямились. Почему он не заметил их раньше? Телохранители Лакатоша — ну конечно! Торговец оружием ни за что не пришел бы на встречу с незнакомым клиентом, не приняв элементарных мер предосторожности.
А теперь, как свидетельствовал обмен взглядами, телохранители получили новое задание. Они перестали быть просто охранниками. Им предстояло стать палачами. Расстегнутые пиджаки свободно болтались на могучих плечах. Сторонний наблюдатель предположил бы, что небольшая выпуклость на правой стороне груди объясняется пачкой сигарет или сотовым телефоном, но Джэнсону был понятен истинный ее смысл. У него застыла кровь в жилах.
Адаму Курцвейлу не разрешат покинуть отель «Палац» живым. Джэнсон прекрасно представил себе сценарий. Обед будет поспешно завершен, и венгр вместе со своим гостем выйдут из ресторана в сопровождении громил. На безопасном удалении от толпы Джэнсон получит в затылок пулю из пистолета с глушителем, и его труп бросят в озеро или спрячут в багажнике автомобиля.
Он должен что-то предпринять. И немедленно.
Потянув руку к бокалу, Джэнсон неуклюже сбросил локтем со стола вилку и, виновато пожав плечами, нагнулся за ней. Очутившись под столом, он приподнял брючину и, расстегнув кобуру на щиколотке, достал крохотный «глок М-26», купленный утром в Эгере. Выпрямляясь, Джэнсон положил пистолет себе на колени. Итак, преимущество его врагов теперь не столь ощутимо.
— Вы еще не гуляли по берегу озера? — спросил Шандор Лакатош. — В это время года оно особенно красиво.
Новая демонстрация фарфоровых зубов.
— Да, здесь очень красиво, — согласился Джэнсон.
— Я с удовольствием погулял бы с вами после обеда.
— А не темно ли?
— О, не знаю, — сказал Лакатош. — Зато мы будем там совсем одни. На мой взгляд, это лучший способ узнать друг друга.
Его глаза сверкнули двумя кусками антрацита.
— Ничего не имею против, — согласился Джэнсон. — А вы не возражаете, если я ненадолго отлучусь?
— Ну что вы, чувствуйте себя как дома.
Лакатош переглянулся с двумя телохранителями у стойки.
Сунув «глок» за пояс брюк, Джэнсон встал из-за стола и направился в туалет, находившийся в конце коридора, начинавшегося в противоположном конце зала. Проходя по коридору, он ощутил острый прилив адреналина: перед ним стоял еще один мужчина в костюме в той же позе, что и у тех двоих у стойки. Определенно это был не посетитель и не сотрудник ресторана. Это был еще один телохранитель Лакатоша; оставленный здесь как раз на такой случай. Джэнсон вошел в помещение с мраморным полом, и мужчина — широкоплечий, высокий, со скучающим лицом профессионала — прошел следом за ним. Повернув к умывальникам, Джэнсон услышал, как тот запер дверь. Это означало, что они остались одни. Однако выстрел из пистолета без глушителя только привлечет остальных подручных Лакатоша, также вооруженных. Придется на время забыть о пистолете. Заботясь о том, чтобы спрятать само оружие, ему пришлось отказаться от надежды скрыть звук выстрела; громоздкий пистолет с глушителем нельзя незаметно убрать в кобуру на щиколотке. Джэнсон подошел к писсуару; в хромированной стали ручки кабинки он увидел искаженное отражение громилы. Он также различил длинный цилиндрический предмет у него в руке: егопистолет был оснащен глушителем.
