Мужчина понял, что его провели; он также знал, что, если не вернет себе преимущество, ему придется дорого за это заплатить.
Вскочив, Джесси набросилась на него сзади, сбивая его на пол и ударяя локтем по затылку. Подбородок неизвестного хрустнул, налетев на бетон.
— Кто еще меня здесь ждет? — спросила Джесси.
— Только я один, — ответил мужчина.
Джесси ощутила холодок. Это был американец.
Перевернув его, она ткнула дулом пистолета ему в правый глаз.
— Кто еще?
— Двое на улице, у въезда, — ответил мужчина. — Прекратите! Пожалуйста! Вы выбьете мне глаз!
— Пока что не выбиваю, — возразила Джесси. — Вот когда выбью, ты сам почувствуешь. А теперь говори, как выглядят эти двое!
Мужчина молчал, и она сильнее надавила на пистолет.
— У одного короткие светлые волосы. Высокий. Другой... темные волосы, прямой пробор, квадратный подбородок.
Джесси ослабила давление. Группа перехвата на улице. Ей была хорошо знакома подобная тактика. У худого мужчины на этом этаже тоже есть машина. Он здесь для того, чтобы наблюдать; когда Джесси направилась бы к выездному пандусу, он последовал бы за ней на некотором расстоянии.
—Почему?— спросила она. — Почему вы за мной следите?
Вызывающий взгляд.
— Джэнсон знает почему — он знает, что сделал, — гневно бросил мужчина. — Мы не забыли «Меса Гранде».
— О господи. Мне почему-то кажется, что сейчас у нас нет времени, чтобы копаться в этом дерьме, — сказала Джесси. — А теперь слушай, что будет дальше. Ты садишься в свою машину, и мы уезжаем отсюда.
— В какую машину?
— Ты без колес? Раз ты не за рулем, зрениетебе не понадобится.
Она снова вдавила дуло в его правую глазницу.
— Синий «Рено», — ахнул от боли мужчина. — Пожалуйста, не надо!
Джесси забралась назад, а он сел за руль. Она низко пригнулась, чтобы ее не было видно, но держала его под прицелом своей «беретты томкэт». Мужчина понимал, что пули без труда пробьют сиденье, и беспрекословно выполнял ее распоряжения. Быстро спустившись по спиральному пандусу, машина подъехала к стеклянной будке и оранжевому шлагбауму, перегораживающему дорогу.
— Ломай его — крикнула Джесси. — Делай, как я говорю! Разбив хрупкую преграду, машина с ревом вылетела на улицу. Сзади послышался топот бегущих ног.
В зеркало заднего вида Джесси смогла разглядеть одного из них — прямой пробор, квадратный подбородок, как и сказал худой. Он стоял на противоположном тротуаре. Увидев, что синий «Рено» понесся в противоположную сторону, мужчина с квадратным подбородком что-то быстро сказал в переговорное устройство.
Вдруг лобовое стекло покрылось паутиной трещин, и неуправляемая машина завихляла из стороны в сторону. Выглянув между передними сиденьями, Джесси увидела впереди в нескольких ярдах светловолосого высокого мужчину с длинным револьвером. Он сделал еще два выстрела.
Американец за рулем был мертв; Джесси поняла это по крови, вытекающей из выходного пулевого отверстия на затылке. Судя по всему, группа захвата, догадавшись, что произошло непредвиденное и худого взяли в заложники, перешла к решительным действиям.
Потерявшая управление машина вылетела на оживленный перекресток, пересекая его наискосок и выезжая на встречную полосу. Послышалась оглушительная какофония сердитых клаксонов и визга тормозов.
Огромный тягач, перевозивший трактор, гудя корабельной сиреной, разминулся с «Рено» в каких-то считаных дюймах.
Если она будет лежать на полу машины, спасаясь от выстрелов, она рискует попасть в серьезную аварию. Если же попытается перебраться вперед и взять управление на себя, скорее всего, ее подстрелят.
Через несколько секунд «Рено», замедляясь, пересек перекресток и, проехав через четырехполосную улицу, мягко воткнулся в бампер припаркованной у обочины машины. Джесси испытала облегчение, налетев на мягкую спинку переднего сиденья, ибо это означало, что машина остановилась. Открыв дверь со стороны тротуара, она побежала -побежала, дергаясь из стороны в сторону, уворачиваясь от прохожих.
Только через пятнадцать минут Джесси пришла к твердому заключению, что ей удалось оторваться от преследования. В то же время инстинкт самосохранения вступил в неразрешимое противоречие с требованиями задания. Да, преследователи ее потеряли; но, с острой болью осознала Джесси, обратное также верно: она потеряла их.
* * *
Они встретились в спартанской обстановке номера гостиницы «Грифф», переоборудованного рабочего общежития на улице Белы Бартока.
У Джесси была с собой брошюра, которую она прихватила где-то во время своих блужданий. Судя по всему, какое-то славословие в адрес Петера Новака, и, хотя текст был на венгерском, это не создавало особых трудностей: его было очень мало. В основном брошюра состояла изиллюстраций.
Полистав ее, Джэнсон пожал плечами.
— Похоже, это предназначено для непоколебимых фанатиков, — сказал он. — Книжка о Петере Новаке, которую нужно держать на журнальном столике. А что ты нашла в архиве?
— Тупик, — ответила Джесси.
Пристально посмотрев на нее, он обнаружил тревожные складки в уголках губ.
— Выкладывай.
Запинаясь, Джесси рассказала ему о том, что с ней произошло. Несомненно, сотрудник архива был подкуплен теми, кто охотился за Джэнсоном. Он поднял тревогу и заманил Джесси в западню.
Джэнсон слушал ее с нарастающим раздражением, переходящим в злость.
— Ты не должна была идти одна, — наконец сказал он, с трудом сдерживаясь. — Такая встреча — ты должна понимать, насколько это рискованно. Джесси, ты не имеешь права разыгрывать из себя свободного охотника. Это непростительное безрассудство, черт побери...
Он остановился, пытаясь отдышаться. Джесси приложила ладонь к уху.
— Кажется, я слышу эхо?
Джэнсон вздохнул.
— Возражение принято.
— Ладно, — помолчав, сказала она, — что такое «Меса Гранде»?
— "Меса Гранде", — повторил Джэнсон, и у него перед глазами возникли образы, нисколько не потускневшие от времени.
* * *
«Меса Гранде»:тюрьма строгого режима на восточных отрогах Прибрежного хребта в Калифорнии. На горизонте белые гребни горы Сан-Бернардино, в сравнении с которыми приземистые вытянутые постройки из светлого кирпича кажутся совсем крошечными. Заключенный в темно-синей арестантской одежде с закрепленным на груди белым кругом. Специальный стул с поддоном внизу, чтобы собирать кровь, и захватами для рук и головы. Сзади груда мешков с песком, чтобы уловить пули и не допустить рикошета. Демарест сидел лицом к стене, до которой было двадцать футов, — стене с шестью бойницами для шестерых солдат. Шестерых солдат с винтовками. Больше всего Демарест возражал против стены. Он настаивал на том, чтобы его расстреляли, и в этом ему пошли навстречу. Но он также хотел видеть лица своих палачей: однако тут ему отказали.
