Марта Ланг провела пальцами по безукоризненно уложенным светлым волосам, и Джэнсон напрягся, готовясь к неожиданностям. Однако ее рука осталась пустой. Но в целом поведение Марты Ланг стало каким-то другим: ее речь теперь была более спокойной, даже вялой. Что ему на самом деле известно об этой женщине?
— Не заставляйте нас напрасно терять время, и мы вас долго не задержим, — сказал Джэнсон. — Знайте, что нам уже известна правда относительно Петера Новака. Так что запирательство бесполезно. Можно считать его покойником. Все кончено,черт побери!
— Несчастный глупец, заложник собственных мускулов, — усмехнулась Марта Ланг. — Вы наивно думаете, что вам уже все известно. Но ведь вы думали так и раньше,не так ли? Неужели у вас до сих пор не появилось никаких сомнений?
— Марта, не держитесь за него, — стиснув зубы, проскрежетал Джэнсон. — Это ваш единственный шанс. С Петером Новаком решено покончить. Директиву на его устранение выдал сам президент Соединенных Штатов.
Светловолосая женщина презрительно поджала губы.
— Петер Новак могущественнеепрезидента. Берквист является всего лишь вождем свободногомира. — Она помолчала, предоставляя Джэнсону возможность осмыслить ее слова. — Теперь вы поняли, что к чему, или вам все нужно разжевать и поднести на блюдечке?
— Вы обманываете себя. Похоже, он заразил вас своим безумием. И если вы не опомнитесь, вы погибли.
— Крутой разговор для человека, привыкшего выполнять чужие приказы. Посмотрите мне в глаза, Джэнсон, — я хочу узнать, верите ли вы сами в то, что говорите. Возможно, верите, но тем хуже для вас. Эй, как поет та толстая тетка: «Свобода — это выдумка тех, кому нечего терять». Вы воображаете себя героем, не так ли? Знайте, мне вас жаль. Для таких, как вы, свободы не может быть. Кто-то обязательно вами манипулирует, и если не я, то кто-то другой, кто-то, у кого меньше воображения. — Марта Ланг повернулась к Джессике. — И это правда. Ваш дружок похож на пианино. До тех пор, пока на нем не начинают играть, он остается предметом обстановки. А на нем постояннокто-то играет. — На ее лице мелькнуло что-то среднее между усмешкой и гримасой. — Вам никогда не приходило в голову, что онвсе время на три хода вас опережает? Вы прямо-таки изумительно предсказуемы — полагаю, именно это вы называете своим характером.Петер знает, что вами движет, на что вы способны, какие решения вы примете. Вы думали, что в Каменном дворце провернули блестящую операцию, но на самом деле он играл вами, как солдатиком, черт побери. Нам были известны все подробности вашего плана, и мы были готовы к любому развитию событий. Ну конечно же,Хиггинс — ах да, тот тип, которого вы освободили, — должен был настоять на том, чтобы захватить с собой эту американскую девчонку. И конечно же,вы уступили даме свое место в самолете. Просто идеальный джентльмен. Абсолютно предсказуемый.Естественно, в самолете была заложена бомба с дистанционным управлением. Петер Новак разве что не размахивал дирижерской палочкой — он разыграл всю чертову операцию как по нотам. Видите ли, Джэнсон, это он сотворил вас таким, какой вы есть. А не наоборот. Он заказывал игру раньше, он заказывает ее сейчас. И будет заказывать ее и впредь.
— Сэр, вы позволите пришить сучку? — спросила Джессика, поднимая руку, словно нетерпеливый ученик, рвущийся к доске.
— Подожди немного, — остановил ее Джэнсон. — Вы загоняете себя в тупик, Марта Ланг. Кстати, это ваше настоящее имя?
— Что такое имя? — снисходительно проговорила она. — Когда ондоберется до вас, вы поверите в то, что это вашеимя. А теперь вопрос вам:как вы думаете, если охота продолжается достаточно долго, не начинает ли лисица воображать, что это она преследует гончих?
— К чему вы клоните?
— Весь мир принадлежит Петеру Новаку. А вы только живете в нем.
Марта Ланг как-то странно усмехнулась. Когда Джэнсон впервые встретился с ней в аэропорту Чикаго, она представляла собой образец иностранки, получившей прекрасное образование. Сейчас ее произношение стало определенно американским; Джэнсон не удивился бы, узнав, что она родом из Пенсильвании.
— Никакого Петера Новака нет, — сказала Джесси.
— Помните, дорогая, что говорят о дьяволе: самая его изощренная проделка состоит в том, чтобы убедить человека, будто он не существует. Верьте в то, во что хотите.
Джэнсон поморщился от болезненного воспоминания. Он пристально смотрел на Марту Ланг, пытаясь найти в ней малейшую слабинку.
— Алан Демарест — где он?
— Здесь. Там. Везде. И все же вам следует называть его Петером Новаком. Вы должны вести себя вежливо по отношению к этому великому человеку.
— Где,черт побери?
— Не скажу, — беспечно ответила Марта Ланг.
— Чем он тебя купил? — взорвался Джэнсон.
— Печально это признавать, но вы понятия не имеете, о чем говорите.
— Ты ему принадлежишь?
—И вы тоже, разве не так? — устало произнесла она. — Петеру Новаку принадлежит будущее.
Потрясенный Джэнсон молча уставился на нее.
— Если вам известно, где он находится, помоги мне Господи, я вытащу это из вас. Поверьте: после инъекции скополамина вы перестанете чувствовать разницу между тем, что думаете, и тем, что говорите. Все ваши мысли тотчас же будут срываться с языка. Так что если эта информация есть в вашей голове, мы ее оттуда вытащим. При этом мы вытащим также много всякого мусора. Так что я предпочел бы уладить наши дела без вмешательства химических препаратов. Но так или иначе вы обязательнорасскажете нам все, что нас интересует.
— Какое у вас повышенное самомнение. — Марта Ланг повернулась к Джессике. — Эй, поддержите меня. Могу я рассчитывать на женскую солидарность? Разве вы не слышали о силе сестринских чувств? — Она подалась вперед, так, что до лица Джэнсона осталось несколько дюймов. — Пол, честное слово, мне очень жаль, что ваши друзья взорвались в небе над Анурой. — Помахав рукой, она добавила голосом, едким, словно уксус: — Я знаю, как вы переживали по поводу вашего греческого дружка. — Она слегка рассмеялась. — Ну что я могу сказать? В нашем деле без дерьма не обойтись.
Джэнсон ощутил пульсирующую боль в висках; он понял, что лицо у него покрылось багровыми пятнами ярости. Он отчетливо представил себе, как бьет Марту Ланг по лицу, ломает кости носа, кулаком загоняя осколки ей в мозг. И так же быстро, как туман бешенства пришел, он рассеялся. Джэнсон понял, что именно этого и добивалась Ланг: пыталась вывести его из себя.
— Не предлагаю вам выбирать из трех вариантов, — сказал он. — У вас их только два. И если вы не сделаете выбор сами, я сделаю его за вас.
— И много у вас на это уйдет времени? — спросила Марта Ланг.
Только сейчас Джэнсон услышал звучащий тихим музыкальным фоном хорал. Хильдегарда фон Бинген. У Джэнсона волосы на затылке встали дыбом.
