У тротуара стояло черное такси, высаживавшее пожилую пару. Это были американцы, и они едва шевелились.
— Нет, — говорила одутловатая женщина, страдающая проблемами пищеварения, — на чай давать не надо. Это Англия. В Англии не дают на чай.
Броская красно-оранжевая помада, окаймляющая ее рот, подчеркивала вертикальные складки выше и ниже губ, выдающие возраст.
— Нет, дают, — проворчал муж. — Что ты об этом знаешь? Да ты ничегоне знаешь. Но у тебя всегда есть собственное мнение. — Он принялся беспомощно перебирать в бумажнике незнакомую валюту, с осторожностью и тщательностью археолога, разделяющего листы древнего папируса. — Сильвия; у тебя нет десятифунтовой бумажки?
Раскрыв портмоне, женщина принялась рыться в ней с выводящей из себя медлительностью.
Джэнсон терял терпение, следя за происходящим. Других такси поблизости не было.
— Эй, — не выдержав, обратился он к американцам. — Позвольте мне заплатить за вас.
Пожилая пара посмотрела на него с нескрываемым подозрением.
— Нет, честное слово, — продолжал Джэнсон. Он предпринимал огромные усилия, чтобы сфокусировать взгляд на американцах, но они то и дело расплывались у него перед глазами. — Мне это не в тягость. У меня сегодня хорошее настроение. Просто... просто давайте шевелиться.
Американцы переглянулись.
— Сильвия, этот человек говорит, что заплатит за такси...
— Я слышала, что он сказал, — раздраженно ответила женщина. — Поблагодари его и скажи, что мы можем заплатить за себя сами.
— Но в чем же дело? — спросил мужчина, недовольно выгибая тонкие губы.
— А дело в том, вылезайте из такси, и живее. Американцы выбрались на тротуар, недоуменно моргая.
Джэнсон скользнул в просторную машину, классическое черное такси, выпускаемое компанией «Манганез-Бронз Холдингз».
— Подождите! — вдруг окликнула его женщина. — Наши сумки! У меня там остались две сумки...
Она говорила медленно и обиженно.
Подобрав с пола два полиэтиленовых пакета с логотипом супермаркета «Марк и Спенсер», Джэнсон, открыв дверь, бросил их к ногам американки.
— Куда тебя, начальник? — спросил водитель. Посмотрев на Джэнсона в зеркало заднего обозрения, он поморщился. — Где это тебя так?
— Да это только с виду так страшно, — пробормотал Джэнсон.
— Слушай, ты смотри, не испачкай своим кларетом сиденья, — проворчал водитель.
Джэнсон протянул ему в окошко в стеклянной перегородке стофунтовую бумажку.
— Это совсем другое дело, — совершенно иным тоном произнес водитель. — Ты генерал — я рядовой, ты платишь деньги — я везу туда, куда ты скажешь.
Он громко засмеялся, радуясь своей шутке. Джэнсон назвал ему два места, куда нужно заехать.
— Хозяин — барин, — ухмыльнулся водитель.
В голове Джэнсона методично и размеренно работал паровой молот. Достав носовой платок, он повязал им голову, пытаясь остановить кровотечение.
— Ну теперь-то мы можем трогаться?
Джэнсон оглянулся — и у него на глазах заднее стекло вдруг покрылось паутинкой в левом нижнем углу, как раз рядом с его головой.
— Матерь божья! — выругался таксист.
— Давай газу! — крикнул Джэнсон, распластавшись на сиденье.
Но водитель и сам знал, что делать.
— Ну ты даешь, мать твою! — в сердцах промолвил он, и двигатель взревел на полных оборотах.
— А это поднимет тебе настроение? — спросил Джэнсон, протягивая в окошко еще одну стофунтовую бумажку.
— У меня никаких проблем больше не будет? — поинтересовался водитель, недоверчиво глядя на банкноту.
Выехав на Мэрилебон-роуд, такси влилось в поток быстро несущихся машин.
— Никаких, — мрачно пробурчал Джэнсон. — Доверься мне. Дальше будет одна спокойная прогулка по парку.
* * *
Она действительносмотрела на него. Это ему не показалось.
Обведя взглядом затянутый табачным дымом бар, Кацуо Ониси снова посмотрел на дюйм желтоватой пены, оставшейся на дне его кружки. При виде этой женщины у него захватило дух: длинные светлые волосы, дерзко вздернутый носик, многообещающая улыбка. Что она делает здесь одна?
— Кац, эта красотка у стойки правда строит тебе глазки? Значит, он не ошибся: даже его друг Декстер заметил одинокую блондинку.
Ониси улыбнулся.
— А чем ты удивлен? — самодовольно ухмыльнулся он. — Дамы узнают породистого жеребца с первого взгляда.
— Наверное, именно поэтому последние раз десять ты возвращался отсюда домой один, — заметил Декстер Филлмор, темнокожий очкарик, которому самому везло не больше.
Они дружили еще со времен учебы в Калифорнийском технологическом институте. Сейчас они никогда не говорили о работе — поскольку оба были связаны с государственной тайной, об этом не возникало и речи, — но во всем остальном, и в первую очередь в делах сердечных, у них не было тайн друг от друга.
— Я такой завидный жених, — постоянно жаловался Ониси. — Живу один, прилично зарабатываю. Женщины должны брать номер и становиться в очередь, чтобы со мной познакомиться.
— И какое же это будет число: иррациональное или мнимое? — насмешливо интересовался Филлмор.
Но теперь, похоже, Кацуо Ониси выпало действительное число.
Третий взгляд блондинки определенно был наполнен вожделением.
— Пора звать рефери, — сказал Ониси. — По-моему, перед нами настоящий нокаут.
— Ну же, ты всегда говорил, что главное — это личные качества девушки, — шутливо возразил Декстер. — Что может быть более поверхностным, чем судить о человеке, находящемся в противоположном конце зала?
— О, с личными качествами у нее все в порядке, — сказал Ониси. — Такое видно и невооруженным взглядом.
— Да, — улыбнулся его друг. — Готов поспорить, особенное впечатление на тебя произвели те качества, что выпирают из-под обтягивающего джемпера.
Но в это время женщина направилась прямо к друзьям, изящно держа в руке высокий стакан. Похоже, судьба явно решила сегодня улыбнуться Ониси.
— Здесь свободно? — спросила блондинка, указывая на пустой стул рядом с Кацуо. Сев за столик, она поставила свой коктейль рядом с его пивной кружкой и подала знак официантке, прося повторить. — Знаете, я обычно так никогда не поступаю, но сегодня я ждала своего бывшего дружка, у которого еще остались какие-то взгляды на мой счет, надеюсь, вы меня понимаете? Так вот, клянусь, бармен уже начал искоса на меня поглядывать. Понятия не имею, что ему от меня нужно?
— Теряюсь в догадках, — изобразил саму невинность Ониси. — Ну а куда запропастился ваш знакомый?
