— Я Хелден фон Тибольт. У меня в руке пистолет. Итак, что вы от меня хотите?
Глава 15
В темноте блеснул пистолет, и этот пистолет был нацелен ему в голову. Пальцы женщины сжимали курок.
— Прежде всего, чтобы вы убрали эту штуку.
— Боюсь, что не смогу этого сделать.
— Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам зло. Вам нечего меня бояться.
— То, что вы говорите, утешает. Но мне уже приходилось слышать нечто подобное, и это не всегда оказывалось правдой.
— Можете мне верить. — Он взглянул ей в глаза. Выражение ее лица смягчилось.
— Где мы? — спросил Ноэль. — Зачем понадобилось это сумасшествие? Скандал на Монмартре, маниакальные гонки. От кого вы убегаете?
— Я могу задать вам тот же вопрос. Вы ведь тоже удираете. Вы же полетели в Ле-Ман.
— Я хотел кое от кого избавиться. Но я никого не боюсь.
— Я хочу того же. Но я боюсь.
— Кого? — Ноэлю почудился призрак Тинаму. Он попытался отделаться от него.
— Отвечу я вам на этот вопрос или нет — будет зависеть от того, что скажете мне вы.
— Честно говоря, в данный момент вы — самый важный человек в моей жизни. Все может измениться, когда я встречу вашего брата, но пока этим человеком являетесь вы.
— Не представляю себе почему. Мы никогда не встречались. Вы сказали, что хотели видеть меня в связи с событиями, которые имеют отношение к войне.
— Точнее, к вашему отцу.
— Я не знала своего отца.
— Никто из нас не знал своих отцов. Он сказал Хелден то же, что и ее сестре, не упомянув о людях «Вольфшанце». Она и так была слишком напугана. Его слова звучали как эхо прошлой ночи в Портси. Это было всего лишь прошлой ночью, а женщина, с которой он разговаривал сейчас, очень была похожа на ту, но только внешне. Гретхен Бомонт слушала молча, Хелден — нет. Она постоянно перебивала его, задавая вопросы, которые Ноэль должен был бы задать сам.
— Этот Манфреди показал документы, удостоверяющие его личность?
— Ему не надо было этого делать. У него были банковские документы. Подлинные.
— Как фамилии директоров?
— Директоров?
— "Ла Гран банк де Женев", где находился этот экстраординарный документ.
— Не знаю.
— Вам должны были это сказать.
— Я спрошу.
— Кто будет представлять это учреждение в Цюрихе?
— Я думаю, доверенное лицо банка.
— Вы думаете?
— А это важно?
— Это шесть месяцев вашей жизни. Должно бы быть важно.
— Нашей жизни.
— Посмотрим. Не я старшая из детей Вильгельма фон Тибольта.
— Я сказал вам, когда звонил из Ле-Мана, — проговорил Холкрофт, — что встречался с вашей сестрой.
— Ну и?.. — спросила Хелден.
— Я думаю, вы догадываетесь. Она не подходит. Директора и Женеве будут против.
— Есть еще мой брат, Иоганн. Следующий по старшинству.
— Знаю и хочу поговорить с ним.
— Не сейчас, позже.
— Что вы имеете в виду?
— Я упомянула в телефонном разговоре, что в моей жизни было более чем достаточно безотлагательных дел.
— Вранье. В этой области я крупный специалист. Я угадываю лжеца с первого слова. Вы не лжете.
— И на том спасибо.
Ноэль вздохнул с облегчением. База для разговора создана. Первый конкретный шаг. В некотором смысле он, несмотря ни на что, даже почувствовал радостное возбуждение. Хелден опустила пистолет на колени.
— А теперь мы должны пойти в дом. Там нас ждет человек, который хочет с вами поговорить.
При этих словах приподнятое настроение Холкрофта улетучилось. Он не мог говорить о Женеве ни с кем, кроме членов семьи фон Тибольт.
— Нет, — сказал он, покачав головой. — Я не буду ни с кем говорить. Все, что мы с вами обсуждали, останется между нами.
— Дайте ему шанс. Он должен знать, что вы не хотите причинить вреда ни мне, ни другим. Он должен быть уверен, что вы не играете какую-то другую роль.
— Какую еще роль?
— Он объяснит.
— Он будет задавать вопросы?
— Говорите только то, что сочтете нужным.
— Нет! Вы не понимаете. Я не могу никому ничего сказать о Женеве, и вы тоже. Я уже устал объяснять... — Он замолчал. Хелден подняла пистолет.
— Я все еще держу вас на мушке. Выходите из машины. Шагая друг за другом — он впереди, она сзади, — они подошли по дорожке к двери дома. Он был погружен в темноту, лишь слабо светились окна. Деревья отфильтровали лунный свет до такой степени, что сквозь ветви просачивались лишь безмолвные лучи, столь слабые, что, кажется, таяли в воздухе.
Ноэль почувствовал, как она схватила его за руку, а в спину уткнулся пистолет.
— Вот ключ. Откройте дверь. Ему трудно двигаться. Небольшая комната, в которую они вошли, была похожа на любую другую, которую можно себе представить в любом подобном доме в сельской глубинке Франции, за одним исключением: две стены были отданы книгам. Вся остальная обстановка была проста до примитивности: крепкая мебель неопределенного стиля, тяжелый старомодный письменный стол, несколько незажженных ламп с обыкновенными абажурами, деревянный пол и толсто оштукатуренные стены. Книги были в явном беспорядке.
В дальнем углу комнаты в инвалидном кресле сидел очень худой человек. Он располагался между напольной лампой и низким столиком. Свет падал из-за его левого плеча. В руках человек держал книгу. Волосы, седые и редкие, тщательно причесаны. Холкрофт предположил, что незнакомцу было далеко за семьдесят. Несмотря на изможденный вид, лицо его выглядело строгим, а выражение глаз за очками в стальной оправе — тревожным. Одет старик был в наглухо застегнутую шерстяную кофту и вельветовые брюки.
— Добрый вечер, герр Оберст, — произнесла Хелден. — Надеюсь, мы не заставили вас ждать слишком долго.
— Добрый вечер, Хелден, — ответил старик, откладывая книгу в сторону. — Главное, что вы уже здесь, целые и невредимые.
Ноэль как загипнотизированный смотрел на хилого человека, который опустил руки на подлокотники инвалидного кресла и медленно поднялся. Он был очень высок. В его речи слышался акцент — явно немецкий и столь же явно аристократический.
— Вы — тот молодой человек, который звонил мисс Теннисон, — сказал он утвердительно. — Меня зовут просто Оберст — Полковник, — что не является моим званием, но, боюсь, так придется называть меня и впредь.
— Это Ноэль Холкрофт. Тот самый американец. — Хелден сделала шаг влево, демонстрируя пистолет в своей руке. — Он здесь против своей воли. Он не хотел говорить с вами.
