— Здесь только одно озеро поблизости, восточнее Сан-Гратьена, в двенадцати-пятнадцати милях отсюда.
— Это, наверное, оно. Там лес?
— Дремучий.
— Точно оно, — сказал Теннисон, садясь в машину на место подвинувшегося Бомонта. — Нам дадут знать. Ты говори мне, куда ехать, а я буду следить за сигналами.
— Странно все это.
— Не странно, а сложно. Они могут встретить нас по пути. Я увижу. А теперь быстрей. Куда нам ехать?
— Для начала развернись. Поезжай обратно на эту кошмарную дорогу, а потом поверни налево.
— Отлично. — Теннисон включил двигатель.
— А что случилось? — опять спросил Бомонт. — Должно быть, что-то очень срочное. Я слышал четырехкратный сигнал только один раз, и это было связано с нашим человеком в Энтеббе.
— Он не был нашим человеком. Тони. Он был нашей марионеткой.
— Да, конечно. Террорист из «Возмездия». Тем не менее это была наша связь, если ты меня правильно понимаешь.
— Да, знаю. Здесь поворачивать? Налево?
— Здесь. Но ради Бога, скажи мне! Что, черт возьми, происходит?
Теннисон выровнял машину и добавил газ.
— Фактически, это может касаться тебя. Мы не уверены, но это не исключено.
— Меня?
— Да. Холкрофт тебя не засек? Не мог он видеть тебя несколько раз? Заподозрить, что ты следишь за ним?
— Засек меня? Нет, нет и нет! Клянусь.
— В Женеве? Вспомни.
— Конечно нет.
— В Нью-Йорке?
— Я никогда не приближался к нему ближе чем на милю. Это невозможно.
— В самолете на Рио-де-Жанейро? — Бомонт задумался:
— Нет... Думаю, он был пьян. Он ничего не заметил, вообще ничего. Я его видел, а он меня нет.
«Вот оно», — подумал Теннисон. Это дитя рейха верило в то, во что хотело верить. Дальнейшие выяснения стали бессмысленными.
— Ну, тогда это ошибка. Тони. Потерянные полчаса. Я говорил с твоей женой, моей дорогой сестрой. Она сказала, что ты слишком осмотрителен, чтобы допустить такое.
— И она права. Она всегда права, как ты знаешь. Замечательная женщина. Что бы ты ни думал, наш брак не был только браком по расчету.
— Я знаю это, Тони. И счастлив, что это так.
— Следующий поворот направо. Он ведет к озеру. В лесу было холодно, а у воды еще холоднее. Они оставили машину в конце грязной дороги и по узкой тропинке пошли к берегу. Теннисон прихватил с собой фонарик. Бомонт взял небольшую лопату. Они решили разжечь небольшой костер, чтобы согреться.
— Мы здесь надолго задержимся? — спросил Бомонт.
— Возможно. Необходимо еще кое-что обсудить. Мне нужен твой совет. Это восточный берег озера?
— Да. Хорошее место для встречи. В это время года здесь никого не бывает.
— Когда тебе надо вернуться на корабль?
— Ты что, забыл? Я собирался провести уик-энд с Гретхен.
— Значит, в понедельник?
— Во вторник. Мой старпом — отличный парень. Знает, что у меня дела. Если я задерживаюсь на день-другой — никогда ни о чем не спрашивает.
— А он и не должен. Он — один из наших.
— Да, но я не могу пропустить капитанскую вахту.
— Конечно нет. Тони. Здесь копай. Пусть костер будет не очень близко к воде. Пойду проверю, нет ли сигналов.
— Хорошо.
— Рой поглубже, чтобы пламя было не очень заметным.
— Конечно.
Огонь. Вода. Земля. Обгоревшая одежда, обугленное мясо. Джон Теннисон вернулся назад и остановился. Через несколько минут он вытащил пистолет из кобуры и вынул из кармана пальто длинный охотничий нож. Это будет грязная работа, но неизбежная. Нож, как и лопата, на всякий случай всегда находились в седане. Ошибка должна быть исправлена. И исправит ее Тинаму.
Глава 18
Холкрофт сделал маленький глоток кофе и выглянул в окно. Холодное солнечное парижское утро. Уже второе Утро с тех пор, как он виделся с Хелден. И нельзя сказать, что сейчас она намного ближе к брату, чем днем раньше.
— Он позвонит мне, я точно знаю, позвонит, — сказала Хелден по телефону минуту назад.
— Полагаю, я могу выйти ненадолго? — спросил он.
— Не беспокойся, в любом случае я свяжусь с тобой.
Не беспокойся.Подобное замечание было излишним. Как сможет она определить, где он сейчас, как попал туда, как онипопали туда.
Сумасшествие усугублялось. Они сбежали из загородной гостиницы и двинулись назад, по направлению к Монмартру, где и оставили свой «ситроен»; они шли по людным улицам, мимо открытых летних кафе, расположенных прямо на тротуаре, шли и знали, что в любой момент могут вернуться к машине, взятой Ноэлем напрокат.
С Монмартра она повела его через весь Париж, по набережной Сены в Сен-Жермен-де-Пре, где, предполагалось, он остановится. Но это был лишь ловкий трюк. Зарегистрировавшись и заплатив за ночь в отеле, он отнюдь не поднялся в свой номер, а отправился вместо этого в другую гостиницу на улицу Шеваль, где и остановился под именем Н. Фреска.
Хелден оставила его в вестибюле отеля и пообещала, что обязательно позвонит, когда будут новости о брате.
— Может, ты все же объяснишь мне, что происходит? — попытался выяснить Ноэль напоследок. — Почему мы все это делаем? Какая разница, где я остановлюсь, и почему при этом не могу жить под собственным именем?
— Тебя видели со мной. Этого достаточно.
Хелден. Странное имя, странная женщина. Удивительное сочетание открытости, ранимости и силы. Что бы ни случилось с ней, какую бы боль ни приходилось терпеть, эта женщина категорически отказывалась жалеть себя. Она знала о полученном наследии, слишком хорошо понимала, что дети нацистов подвергались преследованиям со стороны «Одессы» и «Возмездия»; они жили с этим и вынуждены были мириться, проклятые за то, кем они на самом деле являются и кем не являются вовсе.
Женева сможет помочь этим детям. И она им поможет. Ноэль твердо решил это для себя. Он с легкостью отождествлял себя с ними. Ведь если бы не мужество матери, он мог бы быть одним из них.
Но на настоящий момент существуют куда более спешные, безотлагательные проблемы. Вопросы, касающиеся Женевы. Кем был этот неуловимый Энтони Бомонт? Кого он поддерживал во всей этой истории? Что в действительности произошло с фон Тибольтом в Бразилии? И как много знает Иоганн фон Тибольт о договоре?
Если у кого-то и есть ответы на бесконечное множество вопросов, терзающих Ноэля, так это у Иоганна... Джона Теннисона.
Холкрофт вернулся к окну. Стая голубей пролетела над ближайшей крышей, трепеща на ветру крыльями.
