Хейвелок свернул и поехал по ней, напряженно всматриваясь в темноту. Он хотел найти что-нибудь приметное, такое, что нельзя будет пропустить на обратном пути. Надежда вскоре оправдалась. Ярдов через двести он обнаружил подходящую зацепку. Не очень убедительную, правда, но в условиях снегопада вполне приемлемую. Это была полоса дикого кустарника, подходящая к самой дороге. Возможно, она означала границу владений или просто то, что интересы владельца не распространяются на эту территорию. Как бы то ни было, он решил остановиться здесь.
Майкл съехал на заросшую высокой травой обочину, подрулил к зарослям, выключил фары и открыл чемодан, лежавший на переднем сиденье. Он достал все свои документы и сложил их в эластичный карман на внутренней стороне крышки. Потом извлек из чемодана тяжелый пакет из освинцованной пластмассы, непроницаемый для рентгеновских лучей. Такие емкости используются для транспортировки фотографических материалов. Из него Хейвелок извлек автоматический пистолет «лама» с полной обоймой. Порывшись в чемодане, он вытащил еще и нож для чистки рыбы в ножнах из тонкой кожи со специальным карабином; этот нож неплохо послужил ему на Коль-де-Мулине. В тесноте кабины Майкл с трудом завернул полу пальто и пристроил его за спиной на поясе под одеждой. Он надеялся, что не придется воспользоваться оружием; слова — более предпочтительное, а часто — и более аффективное средство.
Хейвелок выбрался из машины, присыпал заснеженной палой листвой следы колес и направился к ферме, расположенной по адресу:
«Большая Развилка, почтовый ящик 12, ССД-3, Мейзон-Фоллз, Пенсильвания».
Майкл остановился, не пройдя и тридцати футов по узкой проселочной дороге, исчезающей во тьме. Может, чутье, выработанное годами работы на территории противника, где любая неизвестная тропа могла таить в себе смертельную опасность, а может, просто резкий порыв ветра заставил его повернуть голову — этого он не мог сказать наверняка, но зато сразу увидел сбоку это маленькое зеленоватое пятнышко света примерно в двух футах над землей. Казалось, что пятнышко висит в воздухе; на самом деле это был глазок фотоэлемента, укрепленный на тонком Колышке. Другой его компонент должен находиться на противоположной стороне дороги. Невидимый глазу луч пересекал темноту, соединяя оба устройства. Фотоэлемент не реагирует на мелкие предметы, но человек или автомобиль, прерывая луч более чем на доли секунды, мгновенно включают сигнал тревоги.
Майкл осторожно шагнул вправо. Продравшись сквозь холодный сырой кустарник, он обошел коварный прибор и вновь остановился. За кустарником параллельно земле на высоте плеча тянулась одна преграда — заграждение из колючей проволоки. Снежинки цеплялись за острые зубцы и исчезали, уносимые ветром. Хейвелок не видел проволоки, когда ступил на боковую дорогу у почтового ящика номер 12. Оглянувшись назад, он все понял. Заграждение начиналось лишь там, где кусты были достаточно высоки, чтобы скрыть его. Охранная сигнализация динамического действия. Продираясь сквозь кусты, проволоку можно не заметить, зацепиться — и тут же срабатывает сигнал тревоги. Янош Когоутек оказался весьма предусмотрительным человеком. Принимая во внимание его местоположение, он не пожалел затрат на собственную безопасность. И все-таки, несмотря на фотоэлементы и проволоку, проход где-то должен быть, решил Майкл. Фотоэлемент явно не один; дублирование охранных сигнализаций — в порядке вещей. Размышляя, насколько далеко может зайти это дублирование, Майкл продолжал продираться сквозь кустарник, разводя руками колючие ветки и выискивая над землей новые зеленые светлячки.
Хейвелок миновал три фотоэлемента, затем еще один, установленные на расстоянии двухсот пятидесяти — трехсот футов один от другого. Наконец он добрался до деревьев, стоящих сплошной стеной, словно сама природа приняла участие в охране территории. Майкл насквозь промок, по лицу струился пот, брови обледенели. Но путь между толстых стволов деревьев, растущих в продуманном беспорядке, имитирующем непроходимую чащу, стал значительно легче. Майкл сообразил, что оказался на склоне. Всмотревшись вперед, он увидел, что дорога резко пошла под уклон, теряясь из виду. Между деревьями петляла почти не занесенная снегом узкая тропа; по ней Майкл и двинулся мимо зарослей высокой травы и отдельно стоящих кустов. Ветки с налипшим снегом гнулись под ветром.
Открывшаяся внизу перед Майклом панорама одновременно пугала и не давала отвести взгляд. Подобное чувство он испытал, когда впервые увидел Джекоба Хандельмана. Майкл ринулся вниз через заросли кустарника. Он падал, поднимался и падал вновь, не в силах отвести глаз от развернувшейся пред ним картины.
На первый взгляд это была обычная ферма, затерявшаяся в сельской глубинке. Расположенная под холмом, она представляла собой комплекс простых, грубых, надежных бревенчатых зданий, рассчитанных на самые суровые зимы. Далее, насколько можно было разглядеть, простирались леса. В некоторых окнах сквозь снегопад мерцали огоньки. Центральный дом, амбар, силосная башня, сарай, навес для сельскохозяйственной техники — словом, обычная ферма. Но было в ней и нечто необычное.
Во-первых, необычно выглядели въездные ворота. Внешне они были совершенно непритязательны. Сваренные из металлических труб с натянутой между ними стальной сеткой. Ничего особенного, за исключением высоты. Ворота были значительно выше стандартных, словно строитель слегка промахнулся, а потом решил оставить все, как есть. Странным был и забор, тянущийся по обе стороны от этих вызывающих неприятное чувство ворот — какой-то скособоченный и тоже слишком высокий для того, чтобы просто служить защитой от лесной живности. Может, все дело в перспективе? Забор при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж высоким, как издалека, — не более семи футов... Но было в нем нечто весьма странное... что-то неправильное. И наконец Майкл понял. Дело было не в «скособоченности». Дело было в том, что верхняя часть забора была наклонена внутрь. Забор защищал не от вторжения снаружи, а от побега изнутри!
Неожиданно под крышей силосной башни вспыхнул прожектор. Слепящий луч быстро перемещался по направлению к Майклу.
В восьмидесятые годы двадцатого века он оказался перед страшным символом человеческой бойни, словно всплывшим из глубокого прошлого. Перед ним был концлагерь!
— А мы все гадали, сколько времени вам потребуется, — произнес за спиной чей-то голос.
Майкл дернулся, пытаясь выхватить пистолет. Но опоздал.
Мощные руки схватили его за горло, опрокидывая на спину. Кто-то прижал к лицу влажную мягкую тряпку с резким запахом.
Он еще смог различить яркий свет прожектора, нашедшего свою жертву, потом ноздри словно опалило и наступила тьма. Сознание отключилось.
Глава 21
Сначала вернулось ощущение тепла; в этом не было ничего особенно приятного — просто констатация факта. Майкл открыл глаза. Все кругом было как в тумане; постепенно предметы начали принимать нормальные очертания. Одновременно он ощутил подступающую к горлу тошноту. Лицо горело как обожженное крапивой. Майкл все еще чувствовал острый запах эфира, которым была пропитана тряпка.
