— Именно.
— Следовательно, он один из тех, кого ты знаешь давно.
— Не исключен и иной вариант. При убийстве всегда остается риск разоблачения. Не имеет значения, насколько ты осторожен, делаешь это сам или нанимаешь киллера — риск, пусть минимальный, но остается. Возможно, Парсифаль исключает для себя даже малейшую тень риска. Вполне вероятно, что он находится рядом со мной, а я не могу его выделить из общей толпы. Если бы я сумел вычислить, кто он, понять, как он выглядит, я знал бы, где его искать. В любом случае я думаю, что его сфера деятельности далека от нашей с тобой работы.
— "Крот" мог бы предоставить тебе и то, и другое — и имя, и внешность.
— Доброй вам охоты, господин заместитель госсекретаря! Черт побери, когда же он позвонит!.. Что ты еще там раскопала? — произнес он, возвращаясь к документам, посвященным врачу из Мэриленда.
— Я еще не досмотрела до конца дневника. Но в его поездках есть один, часто повторяющийся маршрут. Я не совсем понимаю, Михаил, почему так часто упоминается Шенандоа?
Майкл поднял глаза от бумаг. Вопрос Дженны породил в нем какое-то странное беспокойство, прозвучал выпадающей из аккорда нотой.
* * *
Эмори Брэдфорд из последних сил старался не закрыть глаза. Он не спал уже тридцать шесть часов, если не считать тех нескольких коротких моментов забытья, когда силы полностью оставляли его. Он обязан бодрствовать, время уже за полдень. Видеопленки новостей и фотографии с минуты на минуту должны прибыть из Нью-Йорка. После невнятных объяснений их согласилась предоставить одна из телевизи-оннь1х станций в качестве бартера за новый постоянный источник конфиденциальной информации в государственном департаменте. Заместитель госсекретаря уже заказал соответствующее оборудование, чтобы просмотреть пленки сразу по их получении. После этого он все будет знать точно.
Кто бы мог поверить?! Артур Пирс! Неужели все-таки он? Высокопоставленный представитель государственного департамента в американской миссии в ООН, первый помощник посла, карьерный дипломат, послужному списку которого можно только позавидовать! На всех характеристиках можно было прочитать одну и ту же резолюцию — «На повышение»! До появления в Вашингтоне он успел отличиться и на военном поприще. Если бы этот человек остался в армии, то уже далеко продвинулся бы по пути к посту председателя Объединенного комитета начальников штабов. Пирс появился в Юго-Восточной Азии в звании второго лейтенанта, закончив с отличием Мичиганский университет и получив прекрасную военную подготовку. Он прослужил подряд пять обязательных сроков, получил звание майора, награды за храбрость, поощрения за отличное командование и рекомендации продолжать военное образование на высшем уровне. И до Вьетнама его досье служило образцом пути юного американца из сельской местности: прислужник в церкви, бойскаут, главный оратор на выпускном балу в школе, стипендиат в колледже и университете, член самых привилегированных студенческих клубов... Как выразился генерал Хэльярд, Пирс мог быть просто символом Америки, как семья, флаг, Бог и яблочный пирог. Откуда у него связь с Москвой?
Но такая связь, видимо, существовала, если согласиться, что предположения Хейвелока о «дымовой завесе» имеют смысл. И особенно его последняя фраза: «Ищите исполнителя. Живого или мертвого». Но больше всего Брэдфорд прислушался к первоначальному совету: «Ищите человека, которого не было там, где, по общему мнению, он должен был находиться».
Раньше он довольно поверхностно — слишком поверхностно, ибо считал это не имеющим отношения к делу — просмотрел документацию, связанную с деятельностью миссии Соединенных Штатов в Совете Безопасности в дни событий на Коста-Брава. Среди документов были и конфиденциальные протоколы совещания делегации перед заседанием Совета Безопасности, кратко суммированные дипломатом по фамилии Карпентер. Его начальник Пирс, второе лицо вслед за послом, упоминался в записке довольно часто. Его предложения были глубоки, тонки — в полном соответствии с обликом их автора. При первом чтении Брэдфорд не обратил внимания на небольшую пометку в скобках, сделанную на протоколе совещания в четверг: (Пред. / Ф.К.).
За этой пометкой следовали существенные и развернутые рекомендации Пирса, адресованные послу. Брэдфорд первоначально не стал читать их, зная, насколько витиеват дипломатический язык, но семь часов тому назад он снова вернулся к документу. «Пред. / Ф.К.» означало: «ПРЕДСТАВЛЕНО ФРАНКЛИНОМ КАРПЕНТЕРОМ».
Иными словами, текст записан не со слов лично первого помощника посла Артура Пирса, а в изложении его подчиненного, Франклина Карпентера. Из этого следовал единственный вывод — Пирс отсутствовал. Не был там, где должен был быть.
Брэдфорд принялся за скрупулезное изучение документов. На четверг он обнаружил еще две пометочки «Ф. К.» в скобках, и на пятницу — еще три. Пятница. Теперь он увидел то, что не заметил ранее, и вернулся к началу недели. Это был конец года, операция на Коста-Брава проводилась в ночь на четвертое января. Воскресенье. Уик-энд.
В среду Совет Безопасности не заседал, потому что большая часть делегаций, сохранивших между собой подобие дружеских отношений, устраивали новогодние приемы. В четверг, в первый день Нового года, Совет как бы решил продемонстрировать миру, что недаром ест свой хлеб, и заседание провел. То же и в пятницу. В субботу и воскресенье заседаний не было.
Следовательно, если Артур Пирс был не там, где ему положено было быть, и оставил инструкции подчиненному передать предложения, он вполне мог улететь из страны во вторник вечером и провести в районе Коста-Брава пять дней. Если, конечно... если... если... Одним словом — сплошная «Двусмысленность».
В этот момент он и позвонил Хейвелоку, который подсказал следующий шаг. Надо искать исполнителя.
Несмотря на столь ранний час, Брэдфорд позвонил дежурному телефонисту и распорядился срочно разыскать некоего Франклина Карпентера. Через восемь минут дежурный сообщил, что Франклин Карпентер оставил службу в государственном департаменте чуть более трех месяцев тому назад. По номеру телефона, указанному в его личном деле, никто не отвечал. Брэдфорд дал ему имя еще одного человека, который был упомянут в списке американской делегации на том совещании в четверг. Это был дипломат невысокого ранга, и он, вне всякого сомнения, должен был находиться в Нью-Йорке.
Телефонист позвонил в пять пятнадцать утра и сообщил, что атташе на линии.
— Говорит заместитель государственного секретаря Брэдфорд... Первой реакцией полусонного атташе было изумление, смешанное с изрядной долей страха. Брэдфорду пришлось потратить несколько минут, чтобы привести в чувство своего собеседника и вернуть его к событиям более чем четырехмесячной давности.
— Вы теперь припоминаете?
— Более или менее, как мне кажется.
— Не произошло ли к концу недели нечто, показавшееся вам необычным?
— Ничего не приходит на ум, сэр.
— В эти дни, а если точнее, в четверг и пятницу, в заседаниях принимали участие господин посол, представитель госдепа Артур Пирс, вы и человек по фамилии Карпентер, правильно?
