Но ничего не взяли. А это говорило о том, что любопытный и вдрызг пьяный богатый иностранец в припадке слепой ярости напал на проходившую по причалу светловолосую портовую проститутку. Находящиеся поблизости мужчины пришли ей на помощь и никаких расследований не предвидится, раз собственность богатого американца в целости и сохранности, чего нельзя сказать о нем самом.
Все подстроено. Профессионально организованная ловушка, охотники поставили капкан и взвели его пружину. Все события ночи и утра развивались по написанному ими сценарию! Он перекатился чуть влево. Линия горизонта на юго-востоке полыхала заревом еще невидимого солнца. Наступил рассвет. «Кристобаль» был одним из десятков крошечных силуэтов далеко-далеко в море.
Хейвелок медленно приподнялся на колени, с трудом отжавшись руками от влажной поверхности пирса. Оказавшись на ногах, он повернулся — вновь крайне медленно — и ощупал себя. Каждое прикосновение вызывало боль. Майкл проверил колени и лодыжки, повел плечами, откинул назад голову, прогнулся. Переломов не оказалось, отдельные детали остались целыми, хотя вся машина была настолько помята, что Майкл не знал, способна ли она повиноваться быстрым командам. Оставалась, правда, слабая надежда, что команды отдавать не придется.
Охранник. Являлся ли этот честолюбивый государственный служащий частью разыгранного действа? Не получил ли он указания встретить иностранца вначале враждебно, чтобы затем сменить враждебность на подобострастие и тем самым потуже затянуть петлю? Это был хороший ход, и его следовало предвидеть. Ведь два других охранника не создали ему никаких трудностей. Они весьма охотно удовлетворили его любопытство, а тот, что был у пирса «Терезы», даже сообщил, что отход «Терезы» откладывается.
А как хозяин «Тритона»? Матрос с «Кристобаля» в темной узкой улочке? Участвовали ли они в заговоре? Не привела ли цепь случайных совпадений, возникавших, однако, в соответствии с какой-то внутренней неумолимой логикой, к ожидавшим на пирсе горилам? Но каким образом они могли там оказаться? Всего четыре часа тому назад Чивитавеккия была забытой Богом точкой на карте, которая не имела для Хейвелока абсолютно никакого значения. У него не было ни малейшей причины отправиться в Чивитавеккия, никто заранее не мог предупредить о его появлении здесь. И все же это случилось. Не стоит задаваться вопросом, каким образом и почему. Факт остается фактом. И без того накопилось чересчур много вещей, выходящих за пределы понимания. В раскинувшейся перед ним мозаике не хватало стольких элементов, что это буквально сводило с ума.
«Неясность нашей с вами профессии — сигнал опасности». Петр Ростов. Афины.
В предрассветном тумане ему подсунули подсадную утку, чтобы выманить его из укрытия и принудить к действию. Но почему? Какого действия от него ожидали? Он и без того всем сообщал о своих намерениях. Так что же они хотели прояснить, что узнать? Может быть, она хотела его убить? И вся операция на Коста-Брава была проведена именно с этой целью?
Дженна, зачем ты это делаешь? Что с тобой произошло? Что с нами произошло?
Майкл двинулся неуверенной походкой, ежесекундно останавливаясь для того, чтобы восстановить равновесие и дать отдых ногам. Дотащившись до пакгауза, он проковылял вдоль стены, черных проемов окон и широких въездных ворот до угла здания. Далее перед ним открывался безлюдный пирс. Яркие лампы портовых фонарей заливали его потоком света, в котором причудливо клубился утренний морской туман. Хейвелок осторожно выглянул из-за угла и до боли в глазах принялся вглядываться в застекленную сторожевую будку. Как и раньше, фигура за окном была трудноразличима, но охранник определенно находился внутри. Майкл отчетливо видел неподвижный огонек его сигареты.
Огонек двинулся вправо. Охранник открыл дверь будки. К нему сквозь туман направлялся человек среднего роста в пальто и шляпе. Поля шляпы были загнуты так, как их загибают щеголи с виа Винито. Его одежда явно не вязалась с обстановкой корта, она была бы уместна лишь на городских улицах. Человек подошел к сторожке, остановился у дверей и вступил в разговор с охранником. Они оба повернулись и принялись вглядываться в тот конец пирса, где только что находился Майкл. Охранник жестикулировал, указывая руками в сторону пакгауза. Майкл понял, что речь идет о нем. Мужчина кивнул, повернулся и поднял вверх обе руки. Через мгновение, повинуясь его приказу, появились двое — крупные, массивные, чья одежда гораздо больше соответствовала портовой обстановке, и направились к пакгаузу.
Хейвелок поспешно убрал голову. Теперь к физической боли примешивалось горькое осознание бесполезности всех предпринятых им действий, чувство собственного бессилия. Он ничего не сможет противопоставить этим двум — безоружный и едва шевеливший руками и ногами.
Где же Дженна? Поднялась на борт «Кристобаля», после того как сработал отвлекающий маневр? Это казалось личным. Но так ли обстояло дело в действительности? Возня на пирсе неизбежно должна была привлечь внимание к судну, и вызвать интерес со стороны честолюбивых или чем-то недовольных представителей власти. «Кристобаль» тоже послужил в качестве приманки. На самом деле Дженна ушла на другом судне!
Майкл оторвался от стены и захромал к краю причала. Протер глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть за наплывшими клочьями густого тумана. От резкой боли в животе он судорожно глотнул воздуха. «Эльба» ушла. Его заманили на другой пирс и обездвижили. За это время Дженна, видимо, успела подняться на борт судна. Интересно, такой ли классный мореход шкипер «Эльбы», как капитан «Кристобаля»? Сумеет ли он подвести свое громоздкое судно достаточно близко к неохраняемому побережью и выгрузить на крошечной шлюпке контрабандный груз? Захочет ли сделать это?
Ответ знал лишь один человек, человек в пальто и шляпе с загнутыми полями, человек в одежде, которую не носят те, кому приходится водить автопогрузчик или стоять у лебедки, — человек, который умеет одно: продавать и покупать. Этот человек должен знать все, потому что именно он обеспечивал отправку Дженны.
Хейвелок добрел обратно до угла пакгауза. Необходимо во что бы то ни стало добраться до этого типа в шляпе и изыскать способ для нейтрализации двух приближавшихся горилл.
Будь у него оружие, хоть какое-нибудь... Он огляделся. Темнота начала понемногу отступать. Ничего. Ни доски, ни планки от сломанного ящика.
Вода. Все не так просто, но он справится. Надо незамеченным доковылять до края пирса, они подумают, что он в беспамятстве свалился в воду. Сколько секунд в его распоряжении? Он выглянул из-за угла в море света, готовый оттолкнуться от стены и побежать.
Но те двое уже не двигались по направлению к нему, а неподвижно замерли неподалеку от въезда на пирс. Почему? Почему его оставили в покое, даже не пытаются установить, в каком он состоянии?
Неожиданно с одного из причалов сквозь густой туман донесся бьющий по барабанным перепонкам вопль корабельной сирены. Затем второй, за которым последовал низкий, продолжительный гудок, отозвавшийся вибрацией по всему порту. Это была «Санта Тереза». Вот он единственный верный ответ! Двое были вызваны вовсе не для того, чтобы продолжать избиение, а всего лишь с целью не пропустить его на первый причал. Отход «Терезы» вовсе не откладывался, сообщение об этом явилось частью общего плана. Она уходила точно по расписанию с Дженной на борту. Пока бежала стрелка судового хронометра, у человека в пальто оставалась одна задача: удерживать охотника на одном месте, подальше от дичи.
