– А я полагал, что встреча проходила в несколько суховатой, полуофициальной манере.
Барден, не отрываясь, смотрел на Сполдинга. Во взгляде его не было и намека на гнев. Казалось, полковник, устремив свой взор на Дэвида, пытался таким образом убедить собеседника в том, в чем сам был уже абсолютно уверен.
– Патефон играл не дольше минуты. Оружие, из которого стреляли, учебное. Как установили эксперты, это была винтовка двадцать второго калибра.
– Звук выстрела не громче щелчка, – заметил Дэвид.
– Так точно. Очевидно, включив патефон, кто-то кому-то подал сигнал.
– И этот «кто-то» – один из гостей, – вставил Дэвид.
– Согласен с вами... Присутствующий здесь Макклеод – отличный психолог. И мы собираемся допросить с его помощью всех, кто был у Пейса.
– Но психология-то тут при чем? – искренне удивился Сполдинг, считавший, что распутывать данный клубок – задача лишь служб безопасности, которые в состоянии самостоятельно справиться с этим делом и потому не нуждаются в помощи со стороны медицинских работников.
– У Эда был нелегкий характер, о чем вы знаете не хуже меня. Начнем с того, что именно он готовил когда-то вас... И должен заметить, подготовил неплохо, господин резидент из Лиссабона. Но это – только одна сторона вопроса. Сейчас мы коснемся и остальных...
– Простите, – перебил полковника врач, – как я вижу, вам есть о чем потолковать. И посему разрешите откланяться. Возьму лишь дела и пойду. Я позвоню вам еще, Айра. Этим же утром, но ближе к полудню. Рад был познакомиться с вами, Сполдинг. Хотелось бы, правда, чтобы наша встреча состоялась при иных обстоятельствах.
– Согласен, – ответил Дэвид, пожимая Макклеоду руку. Психолог забрал двенадцать папок со стола полковника и вышел.
Дверь закрылась. Барден указал Сполдингу на стул. Дэвид сел и потер глаза.
– Ничего себе Новый год, а? – произнес Барден.
– Хуже не бывает, – отозвался Сполдинг.
– Не хотите ли порассуждать вместе со мной относительно странного инцидента, происшедшего лично с вами?
– Думаю, в этом нет никакой необходимости. Меня остановили на улице и сказали то, о чем я уже сообщил вам. Очевидно, смерть Эда Пейса и есть пресловутое предупреждение «Фэрфаксу». Между тем во главе всего этого дела стоит, как я понимаю, бригадный генерал Свенсон, сотрудник военного департамента.
– Боюсь, вы ошибаетесь.
– Я уверен в этом.
– Подобное невозможно. Пейс не был связан с делами, которые прокручивал военный департамент. Он лишь рекомендовал вас ему, вот и все. Обычная процедура при переводе сотрудника из одной конторы в другую.
Дэвид вспомнил, как Эд Пейс говорил ему еще не так давно: "Меня держат в неведении относительно того, чем занимается Свенсон, поэтому – никаких деталей, скажите только одно: как оно вам?.. Вы виделись со Свенсоном?
– Тем не менее, кто-то полагал все же, что Пейс работал на военный департамент, – сказал он, глядя на Бардена. – И убили его по той же самой причине, по которой был совершен диверсионный акт в Лажесе, на Азорах.
– Почему вы решили так?
– Это нетрудно заключить из слов того мерзавца на Пятьдесят второй улице, чтоб он сдох! Подумать только, с тех пор прошло всего лишь пять часов... Послушайте, Пейс мертв. После его гибели у вас сейчас, безусловно, самые широкие полномочия. Позвольте же мне просмотреть все хранившееся у Пейса досье на сотрудников, подпадающих под категорию 4-0. Я хотел бы ознакомиться буквально со всем, что имеет хотя бы малейшее отношение к моему переводу из Лиссабона в Нью-Йорк.
– Я уже проделал эту работу. После вашего звонка не было смысла тянуть время в ожидании, когда к нам нагрянет инспекция. Эд ведь был моим ближайшим другом...
– И что вы обнаружили?
– Только то, что в кабинете Пейса никаких досье нет.
– Но они должны быть там! Просто невероятно, чтобы материалы, касающиеся Лиссабона или лично меня, вдруг куда-то исчезли бесследно.
– Это-то как раз есть. Я нашел документ, в котором сообщается о переводе некоего лица в ведение военного департамента.
Правда, в бумаге – ни единого имени. Зато имеется довольно странное в данном контексте слово. И слово это – «Тортугас».
– А как с документами, которые вы же сами готовили? С теми, что подтверждали мою легенду? Свидетельствовали о том, что перевели меня из действующей армии в Нью-Йорк исключительно по настоянию врачей, обнаруживших изъяны в моем здоровье? И упоминали и о пятой армии, и о сто двенадцатом батальоне? А также об Италии?.. Они могли быть составлены только в «Фэрфаксе», и больше нигде! И храниться должны именно здесь, в одном из досье.
– Я впервые о них слышу. В сейфах Эда – ничего, что хотя бы отдаленно напоминало их.
– В Митчелл-Филд, куда я был доставлен из Ньюфаундленда самолетом береговой охраны, меня встречал один майор, – кажется, его звали Уинстон. Так вот, он привез мне все эти бумаги.
– Он вез вам запечатанный конверт и устные указания. Это все, что он знает.
– Боже мой, да где же тут профессионализм и легендарная осведомленность «Фэрфакса»?
– Вот вы и ответите мне на этот вопрос. Скажите, коль уж вы здесь, кто убил Эда Пейса?
Дэвид взглянул на Бардена. Слово «убил» неприятно резануло его слух. Такая заурядная вещь, как убийство, никак не вязалась в сознании Сполдинга с тем, что случилось с полковником Пейсом. Он не мог быть убит, он погиб. Погиб на боевом посту, как и многие другие, с кем он вместе служил. Так что при чем тут убийство?
И все же, как ни горько было ему, Дэвид не долго предавался самообману и признал в конце концов тот бесспорный факт, что Пейс пал от руки убийцы.
– Этого я не могу вам сказать, – произнес он после непродолжительной паузы. – Но, если вы пожелаете, я дам вам совет, с чего начинать расследование.
– Будьте любезны.
– Начните с Лиссабона. Выясните судьбу нашего шифровальщика по имени Маршалл.
* * *
1 января 1944 года
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
Весть об убийстве Пейса ошеломила Алана Свенсона. Новый год он встречал в Арлингтоне, где у генерала артиллерии собрался тесный дружеский круг. Тогда-то и раздался телефонный звонок. Срочное сообщение для генерал-лейтенанта из Объединенного штаба союзных держав. Свенсон стоял возле двери в библиотеку, когда к нему подошел совершенно бледный генерал-лейтенант и передал трагическое известие, все еще сомневаясь в его истинности.
– О Боже! – произнес он будто в пустоту. – Кто-то стрелял в Пейса в «Фэрфаксе». Он мертв!
На вечеринке собралась военная элита, так что скрывать сообщение было не от кого: рано или поздно каждого из них все равно известили бы о трагическом происшествии.
