– Поль говорил мне… – Андреа осеклась. – Он говорил, что важна жизнь каждого человека. А как же насчет моей? Как же насчет моей, черт побери?
– Ну же, Андреа, ты сама должна понимать. Учитывая то, как много тебе известно о нашей деятельности, необходимо принять соответствующие меры. Но твоя жизнь очень важна, как будет важна и твоя смерть. – Голос Райнхарта стал чуть ли не нежным.
– Моя смерть, – глухо повторила Андреа.
– Всем живым существам на нашей Земле суждено рано или поздно умереть, – сказал Райнхарт. – И тебе это прекрасно известно. Люди говорят об убийстве, словно о какой-то мистической мерзости, тогда как на самом деле это по сути своей лишь вопрос распределения очередности.
– Вопрос распределения очередности…
– Кстати, раз уж об этом зашла речь, у тебя первая группа крови, так?
Андреа молча кивнула.
– Замечательно, – обрадовался Райнхарт. – Универсальный донор. Гепатитом, СПИДом, сифилисом, малярией и другими заболеваниями, передающимися через кровь, ты не болела? – Глаза василиска сверлили молодую женщину насквозь.
– Нет, – прошептала она.
– Надеюсь, ты хорошо питалась. Очень важно сохранить все внутренние органы здоровыми, поддерживать уровень железа и все такое. Полагаю, ты понимаешь, почему тебе не ввели снотворное – мы не хотели воздействовать на твой организм препаратами, которые оказывают неблагоприятное воздействие на центральную нервную систему. Это очень нежелательно для акцепторов. Одним словом, передо мной стоит совершенно здоровая женщина. С твоей помощью мы сможем спасти полдюжины жизней. Кроме крови, я имею в виду печень, сердце, две почки, две роговицы глаз, поджелудочную железу, два великолепных легких и, не сомневаюсь, целый набор кровеносных сосудов. Так хорошо, что ты не куришь.
Андреа пришлось приложить все силы, чтобы совладать с приступом тошноты.
– Береги себя, – сказал Райнхарт, направляясь к двери.
– Сам береги себя, извращенный ублюдок, – прохрипела Андреа. Только ярость, одна только ярость не позволила ей потерять самообладание. – Кажется, ты сам говорил, что Тодд Белнэп сможет найти любого, если поставит себе такую цель?
– Совершенно верно. – Улыбнувшись, Райнхарт постучал в обитую железом дверь. – Именно на это я и рассчитываю.
Глава 27
Содружество Доминика, сморщенный овал суши, расположенный между Мартиникой и Гваделупой, в прошлом было британской колонией, за что теперь ему приходится расплачиваться отвратительной кухней. Однако это искупается другими плюсами. Доминика относительно поздно пришла в индустрию офшорных зон – закон номер 10, регулирующий деятельность международных компаний, был принят только в 1996 году, – однако быстро снискала себе репутацию надежного партнера, умеющего держать язык за зубами. Как полностью суверенное государство, она не подчиняется ни американским, ни европейским правилам. Закон номер 10 определял любое разглашение информации частного характера как уголовное преступление. Нет никакого контроля за перемещением финансовых средств; законодательство запрещает наблюдение за деловой активностью. Имеющий тридцать миль в длину и вдвое меньше в ширину остров отличается густыми лесами, зелеными долинами и живописными водопадами, а также сильно изрезанной береговой линией. Хотя общая численность населения Доминики составляет всего около семидесяти тысяч человек, бóльшая часть которых проживает в столице Розо, сети электроснабжения и связи устроены на необычайно высоком уровне. Экологи регулярно жалуются на многочисленные антенны, установленные на вершинах гор в главных лесных заповедниках. Туристов раздражают сигнальные лампы. Для них эти знаки современной эпохи являются осквернением любовно лелеянной иллюзии уединенных райских кущ.
Никаких таких иллюзий у Белнэпа не было. Не было у него и настроения восторгаться тропической роскошью острова. Сразу же после прилета они с Уолтом Саксом направились в похожее на сарай сооружение, расположенное в трехстах ярдах от «Мелвилл-холла», главного аэропорта Доминики. Ярко-желтая вывеска указывала, что здесь находится агентство проката машин.
– Меня зовут Генри Джайлс, – представился Белнэп. – Я заказывал у вас полноприводный внедорожник.
Он снял накладки с десен, но рот у него все еще болел.
– Полноприводный сломался, дружище, – мелодично, нараспев ответил сидящий за столом мужчина. – Попал в аварию на карнавале, еще в прошлом январе. И с тех пор так и стоит сломанный.
– И часто вы предлагаете клиентам неисправные машины? – заговорил Сакс. После длительного перелета он пребывал в отвратительном настроении.
– Должно быть, произошла накладка. Понимаете, иногда на звонки отвечает моя жена. А она сама не своя после урагана 1976 года.
Присмотревшись внимательнее, Белнэп разглядел, что мужчина значительно старше, чем показался ему на первый взгляд. Кожа его была черной, как гуталин; выбритая наголо голова блестела в тропической жаре. В целом вид у него был какой-то зловещий.
– Так что же вы можете мне предложить, мой друг?
– У меня есть «Мазда». Привод только на два колеса, как вы скажете, вот только я не уверен, что работают всегда оба.
– А вы сами на чем ездите?
– Я, да? Вон на том джипе. – Он произнес «джипе» как «жжипе».
– Сколько будет стоить взять его напрокат?
Негр неодобрительно присвистнул щербатым ртом.
– Но это моя тачка.
– Сколько будет стоить, чтобы она стала моей?
Старик негр заставил Белнэпа расстаться с двумя сотнями американских долларов, прежде чем протянул ему ключи от джипа.
– Итак, куда вы направляетесь? – спросил он, убирая деньги в карман. – Что вы хотите посмотреть на нашем райском острове?
Белнэп пожал плечами.
– Мне всегда хотелось посмотреть Кипящее озеро.
Кипящее озеро, геотермальная аномалия, заполненная водой фумарола,
[86]
являлось одной из самых известных достопримечательностей Доминики.
– В таком случае вам повезло. Видите ли, оно не всегда кипит. В прошлом году так, только пар поднимался. Но в этом году вода – сущий кипяток. Так что будьте осторожны, приближаясь к берегу.
Когда они выехали на дорогу, ведущую на юг к Розо, и без того отвратительное настроение Уолта стало еще хуже.
– Слушай, твои шпионские игры точно отправят меня на тот свет, – скулил он. – Ты-то хоть можешь постоять за себя.
Белнэп посмотрел на него, но ничего не ответил.
Крышу машины хлестали ветки фруктовых деревьев; сквозь толстые, словно навощенные, листья проглядывали лимоны, бананы, плоды гуавы. Начисто лишенный рессор джип подчеркивал каждую выбоину на дороге. Такого обилия зелени вокруг Белнэпу еще никогда не приходилось видеть.
