– В таком случае ситуация патовая.
– Значит, наш разговор окончен.
– Вот как? – И снова мужчина не двинулся с места. Казалось, он чувствовал, что абсолютная неподвижность – это то единственное, что может заставить Андреа отложить мысли о бегстве. – А на мой взгляд, он еще по-настоящему не начался. За прошедшие пару часов у меня была возможность подумать о нашей встрече начиная с различных исходных точек. Неизвестный угрожает вам пистолетом. Вы спрашиваете у него, прислал ли его фонд Банкрофта. Что это мне говорит? То, что в этой организации есть нечто, вызывающее у вас беспокойство. Нечто такое, что заставляет вас опасаться худшего. Далее, разумно предположить, что именно этим беспокойством, чем бы оно ни было вызвано, объясняется ваша скоропалительная поездка в ИТ. Вы заказали билеты в тот самый день, когда поднялись на борт самолета. Это довольно необычно. Значит, вы что-то ищете, так же как и я.
– Я ищу совсем не то, что ищете вы.
– Возможно, есть связь.
– Может быть, есть, а может быть, и нет.
– До тех пор пока я не узнаю больше, я вынужден с этим согласиться. Но давайте исследуем внимательнее вариант «может быть, есть». – Мужчина указал на ближайшее кресло. – Вы позволите сесть?
– Это какое-то безумие, – пробормотала Андреа. – Я не знаю, кто вы такой на самом деле. Вы просите меня пойти на риск, хотя у меня нет никаких оснований для этого.
– Мой друг Джаред любил повторять: «Бросай кости, иначе ты не в игре». Давайте предположим, что сейчас мы с вами просто разойдемся. И больше никогда в жизни не увидим друг друга. Но при этом мы упустим возможность выяснить правду, которая важна нам обоим. Моя точка зрения такова: упустить шанс – это тоже пойти на риск, причем нередко оказывается, что этот выбор худший.
– Сесть я вам разрешаю, – наконец сказала Андреа, – но вы здесь не останетесь.
– У меня для вас одна неприятная новость, Андреа Банкрофт. Вам здесь тоже лучше не оставаться.
Пара, поселившаяся в расположенном неподалеку «Марриотте», зарегистрировалась не под фамилией Банкрофт и не под фамилией Белнэп. Смежные номера объяснялись не стремлением к интимной близости, а простыми соображениями безопасности. Несмотря на взаимное недоверие, оба признали друг в друге родственную душу, ведущую поиски; разговор следовало продолжить.
Однако его продолжение ясности не принесло. Все надежды на то, что два рассказа дополнят друг друга, подобно соседним элементам мозаики-пазла, быстро испарились. Вместо того чтобы получить ответ, Белнэп и Андреа столкнулись с еще более непостижимой тайной.
Поль Банкрофт. Не он ли является таинственным Генезисом? Из слов Андреа у Белнэпа сложился образ человека, посвятившего свою жизнь служению высшему добру, – а может быть, как раз наоборот. Ресурсы, которыми повелевал Поль Банкрофт, не говоря про его выдающийся ум, делали его бесконечно желанным союзником или бесконечно страшным врагом.
– Значит, под именем Генезис скрывался человек, основавший «Инвер-Брасс», – задумчиво повторил Белнэп.
– Скорее, это что-то вроде титула. Он переходит к тому, кто заправляет всем в настоящий момент.
– «Инвер-Брасс» – значит, кто-то возродил эту организацию?
Андреа молча пожала плечами.
– Возможно ли, что это сделал Поль Банкрофт?
– Думаю, да. Хотя об этой организации он отзывался весьма неодобрительно, особенно когда речь зашла о Генезисе. Впрочем, это ни о чем не говорит.
– Один мой друг любил повторять, что всех святых нужно считать грешниками до тех пор, пока они не докажут свою невиновность, – задумчиво промолвил Белнэп. Он лежал на одной из кроватей.
– Ваш друг цитировал Оруэлла. – Андреа уселась в кресле под старину рядом с секретером под старину. Перед ней лежала россыпь цветных брошюр о событиях в соседних городах Роли, Дареме и Чапел-Хилле. Ей пришлось напрячься, чтобы понять смысл выражения «семейное развлечение». – Я пока что не буду спешить с выводами. Возможно, существует какое-то безобидное объяснение. Быть может, произошла большая ошибка. Может быть… – Она пристально посмотрела на Белнэпа. – Тот человек в Дубае – мне ведь приходится верить вам на слово. Быть может, вы все придумали.
– Зачем мне это?
– А я откуда знаю, черт побери? Я просто перечисляю возможности. Я не собираюсь принимать чью-либо сторону.
– В таком случае вам нужно определиться.
– Определиться? С чем?
– Вы должны принять ту или иную сторону.
Решительно поджатые губы Андреа выражали недовольство.
– Послушайте, уже поздно. Я сейчас пойду в душ. Почему бы вам не заказать ужин в номер? Мы поедим, а затем… затем что-нибудь придумаем. Но, черт побери, если вы собираетесь держать меня на положении пленницы, по крайней мере, выделите мне отдельную камеру.
– Этого не будет. И, поверьте, так лучше для вас. Возможно, вам угрожает опасность.
Она сдвинула брови.
– Во имя всего святого…
– Не беспокойтесь, вашу зубную щетку я не трону.
– Я имела в виду совсем другое, и вы это прекрасно понимаете, – отрезала Андреа.
– Просто для меня предпочтительнее, чтобы вы находились там, где я вас могу видеть.
– Для вас так предпочтительнее? А как насчет того, что предпочтительнее для меня? – Андреа гневно захлопнула за собой дверь в ванную.
Услышав шум душа, Белнэп взял сотовый телефон и позвонил своей давнишней знакомой в бюро технической разведки ОКО. Ее звали Рут Роббинс, и она начинала работать в Государственном департаменте в разведывательно-аналитическом отделе. Именно Белнэп добился ее перевода в более элитарный конклав, каковым являлся Отдел консульских операций. Он ценил Рут за ее ум, рассудительность, интуицию, выходившие за рамки простой способности сопоставлять и сравнивать. В каком-то смысле Белнэп видел в ней родственную душу, несмотря на то что ее стихией была не оперативная работа, а тишь кабинета, царство телеграмм, сообщений и компьютеров. Сейчас Рут было уже под пятьдесят. Не по-женски крупная, она обладала восприимчивостью, вяжущей, словно ведьмина лещина. Она в одиночку воспитывала двух сыновей – ее муж, кадровый военный, погиб на учениях – и материнским оком приглядывала за глупостями преимущественно мужского коллектива, в котором работала.
– Кастор, – обрадовалась Рут, услышав голос Белнэпа. – Слушай, всегда хотела спросить, не в честь ли моторного масла «Кастор-ойл» тебя назвали? – В этой шутке прозвучала теплота. Рут удивилась тому, что он позвонил ей домой, и сразу же поняла, что дело не терпит отлагательств. – Обожди немного, – сказала Рут, и хотя она прикрыла трубку ладонью, Белнэп расслышал, что она воскликнула: – Молодой человек, телевизора с тебя достаточно! Пора маршировать в постель, и никаких разговоров! – Последовала короткая пауза. Затем она снова произнесла в трубку: – Так о чем ты говорил?
