– О чем это ты?
– Ну смотри: «Мередит Уотерман» издавна был одним из партнеров Уолл-стрит – этакая компания старых маразматиков-вырожденцев, которые принимают все решения, рассевшись вокруг стола, смахивающего на гроб, под потемневшими от времени портретами предков. Так когда же – и как – он начал давать деньги на взятки? Кто это сделал? Как это произошло "и когда?
Елена пожала плечами.
– Но где ты найдешь подобную документацию?
– В архивах. Каждый старинный банк, наделенный чувством истории, собирает все свои документы, вплоть до какого-нибудь паршивого клочка бумаги, сортирует их и хранит для потомков. А у этого старичья действительно имелось чувство истории, наряду с ощущением собственного бессмертия – несомненно, раздутым. Новые владельцы вряд ли выбросили старые документы: эти бумаги в принципе довольно ценны, поскольку создавались еще до возникновения всяких тайных фондов и могут служить этаким свидетельством благонадежности. Вот эти документы и есть наше окно. Мягкое брюхо дракона. Место, за которым служба безопасности следит меньше всего. Ну так как, можно через эту штуку заказать нам пару билетов на самолет?
– Конечно. В Нью-Йорк, верно?
– Верно.
– На завтра?
– На сегодня. На ночь. Если сможешь найти два билета на вечерний рейс, хватай их – вместе, раздельно, на самолет любой компании – это все несущественно. Нам нужно как можно быстрее попасть в Нью-Йорк.
"На Уолл-Стрит, – подумал Брайсон. – В центральное отделение почтенного старинного инвестиционного банка. Некогда почтенного банка, ныне ставшего ключом к уловке «Прометея».
Глава 29
Главное здание известного инвестиционного банка «Мередит Уотерман» располагалось на Мейден-Лейн, в южной части Манхэттена – то есть всего в нескольких кварталах от Уолл-Стрит, под сенью Всемирного торгового центра. Поблизости находился также выстроенный в псевдоренессансном стиле дворец Нью-йоркского банка федеральных резервов, в пяти подземных этажах которого хранилась большая часть национального золотого запаса. В отличие от него, здание банка «Мередит Уотерман» было довольно скромным, но тем не менее отличалось некой строгой элегантностью. Это было изящное четырехэтажное строение, возведенное еще в девятнадцатом веке, с покатой крышей и фасадом, сложенным из кирпича и известняка. По стилю его можно было отнести скорее ко временам Второй французской империи; казалось, оно принадлежало другому времени и другой эпохе – его могли бы выстроить в Париже в годы правления Наполеона, когда Франция осмеливалась мечтать о мировом господстве.
Среди новых небоскребов этого делового района здание «Мередит Уотерман» выделялось своей спокойной уверенностью, которую могла породить только аристократическая древность – ведь «Мередит Уотерман» был старейшим частным банком Америки. Он был известен своей благородной репутацией, поскольку на протяжении многих поколений хранил состояния богатейших семейств Америки, самые старые из «старых денег». Название «Мередит Уотерман» ассоциировалось с легендарной комнатой совещаний, отделанной панелями красного дерева; но влияние этого банка не ограничивалось одной Америкой оно распространялось на весь мир. Статьи и краткие очерки в финансовых изданиях от «Форчун» до «Форбс» и «Уолл-Стрит джорнэл» рассказывали о тесно сплоченном сообществе управителей банка, о том, что на самом деле основными совладельцами банка являются четырнадцать лиц, родословную которых можно проследить до самого основания Манхэттена, и о том, что среди крупных инвестиционных банков Америки это последний банк, управляемый компанией частных лиц.
Брайсон и Елена потратили на подготовку несколько часов. Елена провела подробное онлайновое исследование по банку «Мередит Уотерман», войдя в Интернет из нью-йоркской Публичной библиотеки. Из финансовой информации по этому банку было доступно очень немногое: поскольку он не был общественной корпорацией, то от него не требовалось предоставлять подробные сведения о своих денежных операциях. Вот об основных совладельцах банка Елене удалось узнать значительно больше, хоть эти сведения и относились, в основном, к общебиографическим. В списке совладельцев Ричард Ланчестер не значился; он сложил с себя эти полномочия вскоре после своего назначения на должность советника по национальной безопасности при президенте. С тех пор, если верить полученным данным, он не имел никаких связей со своим прежним местом работы.
А как насчет общественных связей? Всяческих знакомств, старой дружбы еще со школьных времен, семейных уз? Елена искала долго и упорно, но ничего не нашла. Круг общения Ланчестера не пересекался с кругами общения его бывших партнеров; о школьной дружбе речи тоже не шло – Ланчестер не учился в одной и той же школе ни с кем из нынешних владельцев «Мередит Уотерман». Если и существовали какие-то иные связи, то о них ничего не было известно.
Тем временем Брайсон собирал информацию более привычным для него способом: он ходил, смотрел, звонил по телефону. Он потратил несколько часов, бродя по окрестностям банка и притворяясь то телефонным мастером-то поставщиком программного обеспечения, то предпринимателем, намеренным снять помещение под офис. Под этими предлогами Брайсону удалось поболтать с несколькими компьютерщиками, работавшими в соседних зданиях. Ближе к вечеру он собрал некоторое количество информации о внутренней планировке здания «Мередит Уотерман», о тамошних компьютерных системах и даже о старых управленческих отчетах.
Прежде чем отправиться на встречу с Еленой, Брайсон совершил еще один обход квартала и прошел прямо перед зданием банка, посматривая на него любопытным взглядом туриста, впервые оказавшегося в этой части города. К главному входу в банк вели широкие гранитные ступени. Сквозь стеклянные двери хорошо просматривался овальный, ярко освещенный вестибюль, выложенный мрамором. В центре вестибюля на пьедестале возвышалась бронзовая статуя. С первого взгляда эта статуя показалась Брайсону изваянием какого-то персонажа греческих мифов, да и выглядела она как-то знакомо. Где-то он видел эту скульптуру раньше... И тут Брайсон вспомнил – на катке в Рокфеллеровском центре.
Да. Судя по всему, это изваяние Рыло копией бронзовой позолоченной статуи, стоящей в Рокфеллеровском центре.
Статуи Прометея.
* * *
В пять часов вечера все приготовления уже были завершены; однако из наблюдений Брайсона следовало, что попытку тайно проникнуть в здание следует предпринять не раньше полуночи, то есть по меньшей мере еще через семь часов.
Так долго ждать, и так мало времени осталось! Время сейчас было настолько драгоценным, что обидно было бы потратить его на пустое ожидание. Следовало заняться и другими делами, и главным среди этих дел были поиски Гарри Данне. Его до сих пор так и не удалось найти, и никаких сведений о его местонахождении не поступало – если не считать туманного сообщения о том, что заместитель директора ЦРУ находится «в отпуске» по неназванным «семейным причинам». Ходили слухи, что слово «семейные» обозначало «медицинские» и что высокопоставленный церэушник серьезно болен.
