Олннн Рэдддлин сверкнул глазами. Курион засмеялся.
— Готов проткнуть нас ударным мечом, свор-командир?
— Проткну, если ты дашь еще повод. Курион поставил локти на стол, сплел пальцы.
— Мы слышали, будто кхагггуны — горячий народ. Олннн Рэдддлин тряхнул головой.
— Спроси вон Кургана. Он воображает себя кхагггуном.
— Стогггул выказал отвагу на калллистоте. Можешь ли ты похвалиться тем же? — Искоса взглянув на ногу Олннна Рэдддлина, Курион вложил кучку монет в подставленную ладонь Кургана. — Знакомство с твоим другом оказалось поучительным, — сказал он молодому в'орнну и вышел из кабака.
— Ты поспорил с ним? — спросил Олннн Рэдддлин.
— С саракконами бесполезно говорить без ставки. Это единственный способ завоевать их уважение.
— Сараккон дружит с в'орнном... Не поверил бы, если бы не видел своими глазами.
Курган выложил часть денег на стол.
— Что это?
— Твоя половина выигрыша. В конце концов, спорили мы на твою ногу.
Олннн Рэдддлин налил себе еще нумааадиса.
— Отдай бармену, — сказал он, допив до дна. Когда Курган вернулся с еще одной бутылкой, Рэдддлин спросил: — Значит, отец не приказывал тебе выследить Далму и покончить с двуличной тварью?
— Это было бы весьма прозорливо с его стороны. — Курган сел поближе к Олннну Рэдддлину, чтобы никто не смог подслушать их шепот. — За исключением двух моментов. Во-первых, он никогда не подозревал ее, а во-вторых, мы с ним не в таких отношениях.
Олннн Рэдддлин нахмурился.
— Жаль. Ты мог бы попросить его вступиться за меня. Я не подчинился приказу звезд-адмирала — не пошел в “Недужный дух”. Клянусь, сначала я убью его.
Курган вцепился в последние слова.
— Зачем рисковать самому, когда вместо тебя это может сделать кто-то другой?
Олннн Рэдддлин, только что наливший обоим еще огнесортного нумааадиса, опустил стакан. Мрачный, загнанный взгляд, казалось, метался по собственной воле. Курган спросил себя, не точна ли оценка Киннния Морки. Впрочем, какая разница? Рано или поздно хаос жизни сводит с ума всех.
Олннн Рэдддлин сжал влажные губы.
— Если у тебя есть что сказать — говори.
— Что, по-твоему, сделал бы звезд-адмирал, если бы считал, что Далму убил регент?
Олннн Рэдддлин ответил не сразу. Было ясно, что он принимает этот разговор серьезнее, чем принял бы час назад.
— Киннний Морка — кхагггун. Он бы отомстил. Но ему потребовались бы доказательства.
— Тогда мы предоставим ему доказательства. — Курган вытащил из-под одежды запятнанную кровью коробочку. В ней лежало в'орннское украшение.
— И что? — спросил Олннн Рэдддлин.
— Далма пришла в парк, чтобы встретиться с регентом.
— Знаю. Видел их вместе.
— А видел, как он дал ей вот это?
— Нет.
— Ну так ондал. — Курган положил руку на браслет. — А ты видел, как он убил ее?
Олннн Рэдддлин бросил на него раздраженный взгляд.
— Ну так он убил. По крайней мере так я скажу звезд-адмиралу. А драгоценность послужит тем доказательством, которое ему необходимо.
Олннн Рэдддлин покачал головой.
— Браслет — ерунда. Они союзники.
— Браслет — отнюдь не ерунда для кхагггуна, который ненавидит, подозревает и, что самое важное, боится своего союзника. Отнюдь не ерунда для кхагггуна-параноика, который захочет поверить первой же крупице доказательства.
— Ты не кхагггун. Ты недооцениваешь интеллект звезд-адмирала.
— Интеллект не входит в уравнение. Киннний Морка любил Далму: он сам говорил мне об этом. Он быстро осудит моего отца, потому что подтвердятся его подозрения. Я действительно не кхагггун, однако я очень многое узнал о них. Кхагггуны воображают себя стратегами. Больше всего на свете им нравится оказываться правыми, не так ли?
— Да, — произнес Олннн Рэдддлин после очень долгого молчания.
— Ну так вот, качество доказательства не имеет никакого значения. Звезд-адмирал поверит в то, во что хочет верить: что регент — его враг.
Олннн Рэдддлин пил нумааадис в задумчивом молчании. Лицо его было непроницаемо.
— Ты серьезно?
— Совершенно серьезно. Ты желаешь смерти звезд-адмирала, а я — смерти отца. Я стравлю их — одного против другого. Пусть те, кто жаждет власти больше всего, налетают на добычу, как стервятники, и рвут друг друга на куски. Меня вдохновляет красота плана. После смерти отца я получу регентство. Тогда я назначу тебя звезд-адмиралом. Понимаешь? Все просто. Я занимаю место отца, а ты — Киннния Морки.
Олннн Рэдддлин подскочил как ужаленный. Его глаза сузились.
— Ты сумасшедший. Нам никогда не добиться успеха.
— Кто же нас остановит?
— Например, гэргоны. Они устанавливают законы, по которым мы живем.
— Во-первых, закон гласит, что я должен наследовать отцу после его смерти.
— Гэргоны, конечно, помешают...
— Товарищество расколото изнутри. Глаза Олннна Рэдддлина расширились.
— Откуда ты знаешь?
— Слушай. — Курган наклонился вперед, еще больше понизив голос. — Я заключил союз с гэргоном по имени Нит Батокссс. Я нужен ему, потому что у него есть враг в Товариществе, у которого тоже есть союзники.
— Поразительно, беспрецедентно!..
— И я о том же, — кивнул Курган. — Сейчас самое время. Мы используем противостояние среди гэргонов к нашей собственной выгоде — и окажемся на новых местах раньше, чем кто-либо опомнится. А тогда мы сможем подавить любое сопротивление. Что скажешь?
Олннн Рэдддлин потянулся и потер костяную ногу. Раздался звук, похожий на визгливый стрекот саранчи.
— Когда я был маленьким, — произнес он каким-то странным голосом, — я хотел быть похожим на отца. Это был великий в'орнн. Он достиг высокого положения, был почитаемым крыл-генералом. А стал я свор-командиром. Я проиграл, и теперь я — ничто.
Курган был не из тех в'орннов, кто говорит правду. Но эта ночь, этот миг, этот кхагггун были особенными — и он сделал исключение.
— Больше всего на свете, — сказал Курган, — я хочу свалить гэргонов. — Теперь, узнав, кто такой на. самом деле Старый В'орнн, он кипел от ярости. Старый В'орнн был его наставником, духовным руководителем, единственным, кому он доверял, в ком не сомневался. И все это оказалось ложью. Нит Батокссс заметил его еще ребенком и соблазнил, используя для собственных таинственных целей. Теперь в сердце Кургана жила только ненависть к гэргонам. Нит Батокссс поступил с ним так, как гэргоны поступали со всеми в'орннами: управлял им, как марионеткой, дергая за ниточки, когда это его устраивало, используя для исполнения непостижимых приказов.
