Мать сдавленно вскрикнула, а Мехммер начала громко молиться. Кончик лезвия коснулся плода. Риана знала, что у нее всего одна попытка. Если она промахнется или опустит кинжал слишком низко, то наверняка проколет сонную артерию. Но если промедлить, девочка несомненно умрет.
Риана мысленно попросила Миину не позволить ей промахнуться и опустила кинжал под определенным, тщательно высчитанным углом. Кончик лезвия легко проткнул кожицу плода, и девушка быстро и аккуратно вытащила его из горла.
Вернув клинок Отнаму, Риана тут же прижалась к малышке губами и, сильно выдохнув, наполнила ее легкие воздухом. Когда девочка начала дышать самостоятельно, Риана отдала ее матери, которая рыдала, не пытаясь сдержать слезы.
— Спасибо, — сказал Отнам.
Кивнув, Риана встала.
— Можно мне немного воды?
Кто-то бросился выполнять ее просьбу, однако был тут же остановлен жестом Мехммер. Она пошла за водой сама, налила из серповидного пузыря, висевшего на деревянном колышке, в медную кружку и подала Риане. Коснувшись ее рукой, Мехммер заглянула ей в глаза.
— Почту за честь сопровождать тебя в Агашир, — сказала она чуть слышно. — Возможно, я стала такой злой и подозрительной из-за того, что ободрала слишком много вражеских черепов.
— Разумно будет посоветовать матери не сидеть под деревом. Один из плодов и так чуть не убил ребенка.
— Ты сама могла бы ей сказать, — заколебалась Мехммер.
— Нет, Мехммер, ей лучше услышать это от тебя, — заметила Риана.
Темные глаза Мехммер испытующе взглянули на Риану. Затем сестра Отнама кивнула и пошла к Паддии просить, чтобы он перенес жену.
Проводив Мехммер взглядом, Отнам сделал знак Риане, и девушка отошла с ним в сторону от костра. За ними увязался Хакка. Когда они остановились, он сел, тяжело дыша и заглядывая собеседникам в глаза.
— Ты сказала, что хочешь найти дзуоко Перрнодт?
— Я не говорила, что ее зовут Перрнодт.
Отнам негромко рассмеялся.
— И не нужно говорить. На территории коррушей только один кашигген, следовательно, и одна дзуоко.
— Можешь меня ей представить?
Странные глаза Отнама, казалось, просвечивали Риану насквозь.
— Зачем она тебе?
— Ты совсем не похожа на имари, — проворчала подошедшая к ним Мехммер.
Конечно же, Риана не была похожа на имари. Она пришла к коррушам для того, чтобы Перрнодт учила ее. Риана надеялась узнать, где спрятана Маасра. Рассказывать об этом Гази Канам, которых она едва знала, было бы слишком безрассудно. Тем более что они и так относились к ней с подозрением.
— И все-таки, — Риана изо всех сил старалась, чтобы голос звучал искренне, — именно этого я хочу больше всего на свете.
Отнам мрачно кивнул:
— Я помогу тебе. Но сначала тебе придется встретиться с Макктуубом.
* * *
Макктууб жил во Дворце Тишины. По сути, это были три здания в одном, напоминающие концентрические окружности. Все официальные дела племени решались во внешней части, открытой для всеобщего посещения. Здесь постоянно было шумно от снующих по застланным коврами полам посетителей. Перекрытия в виде решеток из сандалового дерева лишь частично поглощали шум. Убранство этой части дворца, выдержанное в строгих геометрических формах, говорило об абсолютной власти капудаана.
Средняя секция была меньше внешней, более комфортной и не такой помпезной по стилю. Здесь раз в день Макктууб встречался с Джуурой — тайным советом, состоящим из семи преподобных судей. Тихими, спокойными, не громче журчащей в пруду воды, голосами они провозглашали новые законы, изучали донесения разведки из отдаленных уголков шира, решали финансовые и военные проблемы. Иногда Джуура собиралась без Макктууба. Седобородые судьи, устроившись на расшитых золотом подушках, лакомились стоящей на лакированных столиках снедью — сушеными фруктами, вареной крупой и пикантными леденцами.
Место заседания Джууры было огорожено решеткой, выполненной лучшими мастерами Агашира из самого дорогого сорта сандалового дерева. Три мастера работали над решеткой более года, вырезая ветки и листья деревьев, изображения птиц, рыб и животных. За этим тонким барьером в крапчатой тени часто сидел Макктууб, в молчании слушая горячие споры и высказывания судей, которые искренне верили, что его вообще нет во дворце. Таким образом, он не только был в курсе всех дел племени, но и получал бесценную информацию о членах совета, которые в его отсутствие вели себя намного откровеннее. Как и все Гази Каны, судьи помнили ужасные события, которые привели Макктууба к власти, и панически боялись вождя.
Лишь в самом центре дворца, в головокружительном лабиринте внутренних двориков, садов, залов с высокими потолками, просторных, залитых солнцем купален, гостиных, заваленных мягкими подушками, капудаан мог позволить себе по-настоящему расслабиться. Здесь безгранично властвовала тишина. Разговаривать разрешалось лишь с позволения самого Макктууба. Юноши, обслуживавшие капудаана днем, и девушки из хаанджхалы, ублажающие его ночью, общались с помощью знаков, изобретенных самим Макктуубом.
Лишь в полной тишине можно было насладиться маленькими удовольствиями — шелестом ароматных листьев сандалового и лимонного деревьев, игрой солнца на цветах розового куста, трелью золотых лаэрков, прыгающих по жердочкам богато украшенных медных клеток, бесконечной вереницей облаков, видимых из огромных окон. Макктууб считал, что именно минуты блаженства, проведенные в таком окружении, позволяют ему возвращаться в безумный водоворот мнений, споров, интриг и сложных решений, из которых состояла его жизнь. Управлять одним из пяти племен было очень трудно.
К этому тройному дворцу Отнам с Мехммер и привели Риану после прихода в Агашир. Догорал день, и столица Гази Канов показалась Риане огромной и величественной: низкий, засаженный деревьями квадрат, примыкающий к сонной реке, которая, извиваясь, текла на северо-запад, к зазубренным вершинам Дьенн Марра, величественным серебристо-пурпурным массивом сверкавшего на северном горизонте. Вершины выглядели еще более высокими и угрожающими, чем на западе. Посреди хребта зияла Великая Расщелина, таинственная и страшная трещина, которая проглотила экспедицию в'орннов к Неизведанным Землям. Хотя Аннон слышал много историй о Великой Расщелине, Риана никогда раньше ее не видела. Огромная черная тень, ужасная и непреодолимая, притягивала девушку к себе словно магнит. Секунду желание узнать, что находится на той стороне Расщелины, терзало Риану, как боль в груди. Затем девушка переключила внимание на другое.
Прежде всего на нее произвел огромное впечатление Агашир. Несмотря на то, что любили болтать в Аксис Тэре, это был все же город, а не деревня. Риану поразил стремительный водоворот цветов и красок, разворачивавшийся вокруг, пестрая радуга искусно выделанных тканей с одинаковым узором — широкими диагональными полосками. Когда она поделилась своими наблюдениями, Отнам заметил, что ткань сделана очень тонкой из практических соображений — так к ней меньше пристает вездесущая коррушская пыль, вздымаемая непрекращающимися ветрами. Приглядевшись, Риана заметила, что город состоит из палаток самых причудливых конструкций. Городские стены были сделаны из какого-то материала, высушенного в печах, побеленного и ярко блестящего под солнцем, а почти все палатки оказались веселой полосатой расцветки.
