Время от времени жрицы замолкали и, склонив головы, прислушивались к ночным звукам, которые порождал монастырь. В щелях и трещинах свистел ветер, поскрипывали плиты фундамента — здание все глубже погружалось в горный склон, — настойчивое шуршание грызунов, по ночам роющихся в помоях, легкие шаги, плеск воды, потом снова тишина, будто опустился тяжелый занавес, извещающий об окончании спектакля. Конарам были знакомы все эти звуки. Они жили в монастыре так долго, что подобные шумы стали своего рода сигналами отхода ко сну, чем-то вроде снотворного, избавляющего от тяжелых мыслей.
— Мне показалось, что конара Урдма знала, что с конарой Барттой что-то случилось, — кивнула конара Инггрес, — и ждала момента, чтобы захватить власть.
— Тс-с, — прошептала конара Лиистра, внезапно напрягшись. — Конара Урдма — наша наставница.
Конара Инггрес наклонилась вперед.
— Каждый день Писание изменяется все сильнее и сильнее. — Конара Инггрес была чуть моложе подруги, однако казалась не менее проницательной. Она, образно говоря, старалась держать хвост по ветру и всегда знала, каких политических перемен можно ожидать. Конара Лиистра учила ее плыть по течению, чтобы не сбили с ног, но постоянно скрывать собственное мнение было непросто. — Посуди сама — учение Миины, которое я знала еще ребенком, истолковано совсем по-иному. И это делается с одной целью — захватить власть и править конарами!
Конара Лиистра покачала головой.
— Мне нужно излить кому-нибудь душу, иначе я сойду с ума! Мы больше не служим Миине. Вернее, мы не служим ей так, как подобает! Мы стали политическими пешками, марионетками, которых дергают за нитки. Мы стали совсем беспомощными, живя в страхе и увековечивая ложь, последствия которой нам не дано осознать.
— Тише, я тебе говорю!
— Уже перевалило за полночь! Кто нас может услышать? В эту часть монастыря никто не заходит!
— Конара Бартта приходила. — Глаза конары Лиистры забегали, будто она ожидала, что появится призрак Бартты. — Хотя и никто не знает — зачем.
— Конара Бартта мертва. Погибла при пожаре, который сжег дотла келью, расположенную всего в десяти метрах от этой.
— Да, и в ту келью нам запретила входить конара Урдма.
— «Для того, чтобы снова не случилось несчастье». Что за детский предлог! — Конара Инггрес внезапно встала, ее глаза возбужденно горели. — Пошли, — прошептала она. — Мы должны это сделать!
— Что сделать? — спросила конара Лиистра, старательно изображая удивление, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду подруга.
Не сказав ни слова, конара Инггрес рывком подняла конару Лиистру на ноги и сунула ей в руки лампу.
Уже у двери конара Лиистра попробовала сопротивляться.
— Это безрассудно! — сказала она.
Ее приятельница лишь рассмеялась в ответ.
— Ты говоришь совсем как конара Урдма.
Они двинулись по влажному узкому коридору, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к каждому звуку. Не услышав ничего подозрительного, конары подошли к двери кельи, где случился таинственный пожар.
— Странно, — проговорила конара Инггрес. — Несмотря на всю силу, пожар не проник за пределы кельи. — Она вытянула руку. — Посмотри, в коридоре нет ни следов огня, ни пятнышка сажи. Разве это похоже на пожар?
— Огонь — другая ипостась воды, — ответила конара Лиистра. — Вода поднимается до определенного уровня, а огонь разгорается от сквозняков, проникающих сквозь щели и трещины.
— Он должен был вырваться сюда, в коридор, и сжечь соседние кельи, если все было так, как ты говоришь. — Конара Инггрес присела у двери, показывая на щель под ней. Расстояние равнялось двум пальцам. — Почему огонь остался в келье?
Внимательно осмотрев дверь, конара Лиистра вздохнула.
— Запирающее заклинание. У конары Урдмы точно паранойя, она опечатала дверь!
Конара Инггрес поднялась, сложив ладони в виде чаши.
Лицо конары Лиистры побелело.
— Что ты делаешь?
— Мы ведь хотим узнать, что там внутри?
— Но если мы…
— Не беспокойся. Когда выйдем, я снова наложу блокирующее заклинание. Конара Урдма никогда ни о чем не догадается.
— А как ты… — Конара Лиистра не договорила, потому что поняла, что заклятие снято. «Как ей это удалось? — подумала она. — Какое заклинание она использовала?»
Конара Инггрес нажала на ручку, и, скрипнув, дверь отворилась. Внутри было черным-черно. В келье стоял резкий аромат горелой смолы и менее выраженный сладковатый запах, возникающий обычно на кладбище.
Подруги шагнули за порог, и конара Лиистра подняла лампу. В келье было что-то, от чего у нее в животе образовался тугой узел, и она тихонько взвизгнула. Какой-то частью души конара больше всего хотела развернуться и убежать прочь.
— Что это так пахнет? Страх?
— Да, страх, — прошептала конара Инггрес, — что же еще?
Каменные стены, пол и потолок от огня почернели и стали шероховатыми. На стенах виднелись глубокие полосы там, где вкрапления металлических пород расплавились под воздействием адского пламени. Казалось, конары вошли в клетку, где раньше содержалось бешеное чудовище.
Спутницы осторожно добрались до центра кельи. Там на полу лежала кучка пепла. Подобрав подол платья, конара Инггрес присела, а конара Лиистра опустила лампу.
— Здесь находился какой-то предмет, — сказала конара Инггрес. — Видишь, следы пальцев, сгребавших что-то к центру?
— Похоже, что-то искали, — подтвердила конара Лиистра. — Только что?
— Готова поспорить, конара Урдма знает, — заявила конара Инггрес, поднимаясь. — Ведь это она опечатала келью. Урдма определенно провела собственное расследование.
— Ты была права. Наверное, она подозревала, что конара Бартта приходила сюда. — Конара Лиистра нервно кусала губу. — Может, пора вернуться? Есть здесь что-то такое, от чего мне не по себе.
— Молись Миине.
— Уже молилась. Кажется, Богине нет дела до этой кельи.
Конара Инггрес была слишком занята, чтобы ответить. Она изучала следы на кучке пепла. Вот ее взгляд проследовал за самым длинным отпечатком в темный угол сожженной кельи.
— Дай-ка я посмотрю. — Инггрес взяла лампу из рук подруги и зашла в угол, конара Лиистра — за ней. Словно нехотя тени расступились перед неярким светом масляной лампы. — Что тут у нас такое? — Конара Инггрес подняла нечто маленькое, заброшенное в самый угол, и обтерла подолом угольную пыль. Это был небольшой предмет из украшенной гравировкой бронзы, тускло светившийся в свете лампы. Конара Инггрес начисто вытерла его и завертела в руках.
— И что с ним делать?
Конара Лиистра взяла предмет дрожащими пальцами и внимательно рассмотрела.
