— Другими словами, Лупаас врал. Это ты хочешь мне сказать?
В глазах Хиша были животный страх и боль.
— Не врал, — выдохнул он, — ошибался.
— Относительно тебя или заговора?
— Я… Я… — Флот-адмирал Хиш задыхался. Его израненное тело пахло так отвратительно, что звезд-адмирала чуть не вырвало. — Я… слышал о волнениях в некоторых казармах… Но кхагггуны никогда не бывают довольны…
Меннус повернул прут в ране.
— Так ты знал о заговоре или нет?
— Да, — выдохнул Хиш, — заговор существовал. Его составили звезд-адмирал Рэдддлин и строй-генерал Виэрррент.
— На них мне плевать. — Меннус мрачно продолжать крутить прут в ране. — Эти имена тебя не спасут.
— Что?..
— Кто еще участвовал?
Хиш зажмурился, по щекам текли слезы.
— Кто еще? — повторил Меннус, с силой налегая на прут.
Грудь Хиша тяжело вздымалась, зрачки вращались под опущенными веками. Меннус понял, что конец совсем близок.
— Рэдддлин был слишком молод и неопытен, чтобы составить такой заговор. Флот-адмирал Пнин. Это он был настоящим зачинщиком?
— Ардус Пнин? — вскричал Хиш.
— Да, — Меннус медленно вращал прут, будто помешивая густую похлебку, — Пнин.
Хиш покачал головой.
— Нет, ты сошел с ума.
Меннус продолжать вращать прут. Грудь Хиша выгнулась, рот раскрылся. Это был конец. Звезд-адмирал зашел слишком далеко. С трепещущих губ сорвался последний вздох.
— Ардус Пнин не доверял Рэдддлину, — выдохнул Хиш, — он и тебе не доверяет.
Взревев, Меннус сорвал хрустальный датчик с полки и растоптал окровавленным носком сапога.
Темная сияющая нить, которую невозможно не заметить, протянулась от регентского дворца через весь Аксис Тэр в «Недужный дух». Там она и нашла Кургана.
Яд-камень притягивал его к себе.
Сам не зная зачем, регент вернулся в апартаменты. Нервно шагая по комнате, где был спрятан камень, он думал об Элеане с благоговением, с каким животное наблюдает за надвигающимся штормом. Курган снова видел ее на Черной Ферме, и половые органы твердели от вожделения. Регент уже раскрыл бюро, где прятал похищенный трофей, выдвинул ящик и развернул окровавленную тряпицу, которую в свое время сорвал с рамаханы во время допроса. Ему казалось, что это самая подходящая упаковка для ценного трофея.
Беспросветно-черный камень начал действовать. Вот он проник в мозг Кургана, определил, чего регент домогается больше всего, и отождествился с объектом его желаний. Кургану казалось, что камень разговаривает голосом Элеаны, в комнате раздавался ее смех. Все было настолько реально, что от нетерпения регента стала бить дрожь. Колени задрожали, казалось, он вот-вот лишится чувств. Однако молодой Стогггул быстро пришел в себя и обнаружил, что побелевшими пальцами прижимает к груди яд-камень, а вены на руках стали почти черными.
Внезапно Кургану показалось, что Элеана совсем близко. Почему-то он был в этом уверен.
Элеана здесь, во дворце.
— Где же ты?
Руки снова задрожали.
— Я хочу тебя, ты будешь моей!
Курган произнес эти слова, глядя на выпуклую поверхность камня. Странно, но вместо собственного отражения он увидел Элеану. Открыв невидимую дверцу, камень показал, что объект желаний правителя находится в пещере под дворцом.
— Они близко, — сказал кхагггун напарнику, неслышно ступая по еловым иглам. — Кстати, они, кажется, остановились, — быстро добавил он.
— Отлично, — ответил второй кхагггун, — значит, здесь мы с ними и расправимся.
Первый протестующе поднял руку.
— Ну уж нет. За то, что они сделали, пусть не надеются на быструю смерть. Так, один из них лежит на земле, а второй… — Солдат взглянул на напарника. — Второй — женщина.
— Секс и смерть — скучно не будет, — усмехнулся второй кхагггун.
— И все же будем осторожны.
На этом они разошлись, чтобы подойти к пленникам с разных сторон. Дождь продолжался, он колотил по ветвям и иглам со звуком, очень похожим на беспокойное дыхание больного. Кхагггуны не замечали ни зверьков, копошащихся среди игл, ни птиц, встревоженных запахом и шумом незваных гостей.
Юго-восточный ветер принес пронизывающую мглу, моментально растекшуюся по лесу, скрывая из вида дальние деревья и стирая очертания ближних. Двигаясь навстречу друг другу по посеревшему лесу, кхагггуны увидели беглецов. Оба испытали шок при виде тускугггун, целящейся в кундалианского бойца, который лежал на влажных еловых иглах.
Завидев их, тускугггун обернулась.
— Кто ты, тускугггун? — прогремел первый кхагггун. — И что делаешь так далеко от города?
В этот момент Касстна выхватил пистолет и уложил первого кхагггуна. Второй отскочил за дерево и начал отстреливаться.
Касстна бросился в густой подлесок, а Маретэн зигзагами побежала к огромному пню, чтобы занять выгодную позицию. Кундалианин внимательно следил за художницей, и когда она кивнула, открыл беспорядочный огонь. Кхагггун ответил шквалом выстрелов, спалившим треть рощи, и, поднявшись в полный рост, стал наступать. Касстна увидел, что Маретэн, выбрав удобную позу, прицелилась и выстрелила. Кхагггун упал навзничь.
Молодая женщина бросилась к солдату, чтобы убедиться в его смерти. Затем Маретэн повернулась к Касстне, и они долго смотрели друг на друга.
— Возможно, я тебя недооценивал, — проговорил лидер партизан, направляясь к художнице.
Маретэн испугалась. Она нерешительно подняла руку с пистолетом вверх, но Касстна, по-своему истолковавший этот жест, выстрелил в нее, почти не целясь. Он промахнулся, и девушка бросилась прочь через лес, чтобы спрятаться.
Касстна и не пытался преследовать Маретэн. Он и так найдет ее без особого труда. Сейчас ему срочно нужно было справить нужду. Так всегда было, когда он убивал кхагггунов. Как жаль, что этих пришлось убить. Если бы не дура-тускугггун, кхагггуны наверняка нашли бы лагерь и, вызвав подкрепление, уничтожили Джерву и его отряд. А он, Касстна, прокрался бы в лагерь и присвоил оружие.
Справив нужду, Касстна вздохнул с облегчением. Чем больше оружия, тем больше твой вес в движении Сопротивления. Чем больше оружия, тем больше кхагггунов ты убьешь. А это, в свою очередь, означало власть и уважение. Так что следовало придумать новый план, как дискредитировать Джерву и отнять у него оружие.
«Всему свое время», — подумал Касстна. Сначала нужно отвести тускугггун на трибунал. Доставив ее целой и невредимой, он завоюет уважение других лидеров, а это совсем не помешает. Стащив с головы кхагггуна шлем, партизан решил его примерить. Естественно, из-за идиотской формы головы в’орннов шлем не сидел как следует. Касстна покрутил его в руках и надел еще раз. Так-то лучше. Он настроил детектор теплового излучения. Прямо перед ним появилась голограмма.
