— Вернемся к перехваченной шифровке. Там говорится о ком-то, кого зовут Миира. Ясно, что Миира — внедренный агент, регулярно поставляющий информацию. И от этого центр очень выигрывает.
Минк вынул руки из карманов и сцепил пальцы. Николас заметил, что руки у него мокрые от пота.
— Шифровка была послана с севера Хоккайдо и получена советским командным постом на Курилах. И это в то время, когда там всем заправлял Мироненко, а вовсе не господин Рульчек.
“Пора бы ему уже перейти к делу”, — подумал Николас.
— И что же было в той шифровке?
Нога Минка прервала на мгновение свое гипнотическое покачивание. Он кивнул, как учитель, одобряющий вопрос хорошего ученика.
— Сейчас мы к этому перейдем. Но сначала не откажите в любезности сказать мне, о чем говорит вам слово “миира”.
Николас на мгновение задумался.
— Если бы я мог видеть, какими иероглифами это написано, я бы дал вам точный ответ. А полагаясь только на слух, я могу предположить, что это нечто вроде японской мумии.
— Гм, мумия... — Минк, казалось, обдумывал это слово, как будто в нем значилось нечто, совершенно новое для него. — Мумия, вы говорите?
Не услышав ответа, Минк поднял голову.
— А я бы сказал, что это скорее похоже на “диг-даг”.
— “Диг-даг”?
Казалось, Минку доставило удовольствие, что он может объяснить что-то еще.
— Это — спортивная игра в галерее с разными уровнями. У нас есть подземное помещение, глубиной в два этажа, предназначенное для тренировки наших сотрудников. В этой игре человек должен рыть, рыть и рыть, все глубже зарываясь в землю, чтобы набрать достаточное количество очков для победы.
— Так вы полагаете, что тот, кого называют Миира, нечто вроде крота?
— В действительности так оно и есть. Очень похоже, не правда ли?
Миира сидит на месте и регулярно поставляет информацию. А Центр набирает очки.
— Но где же находится этот крот? — спросил Николас. — Шифровка дает вам ключ к разгадке?
Вместо ответа Минк встал и разгладил брюки на коленях.
— Скажите, вас никогда не удивляло, что мистер Томкин так настаивал на размещении будущего предприятия “Сфинкс” в Мисаве?
Николас утвердительно кивнул:
— Конечно, удивляло, особенно, когда это стало источником различных затруднений. Я советовал ему отказаться от этой идеи, так как это мешало нам провести окончательное слияние предприятий. Но он привел факты и расчеты, доказывающие целесообразность своего предложения.
— Вранье, — вежливо сказал Минк.
— Что?
— Все, что он сказал вам и людям Сато, — вранье. — Минк поднял руку. — Разумеется, все обосновано наилучшим образом, и все расчеты настоящие. Но вовсе не из-за этого Томкин выбрал Мисаву.
— Я вас не понимаю.
— Томкин настаивал на Мисаве по той же причине, почему Сато сопротивлялся на передаче Мисавы вам. Компания вовлечена в какую-то крупную операцию. Мы не знаем ничего, кроме названия: “Тэндзи”. Одно название черт-те чего стоит!
— И что бы ни представляло из себя это “Тэндзи”, оно создается в Мисаве?
— Да, мы думаем, что это так. Хотя у “кэйрэцу” есть там офисы — якобы для управления горнодобывающим концерном, мы располагаем достоверной информацией о том, что добывающая промышленность в Мисаве незначительна. — Минк, как истинный профессионал, сделал выразительную паузу после этого. — Я думаю, русские тоже добыли эту информацию, — присовокупил он.
Николас сразу же насторожился.
— Через Миира?
— Сейчас трудно сказать! — Минк посмотрел на Николаса так, что у последнего не осталось сомнений относительно цели разговора.
— Нет, — сказал Николас, — это не по моей части.
— Напротив! — Минк не отводил от него взгляда.
— Но у вас есть люди, специально для этого подготовленные. Используйте их.
— Уже, — коротко сказал Минк. — Это продолжается уже девять месяцев. Труп последнего они прислали нам в ужасающем виде. Больше нет смысла посылать какого-нибудь из моих. Я сошел с дистанции, да и время мое почти уже истекло.
Николас секунду подумал:
— Вы убеждены, что Миира находится внутри “кэйрэцу”?
— А где же еще Советы могли организовать игру в “диг-даг”, чтобы извлечь максимум информации о “Тэндзи”?
— Похоже на то, что они преуспели в раскрытии тайны куда больше вас.
Последовавшее молчание было красноречивее любого ответа.
— Вы знаете еще что-нибудь о Миира? — спросил Николас, понимая, что тем самым делает шаг в направлении того, чем Минк так настойчиво заставляет его заниматься.
— К сожалению, нет.
— О Господи! Почему бы вам не завязать мне глаза и не поиграть со мной в жмурки?
Минк посмотрел на свои холеные ногти.
— Я слышал, что ниндзя, я имею в виду настоящих ниндзя, — могут убить человека с завязанными глазами, в полной темноте. Я слышал, что они могут обмануть самую бдительную стражу, среди ночи появляться и исчезать в любом месте, где захотят, изменять внешность самым удивительным образом.
— Все это так, — сказал Николас, — но для вас я не стал бы этого делать.
— А вы будете делать это не для меня. Ни в коем случае. Вы можете считать, что это “гири”. Томкин передал вам свою ответственность, значит, вы обязаны сделать это ради него. Я уверен, он попросил бы вас сам, если бы был здесь. Кроме того, слияние не будет иметь смысла, если Советы успели внедриться в “Тэндзи”.
И Николас понял: теперь ничто не имеет значения. Ни то, что он думает о Минке, ни то, чего Минк добивается от него. Это “гири”. Без выполнения долга человеческая жизнь превратилась бы в беспорядочную мешанину бессвязного шума и бессмысленных поступков. Когда он шел сюда около часа назад, он не собирался заниматься делами, которые его не касались. Но Минк подстроил все очень ловко: это было “гири”. Лично Минку Николас ничем не обязан, и тот это знал. Но с Томкиным все обстояло совсем по-другому.
Николаса охватили сомнения: как ему теперь быть с убийствами в “Сато петрокемиклз”? Были ли они делом рук Миира? Это казалось ему невероятным: работа Миира требовала анонимности и тишины. Поэтому он решил не говорить о них Минку. Кроме того, он дал Сато слово не говорить об этом ни с кем, хотя формально это относилось только к первому убийству.
— Что вы знаете о “Тэндзи”? — спросил он, помолчав.
— Японское правительство уже вложило в этот проект четыреста миллиардов иен, и это только начало.
— Господи, да что же это такое?
