Понятно, По Так был не один. Тандзяны в Дзудзи говорят, что Со-Пенг всегда помогал ему во всех преступных вылазках; в частности, это, он организовал то нападение на бордель и даже подкупил служителей, подсыпавших в питье соперника По Така снотворное. И, конечно, это благодаря ему — через двоюродного брата Вэна — пресса получила материалы, компрометирующие сингапурскую полицию. Интересно, что именно Со-Пенг занял вакантный пост заместителя начальника полиции. Со-Пенг был тогда совсем молодым человеком (не старше, чем я сейчас, сказал Сендзин). Но он воспользовался сложным положением, в котором оказался начальник полиции. На него со всех сторон оказывалось давление: все требовали, чтобы он не только немедленно навел порядок в городе, но и восстановил доверие горожан к полиции. Губернатор уже два раза вызывал его к себе, угрожая сместить с поста и с позором отправить назад в Англию. На должность заместителя человека с таким шатким положением никто не рвался, и начальник с отчаяния предложил этот пост Со-Пенгу, который хоть совершенно не обладал опытом работы в полиции, но зато имел потрясающий дар. И еще имел большое влияние на заправилу преступного мира.
План Со-Пенга был превосходен. С помощью сингапурской полиции он быстро ликвидировал всех крупных соперников По Така, а те, кто помельче, признали в том своего вожака.
Таким образом, через неделю в районе под страшноватым, но поэтическим названием «По ту сторону ночи» порядок был восстановлен. А через две недели был арестован человек, которому было предъявлено обвинение в убийстве восьми человек в городском борделе. Ко всеобщему удивлению, это был не По Так, а последний, из влиятельных самсенгов Сингапура, не ставший под знамена По Така. Улики против него были столь убедительны, что начальник полиции и губернатор по-быстрому осудили его и предали смерти. Событие это весьма широко освещалось в прессе. Обыватели получили своего козла отпущения. Со-Пенг стал героем дня, очень эффективно использовав свой дар, чтобы замазать все преступления, в которых он был замешан, в том числе и убийство его брата Цзяо Сиа.
По совету Со-Пенга главарь преступного мира Сингапура покончил с наркобизнесом, ликвидировав все свои плантации мака. Все свои свободные деньги он соединил с капиталом Со-Пенга, и они купили тысячи акров земли к северу от Сингапура, С помощью X. Н. Ридли, директора Сингапурского ботанического сала, они заложили плантацию вывезенных из Южной Америки каучуконосов. Это была самая большая плантация такого рода в Юго-Восточной Азии. Со-Пенг скоро ушел со службы и полностью посвятил себя бизнесу. Его сыновья вместе со своими друзьями стали ему помогать. Один парнишка стал его правой рукой. Отец Со-Пенга к этому времени уже умер от дизентерии на острове Ява. О матери не было ни слуху, ни духу, хотя Со-Пенг и потратил кучу денег, пытаясь найти ее.
Время шло, плантация процветала, а Со-Пенг, опять используя отмытые воровские деньги По Така, занялся еще и коммерцией — причем в самый удобный момент, когда можно было покупать дешево, а продавать дорого.
Он женился на одной китаянке, и она, как машина, стала рожать ему одну девочку за другой. А тут и неприятности с По Таком опять начались: появились трения между ним и Со-Пенгом по поводу того, как управляться с их законным бизнесом. Кончилось тем, что вздутый труп По Така всплыл как-то утром в сингапурской бухте. Начатое расследование, понятно, скоро прикрыли. Хотя Со-Пенг и ушел с работы в полиции, у него там везде были свои люди...
— А как насчет самого главного? — спросила Шизей. — Насчет изумрудов тандзянов?
— Ах да, изумруды, — сказал Сендзин. — Ну, пока их враг занимался консолидацией своей власти, тандзяны не дремали. Когда Цзяо Сиа не вернулся, они послали других ему на смену, поняв, что допущена ошибка. Они думали, что Цзяо Сиа сможет убедить своего кровного брата забрать у матери изумруды и вернуться с ними в Дзудзи, чтобы, как положено, пройти курс обучения: это и его право, и его долг. Однако Сиа погиб смертью мученика, так ничего и не добившись.
Однако старейшины Дзудзи все еще не хотели прибегать к грубой силе, используя всю свою мощь: и Лианг, и Со-Пенг были тандзяны. Более того, они по прямой линии происходили от одного из основателей учения, и сохранение их жизни было насущно необходимо.
Поэтому старейшины вторично направили в Лианг эмиссаров, чтобы забрать у нее изумруды. Но они не нашли ни Лианг, ни изумрудов. За Со-Пенгом и за всей его семьей была установлена слежка. Следили даже за плосколицым пареньком, другом детства его сына, работающего теперь Управляющим плантацией каучука. Следили за первой женой, пока она не умерла, а Со-Пенг не женился во второй раз. Это жена стала, как машина, рожать ему сыновей, в то время как все дочери перемерли во время эпидемии чумы в Малайзии.
Тандзяны бдительно стояли на страже, терпеливо ожидая, что какой-нибудь след изумрудов все-таки обнаружится. Что еще оставалось делать?
Цзяо Сиа сказал правду там, на водопаде. Его и Со-Пенга дед медленно умирал, и только волшебная сила изумрудов, собирающих, подобно увеличительному стеклу энергию кокоро в один пучок, могла ему помочь. Эта энергия, отскакивая от одной отполированной грани к другой, от одного камня к другому, как волны, разбегающиеся от брошенного в пруд камня, может сохраняться в этих камнях тысячелетиями, пока сохраняется положенное числе камней.
Число девять является достаточным для волшебства, составляя сложную объемную фигуру, чья гармония фактически умножает энергию, накапливаемую на мембране кокоро. С другой стороны, всякое число меньше девяти создает другую фигуру, дисгармония которой способствует утечке энергии с мембраны, что угрожает ее фактуре.
— А что случится, если кокоро порвется? — спросила Шизей.
Сендзин взглянул на нее. — Смерть, — сказал он. — От ее поступи будет разноситься эхо, которое поведет нас к новым смертям. Смерть за смертью.
* * *
Шизей встречались с парнем. Сообщение об этом вызвало у Сендзина небольшой шок. Как ни странно, время не стояло на месте, пока он был в Дзудзи. Он был до такой степени поглощен самим собой, что полагал, что все события на свете должны оставаться в замороженном состоянии, пока он не появится и не разрешит им произойти.
Сендзин ничего не сказал по поводу ее дружка. В этом не было необходимости. Она и так почувствовала, как стальные круги его ауры темнеют, словно небо при заходе солнца, топорщатся и сокращаются, как кольца удава, когда появлялся Еидзи.
Еидзи заканчивал Токийский университет — самое престижное учебное заведение страны. Был лучшим студентов курса. Был членом двух самых престижных клубов Японии гакубацу, объединяющего выпускников их альма-матер, киодобацу, объединяющего представителей лучших семей города, благодаря тому, что его отец учился в свое время с деканом юридического факультета, а мать была землячкой главы гильдии юристов. Этот человек, кстати, уже обещал Еидзи хорошее место по окончании университета. Шизей любила Еидзи. Для женитьбы ему не хватало только одного — одобрения Сендзина.
Еидзи обожал Шизей, и это было естественно. Обожание было непременным элементом ее отношений с кем бы то ни было. Она чувствовала поклонение так же четко, как артист, выходящий на сцену, чувствует на себе огни рампы. Шизей всегда хотелось потрогать каждый огонек обожания рукой, чтобы убедиться, что он в самом деле существует.
