Он обнял ее за талию:
— Не уходи.
Всего два слова. Больше ничего. Но в них столько интереса и манящего обещания! Наслаждение прошлой ночи снова стало ощутимым, добавив краски ее щекам. То, чем они занимались… Они всего лишь целовались. Наверное, у Флинна было много женщин до нее…
Она отодвинула его руку и бросилась в ванную. К счастью, ей не пришлось переживать унижение и опустошать желудок в нескольких ярдах от Флинна. Бел справилась с приступом, выпив стакан воды и сполоснув лицо.
— С тобой все в порядке?
Она повернулась к дверям, и ее тело напряглось, как струна, когда она увидела Флинна, стоящего перед ней с обнаженным торсом и похожего на Адониса. Бедра он задрапировал покрывалом.
— Все нормально. В последние недели утренний токсикоз мучает меня все реже. Думаю, может быть, это из-за наших… действий вчерашним вечером.
Конечно, это было маловероятно. Бел снова почувствовала, как начинает предательски краснеть. Флинн улыбнулся, опираясь о дверной косяк:
— Ты такая красивая, когда краснеешь.
Ее сердце забилось быстрее. Странно, но проведенная вместе ночь и даже их яростные споры бледнели по сравнению с тем, как глубоко тронули Бел его последние слова.
«Что с нами происходит, Флинн?» Вопрос фактически сорвался с ее языка.
Бел начала замерзать и слегка задрожала. Флинн натянул покрывало на плечи и раскрыл объятия, приглашая ее согреться вместе с ним. Она зарылась носом в его грудь, чувствуя себя удивительно защищенной.
— Тебе не по себе, — пробурчал он.
Флинн ошибался. Окруженная кольцом его сильных рук, согреваемая его пылающим телом, Бел чувствовала себя на редкость комфортно. Тошнота практически отступила. Она подняла голову, пытаясь понять выражение его лица.
— Тебе все это не кажется странным? — спросила она.
Интересно, он часто так поступал? Стоял почти обнаженный, прижимая к себе женщину, в ванной? Бел боялась услышать ответ.
— Не странно. Возможно, удивительно. Я на такое не рассчитывал, Бел.
— Я знаю.
— Но я не собираюсь снова извиняться, если ты ждешь от меня этого.
— Я не жду ничего. Я просто не знаю, как теперь поступать.
Флинн улыбнулся. Убрал пряди волос с ее лица:
— Теперь? Все просто. Мы одеваемся, мы едим, мы идем смотреть, чем заняты все остальные.
Она кивнула и подумала: «Мы притворяемся, что ничего не случилось».
— Или, — Флинн вывел ее из ванной, — мы возвращаемся в постель, а все остальное откладываем на завтра.
— Но мы не можем спать весь день. У нас обоих есть обязанности.
— Вчера состоялась наша свадьба. Никто не ожидает, что мы будем работать сегодня.
— Но…
— Почему нет? Это великолепная идея.
И ужасная одновременно.
— Мы, случайно, не испытываем судьбу? — усмехнулась Бел.
Каждая минута, проведенная вместе в постели, могла превратиться в повод подтвердить реальность их брака.
— Я похож на человека, который привык рисковать? — Его сексуальная улыбка была способна развеять любые сомнения. — Слово скаута, Бел. Твоя невинность не пострадает.
— Но почему?
— Что — почему?
— Почему ты на это идешь? Тебе, наверное, это неприятно.
Она заметила, что Флинн с трудом подбирает правильные слова:
— В сексе есть масса возможностей, помимо поцелуев и самого акта, Бел. И у нас достаточно времени, чтобы изучить этот перечень и проверить, насколько мы подходим друг другу.
— Но это не из-за того, что я беременна? — Она подразумевала увеличение объема талии.
Флинн нахмурился:
— Не совсем. — И неожиданно добавил: — Расторжение нашего брака будет обусловлено тем, что мы не подходим друг другу. Это в интересах обеих сторон. Если мы собираемся получить разрешение на развод как можно быстрее…
Бел опустилась на край кровати. Расторжение брака. Флинн не забыл о судебном разбирательстве. А она-то предалась мечтам о любви и вечном счастье вместе.
— Ты прав. Конечно, прав. — Ее голос стал жестче. — И что из этого следует?
— Что-то происходит между нами, Бел. Не знаю пока, к лучшему это или к худшему. И у нас впереди месяцы, чтобы попытаться справиться с этим… Так что ты выбираешь? — спросил он весело. — Кровать или завтрак?
— Я голосую за завтрак.
Он удивился. И немного расстроился:
— Пару минут назад тебя чуть не стошнило.
Бел пожала плечами:
— Я же беременна. Теперь я ужасно проголодалась.
— Значит, завтрак.
— Скорее, обед.
Несмотря на бурные события прошлой ночи, они вполне мирно провели время в кухне, приготовив и съев тосты с сыром. Порой происходящее казалось Бел кадрами из сюрреалистического фильма. Играть роль жены человека, с которым она ожесточенно сражалась на протяжении нескольких месяцев, было странно. Не менее странно, чем видеть его полураздетым и прижиматься к нему. И самой быть не совсем одетой в его присутствии.
Бел чувствовала себя такой… живой. Удивительно, возмутительно живой.
И она не переживала подобного с… самого рождения.
Флинн передал ей тряпку, и она смахнула крошки со стола.
— Вчера я проснулся сразу после того, как заснула ты, — сказал он. — Я думал и смотрел на тебя.
— Неужели?
Флинн закашлялся.
— Главное — я принял решение. — Он посмотрел на нее, ожидая реакции.
— И что ты решил?
— Я не хочу больше вспоминать о Гвен и Дрю. Прошлое останется в прошлом. Все равно я не могу ничего изменить. Я хочу смотреть в будущее.
— Думаю, это великолепная идея, — согласилась она. — Детям не нужны дополнительные сложности в виде дяди, который не любил их родителей.
Флинн пристально посмотрел на нее:
— Дяди? Ты уверена, что получишь опекунство?
— Не вижу другого выхода.
— И ты собираешься рассказать детям, что они не твои? Не наши?
Бел замешкалась:
— Ну да. А ты против?
— Это слишком тяжело для детского понимания.
— Что родители так сильно их любили и желали их появления, что решились на процедуру ЭКО?
— Что их родители погибли, а их выносила тетя.
— Но это правда! — воскликнула она.
— Правда не всегда является правильным решением.
— А как объяснить им, почему у них только один родитель? Ведь мы с тобой разведемся.
