— Я понимаю, после нашего расставания тебе пришлось трудно, Бет. И я совсем этому не рад. Но наши отношения в тот день за библиотекой разорвала не пьяница Бет. Свой выбор по поводу нашей дружбы ты сделала, будучи абсолютно трезвой.
Ужасающая, тошнотворная реальность ударила Бет. Не важны ни ее мотивы, ни благородные душевные порывы. Она хладнокровно положила конец их дружбе. Бет позволила матери Марка провести между ними границу, а затем разрешила Демьену занять освободившееся место рядом с собой. Она не сделала ничего, чтобы предотвратить такое развитие событий. Она по-прежнему запрещает себе признаться Марку в том, почему на самом деле дала ему уйти от нее в тот день.
— Но ты принял мои извинения…
— Я верю, что ты сожалеешь. — Его слова стали резче и отрывистее.
— Но как же наша дружба?..
— Я долго без нее обходился.
Боль пронзила тело Бет. Первые лучи солнца появились на небе. Почему она ожидала чего-то большего? Всеми фибрами души она желала молчать и сомкнуть губы крепче, чем раковина моллюска. Защитить себя. Но это ни к чему бы ее не привело.
— Подожди! — Ее отчаянный голос надломился, заставляя Марка, направившегося к двум мужчинам в форме Департамента охраны природы, задержаться. — Что же теперь будет?
Выражение лица Марка было измученным и трагическим, когда он пожал плечами. Но Бет была дорога каждая черта его лица.
— Я отправляюсь к себе. Ты едешь домой. Я признателен тебе за помощь с косаткой, но, насколько я могу полагать, нас больше ничего не связывает. Наша история окончена.
«Ничего не связывает?»
— Но… ты меня поцеловал.
— Да. — Марк долго и пристально смотрел на старого друга. — Как, по-твоему, я научился хорошо целоваться, а?
Бет попятилась. Марк ушел.
Нежный женский голос что-то тихо говорил у ее уха и отражался в ее пульсирующей голове. Кто-то накинул ей на плечи толстые одеяла и, поддерживая, повел по пляжу. Глаза Бет привыкали к внезапно наступившему рассвету. Рассвет должен был стать ярким началом возрождения их дружбы, а не ужасного расставания. Бет казалось, она снова теряет Марка.
Она опустилась на песок, когда кто-то подал ей энергетический батончик и чай из термоса. Бет позволила, чтобы с ней возились как с ребенком. Кто-то обратил внимание на мозоли на ее руках и обгоревшую кожу. Бет повернула голову, чтобы увидеть уходящего Марка. Он шагал по песчаному пляжу, будучи увлеченным разговором с представителями Департамента охраны природы.
Кто-то спросил Бет, где она остановилась, и она почувствовала, как двигаются ее губы, называя мотель. Затем опытные руки подняли ее и, поддерживая, помогли ей пройти по пляжу к автомобилю Марка. Бет оглянулась, чтобы на него посмотреть. Марк исчезал за дальней песчаной дюной.
Он даже не попрощался с ней. Ни с ней, ни с косаткой.
Бет наполнила унылая и ужасающая опустошенность.
Именно так она себя чувствовала, когда Марк ушел от нее десять лет назад.
Глава 8
Запущенный склад Бет никогда не был ни популярным, ни настолько заполненным людьми.
Четыре месяца назад она распахнула его двери, чтобы давать уроки живописи женщинам, которым не хватает прекрасного в жизни и хочется найти выход из сложной ситуации. Уроки давались шесть дней в неделю. Их посещали женщины, восстанавливающиеся после лечения от наркомании, алкоголизма, подвергнувшиеся изнасилованию и получившие травмы. Они играли с различными красками, разрисовывая холсты, но самое главное — разговаривали о жизни. Они открыто обсуждали свои проблемы — при личном общении и выплескивая их на холст. Иногда женщины рисовали нечто экстраординарное.
Успех уроков рисования привлек внимание городского совета, представители которого появились на пороге склада, желая обсудить с Бет доходы от ее незарегистрированного надомного бизнеса. Вот почему сегодня вечером она горделиво стоит посреди художественного класса в платье, сшитом одной из студенток, и держит в руке стакан газировки, наблюдая за незнакомцами, которые рассматривают ее картины.
Уроки живописи как вид бизнеса были запрещены советом. Но он разрешил проводить их в подходящем здании на благотворительной основе. Через две недели поспешных работ — помещения картин в рамы и развешивания на стенах — была организована выставка «Истории наших жизней», цель которой состояла в выборе лучшей студенческой картины, написанной за четыре месяца терапии. Кроме того, доходы от продажи картин должны были пойти в помощь Кейт Харрисон — женщине с двумя детьми, пострадавшей от жестокого домашнего насилия.
Помимо студенческих работ там были выставлены собственные работы Бет. Полотно в стиле импрессионизма, написанное акриловыми красками, на котором была изображена мужская рука с тонкими пальцами, ласкающими подбородок женшины. Другая картина, названная «Утка», была шутливой и представляла собой крупный план каролингской утки, сидящей на коленях мужчины. На этой картине уже была табличка «Продано».
Только на одной картине, представленной на выставке, красовалась поспешно написанная табличка «Не для продажи». Она называлась «Залив Холли-Бей» и тоже была написана Бет. Этой картиной уже заинтересовались в местной газете. На огромном холсте был представлен пейзаж. Зритель словно смотрел на берег из океана. На берегу виднелись следы от двух пар ног, обрамляющие косатку, наполовину погруженную в воду. Бет написала эту картину в первые две недели после возвращения из поездки на южное побережье.
Посетители выставки хотели знать, в чем смысл картины «Залив Холли-Бей». Об этом было известно только Бет. И Марку.
Проследив за взглядом одной из своих студенток, сидящей рядом, Бет едва не вскочила с дивана. Ей захотелось сразу же спрятаться. Она игнорировала любопытные взгляды посетителей выставки, которые наблюдали, как она решительно прошагала к группе людей и постаралась среди них затеряться, когда в дверь вошел мужчина.
Это был Марк.
Прячась за людскими телами как за щитом, Бет наблюдала за тем, как он внимательно рассматривает картины. Она знала, что ее студентки наблюдают за ними обоими, и проклинала себя за трусость.
Расправив плечи и, глубоко вздохнув, Бет вышла из-за спин ценителей прекрасного, когда пристальный взгляд Марка упал на картину под названием «Утка». Он подошел ближе и провел длинными пальцами по краю рамы. Затем внезапно повернулся и пристально посмотрел в глаза растерявшейся Бет.
Она попробовала унять взволнованный трепет, но Марк, должно быть, заметил смятение на ее лице, ибо поджал губы в тонкую линию. Он напряженно шагнул в ее сторону. Она тоже сделала шаг ему навстречу.
— Бет?
Окружающие тут же навострили уши.
Бет взяла Марка за руку и развернула лицом к картине, чтобы он притворился, будто внимательно изучает маленькую жирную утку, с довольным видом сидящую на коленях мужчины, обтянутых синей тканью джинсов. Самый безопасный способ отвлечь чье-то внимание — начать обсуждение картины.
