— Джанис, я понимаю, что ты хотела как лучше, но, пожалуйста, не ввязывайся в эту историю. У тебя и Марка есть реальная возможность наладить отношения. Я не хочу вам мешать.
Бет повернулась к Марку. Аромат его тела лишал ее решимости и разбивал ей сердце. Но Бет посмотрела в его глаза:
— Я не стараюсь удержать тебя рядом с собой с помощью посредника. Ты ясно изложил свою точку зрения, а у меня имеется достаточно собственного достоинства, чтобы не умолять тебя о том, что ты не заинтересован мне давать. И я держу свое обещание не вмешиваться в твою жизнь…
«Даже если это меня убивает».
— И я тоже! — прорычал он.
Каждая клеточка ее тела стремилась к Марку. Ей нравилось, как на его лоб падает прядь волос. Ей нравилась ширина его плеч. Его манера стоять, широко расставив ноги. Бет прожила несколько трудных недель, но выжила. Ей лишь нужно начать изгонять его из своего ума и сердца, снова.
«Спасибо тебе, Джанис».
Постоянное отсутствие Марка оставило огромную зияющую пустоту в мире Бет. Этой пустоты не существовало даже тогда, когда они не виделись целое десятилетие, ибо часть ее души по-прежнему принадлежала ему. Теперь эта часть души не принадлежала никому.
Она еще раз вздохнула и посмотрела на него в упор:
— Я понимаю, есть вещи, которые невозможно исправить. Когда мы были детьми, я стала причиной неотвратимых изменений в наших отношениях. Мне никогда не удастся убедить тебя в том, как я сожалею о сделанном мною выборе. И не забудь, Марк, мне было всего шестнадцать лет. Я была ребенком. Я совершала ошибки и сожалею об этом. Но я не могу расплачиваться за них вечно. Даже ради тебя. — Бет хотела сказать еще много чего, но подступивший к горлу ком помешал ей. Ни при каких обстоятельствах она не позволит себе снова расплакаться в присутствии Марка. — Джанис, встретимся на следующей неделе. Ты должна остаться…
— Не уходи, Бет.
— Бесхитростные слова Марка пронзили грудь Бет, ее пульс участился. Она настороженно посмотрела на него, затаив дыхание. В конце концов, здесь ты среди своих. Я единственный, кому следует уйти.
Он словно пронзил ее сотней ножей. Как только Бет подумала, что Марку больше не удастся ее обидеть…
Среди своих — алкоголиков и неудачников.
Он повернулся, чтобы уйти, и Джанис резко схватила его за рукав:
— Марк, не делай этого. Ты влюблен в эту девочку с пятого класса школы. Я замечала это прежде и вижу сейчас. Жизнь так коротка. Я знаю, что такое жить без радости. Любовь не дается для того, чтобы отказываться от нее дважды.
Казалось, Марк был решительно настроен уходить, но вдруг Джанис произнесла:
— Она бросила тебя из-за меня.
Бет резко повернула голову:
— Джанис, нет!
— Я попросила Бет оставить тебя в покое, сынок. — Пальцы Джанис впились в руку Марка в той же манере, в какой они впивались в руку шестнадцатилетней Бет. — По правде говоря, я ее умоляла. Я не могла видеть, как ты все сильнее в нее влюбляешься, строишь планы поступления в университет, хочешь уехать… — Она глубоко вздохнула. — Ты хотел меня бросить. Ты был всем, что у меня осталось.
Марк побледнел и уставился на Джанис. Она продолжала:
— Кроме тебя у меня никого не было. Я испугалась. Я возложила на парня ужасно тяжелую ответственность… — Она с глубоким сожалением посмотрела на Бет. — Я оказала сильнейшее давление на молодую девушку. Но я была в отчаянии.
Раздувая ноздри, Марк повернулся к Бет:
— Ты сделала это ради нее? Не ради Маккинли?
Бет ответила с глухо колотящимся сердцем:
— Я сделала то, что считала правильным…
При этих словах он откинул голову назад:
— Твои слова разбили мне сердце. Это правильно?
— Жаль, что мне не удалось быть сильнее. Жаль, что я до сих пор недостаточно сильна для тебя. Я сделала свой выбор — не хладнокровно, как ты говорил, а от отчаяния. Но это был мой выбор, и именно я буду жить с его последствиями. — Она взяла свою сумочку и двинулась к выходу.
Собравшиеся расступились, давая ей дорогу. Каждый из них находился в похожей ситуации.
Дойдя до лестницы, Бет в долю секунды приняла решение. На улицу мог выйти кто угодно, но ей хотелось спрятаться, сбежать. Поэтому выбор дался ей легко — через две ступеньки она взбежала на чердак и вышла на крышу. Ее окутал холодный ночной воздух. Под ее ногами раскинулся центр города во всем великолепии. На Бет падали вялые капли дождя.
Когда через несколько минут позади нее тихо открылась дверь, Бет прокляла себя за то, что поднялась на крышу. Марк слишком хорошо ее знал.
— Как ты понял, где меня искать? — пробормотала она.
Он обернулся на ее голос, но не подошел:
— Просто представил, куда сам пошел бы в такой ситуации. Я знал, что ты не захочешь садиться за руль в расстроенных чувствах.
Они стояли молча в полутьме, их волосы покрывала морось. Бет было все равно, а Марк просто не замечал дождя.
— Извини, что наорал на тебя.
— Ты действительно никогда не любил сюрпризы.
— Я просто не был готов. Вы обе, вместе. Это было… — Он посмотрел на нее. — Ты в порядке?
Одна часть души Бет хотела ужасно злиться на Марка. Другая же жаждала снова быть с ним.
— Я просто хотела найти уединенное место.
— Тебе это удалось. Здесь красиво.
— Я часто сюда прихожу, — сказала она. «По меньшей мере, после большинства сеансов в клубе анонимных алкоголиков». — Здесь я могу подумать.
— И увидеть почти весь город.
— Особенно в ясный день.
Марк наконец заметил моросящий дождь и то, что на Бет нет пальто.
— Ты промокнешь.
Она рассмеялась:
— Думаю, я выживу.
Любой другой мужчина снял бы свой пиджак и отдал бы его Бет. Но не Марк. Он подошел ближе, почти нависая над ней, приподнял пиджак и раскрыл его, как зонт странной формы, над их головами. Замечательное средство против дождя. Но такой маневр привел к тому, что их тела оказались угрожающе близко друг к другу, их запах смешался — кокосовый аромат тела Бет и соблазнительно-пряный запах тела Марка.
— Я не знала. Клянусь. Я бы не пришла.
Марк пристально посмотрел на нее сквозь чернильную темноту из-под самодельного убежища и нахмурил брови:
— Я понимаю, что именно моя мать приложила к этому руку.
— Она хотела как лучше.
Он вздохнул и неуверенно произнес:
— Слушай, Бет…
Она не была готова выслушивать очередное признание. Или перечисление причин, почему они не могут быть друзьями. Или заявление о том, что старые чувства не умирают.
