Вся его эйфория исчезла.
— Зрители приняли Аву и Бранта на ура так же, как и тестовая аудитория. Мы хотим, чтобы ты продолжил использовать этот прием и дальше. Между Авой и Брантом должно увеличиться взаимное притяжение. К тому же это только улучшит имидж Мэддокса, у которого репутация уже и так слегка подмочена.
— Притяжение, — холодея, повторил Дэн. — Уверены, что Ава согласится?
— Значит, тебе придется ее убедить. Как ты это будешь делать — твои проблемы. Я хочу, чтобы в умах наших зрителей плохой мальчик Брант Мэддокс стал понемногу исправляться благодаря пай-девочке Аве Ланге. Ты должен заставить людей поверить в то, что их отношения выходят за рамки съемочной площадки.
— А если я откажусь?
Молчание было зловещим. Но Дэн знал, в какие игры он играет. Он ждал.
— Я скажу тебе, Дэн, из уважения к тебе, — наконец заговорил Курц. — Если не ты, это сделает для меня кто-то другой. Я хочу видеть больше флирта. Уверен, зрители тоже.
Дэн лихорадочно размышлял. Теперь у него могли не просто отобрать передачу, его могли еще и держать в неведении относительно дальнейших планов Курца. Выбор был очевиден: либо он будет беспомощно смотреть, как Аву заставят выполнять то, что ей вряд ли придется по вкусу, либо все это будет происходить на его глазах и хотя бы по его сценарию.
— Я позабочусь об этом, — произнес Дэн совершенно чужим голосом.
— Отлично. — Курц не скрывал своего триумфа. — Если что-нибудь понадобится, дай мне знать.
Дэн почти с отвращением положил телефон в карман, в уме продолжая проигрывать разговор и имеющиеся у него варианты. Возможно, он принял это новое распоряжение слишком близко к сердцу, потому что это касалось Авы? Еще когда Дэн переписывал сценарий, было ясно, что, придавая пикантность отношениям двух ведущих он подталкивает зрителей думать во вполне определенном направлении. Курц прав — люди любят наблюдать за развитием романа. Но вот если Ава узнает, чему, точнее, кому она этим обязана… Дэн покачал головой. И почему мысли о ней не дают ему покоя? Почему он не может выкинуть ее из головы? Дэн выругался, но это ему не помогло.
— Хочешь сэкономить на поездке домой?
Как же приятно слышать «домой» в устах Дэна! Подавляя вспыхнувшую радость, Ава позволила Дэну положить руку ей на плечо и выйти с ним на улицу.
Дэн тут же стал озираться в поисках такси.
— Может, поплывем на пароме? — предложила Ава. — Я бы не возражала немного пройтись пешком. «Еще немного побыть с тобой», — подумала она про себя.
Дэн кивнул, и они зашагали к пристани. Было уже десять часов, но на улицах по-прежнему кипела жизнь.
— Я слушаю тебя, — почти сразу сказал он.
Ава снова решила, что, наверное, он умеет читать ее мысли…
— Я просто думала о том, что в это время во Флинн-Бич я могла бы проехать на танке и все равно бы не встретила на улице ни души.
В свете фонарей сверкнула его улыбка.
— Разные миры. И у каждого свои достоинства. Хотя мне пришлось привыкать к Сиднею. Здесь свой ритм.
— Я вряд ли смогла бы выдержать полгода, а ты живешь здесь уже шесть лет.
— Ты тоже привыкнешь.
— А почему ты не купил дом на берегу?
Дэн отвел взгляд.
— Мне нужно было забыть серфинг, а как это сделать, если видишь серфингистов из окна?
Ава подумала, что это похоже на ампутацию — безжалостную, но необходимую. Так же безжалостно, как серфинг, он оторвал от себя своего отца. И ее…
Не убирая руки с ее талии, Дэн предложил Аве подняться на вторую палубу. Они сели у окна. Свежий соленый воздух заполнил палубу.
Ава делала все возможное, чтобы не замечать исходящее or Дэна тепло. Это было совсем не просто. Дэн снял пиджак, так что между ними была всего лишь тонкая преграда в виде рубашки, под которой четко обозначились его плечи.
При воспоминании о том, какие мускулы скрываются под ней, Ава шумно вздохнула. Дэн посмотрел на нее:
— Все в порядке?
— Да. Просто… немного запыхалась после прогулки.
Дэн, казалось, ничуть не удивился.
— Да, в Сиднее редко встретишь неспешно прогуливающегося прохожего, тем более в центре.
Ава неловко пошевелилась.
— Почему ты переехал сюда?
— Работа.
— Но ты мог найти работу и дома.
— Однако я не мог стать там тем, кем стал.
— А чего ты хотел?
— Добиться успеха. Узнать себя.
— Что было не так с тобой прежним?
— Все было так. — Дэн не отрывал взгляда от мерцающей водной глади. — Внутри меня все еще жив прежний Дэн. Но я должен был начать все с чистого листа.
— Ты многого добился, — сказала Ава. — Но неужели для этого нужно было становиться кем-то иным?
— Я был королем водной стихии маленького городка, Ава. Для большого города это ничто.
— То есть ты просто слепил себя заново. Когда ты забросил серфинг, то словно вырвал часть своей души. Так же ты поступил и со мной.
Его взгляд стал суровым.
— У меня не было никого в Сиднее, к кому я мог бы обратиться за помощью, и я быстрее научился полагаться только на себя. — Он бросил взгляд на свой дом. — У меня бы по-прежнему ничего этого не было, не стань я тем, кем стал.
— Почему именно телевидение?
Дэн посмотрел ей прямо в глаза.
— Почему ландшафтный дизайн? — Он пожал плечами. — Трудно сказать.
— Лично я занялась этим потому, что хочу изменить отношение людей к природе. Почему ты создаешь телешоу?
Если верить слухам, вполне возможно, что Дэниел Арнот скоро станет владельцем собственной компании. Но для чего ему нужен этот успех? Ради денег? Или им движет что-то еще?
— Потому, что я хочу… — Дэн опустил глаза. Его голос упал. — Для меня важен успех.
— Я это понимаю. Но ведь для этого не надо сдвигать горы? Зачем разрушать себя?
Дэн вскинул голову. Его глаза сверкнули, когда он встретился со взглядом Авы.
— Потому, что я хочу быть во всем лучше его.
Ава сразу поняла, кого он имеет в виду. Митчелл Арнот, его отец, владелец небольшой сети автомастерских, один из известных бизнесменов Флинн-Бич.
Ава нахмурилась, сопоставляя.
— По-моему, ты уже во многом превзошел его, Дэн.
— Не так, как хотелось бы, — последовал ответ. Ава взглянула на него — в его глазах застыли мрачная решимость, боль, гнев, ненависть — и решила, что не стоит ничего уточнять. Она задавалась вопросом, почему у Дэна были натянутые отношения с отцом, но ее отец всегда отмалчивался. Ава знала, что мать Дэна была хиппи. Она оставила его, едва он научился ходить, а с отцом он и вовсе никогда не ладил.
