— Она в комнате отдыха. — Полсон завернул в салфетку еще одну коврижку. — Происшествия с детьми особенно неприятны. Томас принимает их близко к сердцу.
Кристиан кивнул. Он никогда не забудет, как в один из первых его рабочих дней рыдающий отец положил ему на руки своего бездыханного малыша. Тогда он несколько дней не мог прийти в себя…
— Может, ночь будет тихой, — сказал Кристиан.
— Может. — Полсон написал на салфетке имя Томас.
Из динамика раздались знакомые звонки и голос:
— Первая команда и третья машина. Горит автоприцеп.
Кристиан вышел из кухни. Он еще не успел дойти до джипа, а Томас уже была на месте.
Черт! Как Линн так быстро спустилась? Она выглядела сонной, конский хвостик сбился набок, под глазами темные круги. У Кристиана сжалось сердце.
Линн не нужна коврижка. Ей нужна ласка…
В час ночи Линн загрузила в санитарную машину новый комплект, чтобы иметь все необходимое на случай нового вызова. Судя по тому, как прошел день, новые вызовы будут. Дрожь прошла у нее по спине. Не от мысли о том, что может быть, а от страха. Это из-за утренней аварии. Остальные вызовы тут ни при чем. Но она держала себя в руках, исполняла свой долг, отправила пациента в критическом состоянии в один из лучших травматологических центров северо-западного побережья.
Линн знала правила: никогда не проявлять слабость, не показывать, что тебе не все равно. Не сопереживать… Сопереживание ведет только к нервному срыву.
Она закрыла сумку. Санитарная машина готова выехать на вызов.
Линн почувствовала — сзади кто-то стоит. Ее ноздрей коснулся запах знакомого мыла.
— Что тебе, Велтон?
— Ты еще не спишь.
— Ух! — Она обернулась. — В университете штата Орегон дают прекрасное образование.
— Откуда ты знаешь, что я там учился? — В его голосе слышалось удивление.
— Газеты Портленда опубликовали твою биографию. И Оуэна тоже.
Велтон тихонько выругался.
— А ты не знал?
— Нет.
Томас повернулась. Их взгляды встретились.
— Я старался не обращать внимания ни на заголовки в газетах, ни на комментарии под ними, — сказал он.
— В статьях исказили кое-какие детали, но это бывает, если журналист сам не ходит в горы. Обычные рассуждения о том, что налогоплательщики должны оплачивать спасение тех, кто ходит в горы зимой, о необходимости службы поиска в горах. Они повторяют все это каждый раз, как что-то случается.
Улыбка тронула уголки его голубых глаз.
Эти глаза… Завораживают, словно в их глубине скрыта тайна.
Но Линн не могла отвести взгляда. И не хотела.
Между ними что-то изменилось после спасения Велтона. Линн хотела бы знать, что именно. Да, она всегда находила Кристиана привлекательным, но никогда так остро этого не осознавала.
— Сегодня был тяжелый день. Ты в порядке?
Ее пульс участился.
— Почему ты спрашиваешь?
— За обедом ты казалась мрачной, рассеянной.
— Так, кое о чем задумалась… Но твой обед был хорош.
— Я не заметил, чтобы ты съела много.
— Уж не сыщик ли ты в душе?
Он улыбнулся:
— Нет. Просто беспокоюсь за товарища по команде. Есть хочешь?
Она кивнула и опустила взгляд к его губам.
— Полсон оставил тебе шоколадную коврижку.
— Шоколадная коврижка — это хорошо.
— Лежит на столе на кухне, — сообщил Велтон. — Полсон завернул ее в салфетку и написал на салфетке твое имя.
— Спасибо.
Она направилась на кухню, желая оказаться подальше от Велтона. Но он пошел за ней.
— Вы с Полсоном дружите?
— Мы знакомы почти двадцать пять лет. Он — один из моих лучших друзей.
— Близких друзей трудно найти.
— Это верно. — Она вошла на кухню и увидела сверток. — Особенно таких, которые понимают значение шоколада.
— Ты ходишь в горы с Полсоном.
— Я просто позволяю ему ходить со мной.
Кристиан рассмеялся.
У Линн немного закружилась голова, но она занялась коврижкой.
— Так вы просто друзья или…
Линн поперхнулась:
— Друзья. Давние. Почему ты решил…
— Он оставил тебе коврижку.
Она показала на второй сверток:
— Он оставил коврижку и для О'Райена.
— Я не знал.
— А вообще, почему это тебя волнует? — Линн подозрительно на него посмотрела. — Раньше ты никогда не интересовался, о чем сплетничают на станции.
— Нам предстоит работать вместе над организацией рождественского праздника, — сказал Велтон. — И я решил, стоит узнать тебя получше.
— Я не встречаюсь с Полсоном, — призналась она. — Люблю его как брата, но не больше.
— Но ты встречаешься с кем-то?
Ее брови поднялись.
— Это действительно касается нашей совместной работы?
— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — парировал Велтон.
— В настоящее время я ни с кем не встречаюсь.
Даже самых мужественных, самоуверенных парней, казалось, смущала ее работа, ее хобби и особенно ее друзья и сослуживцы.
Линн откусила еще кусок коврижки. Как она любит шоколад!
— Но у тебя был парень, — не отставал Кристиан.
Блейк ей действительно нравился. Она даже думала — у них что-то может получиться…
— Давно. Летом.
— А потом?
— Блейк был физиотерапевтом в Худ-Ривере. Честный малый. Нам было хорошо вместе, но он был недоволен, что я двадцать четыре часа работаю, причем среди мужчин. Блейк не хотел, чтобы я проводила время с друзьями из спасательной команды. — Линн посмотрела на свой безымянный палец, на котором не было кольца. — Он говорил, что ему нужна женщина, о которой он мог бы заботиться…
— Ну, это не о тебе.
— Это почти точно его слова. — Линн знала, что теперь Блейк помолвлен с агентом по недвижимости. — Невелика потеря.
Она откусила кусочек коврижки. Шоколад всегда действовал на нее положительно.
— С таким человеком ты никогда не была бы счастлива, — сказал Кристиан. — Значит, завтра…
Она вытерла губы салфеткой:
— Что — завтра?
— Ты и я. Маленькое рождественское волшебство.
Может, это снимет тяжесть, которая давит ей на грудь с утренней аварии? Чистый воздух и снег заставят забыть обо всем остальном.
