Его лицо было таким открытым и спокойным. Она наблюдала, как он спит, и его покой переливался в нее, пока она сама не начала засыпать. Тело отяжелело, она крепко прижалась к нему и уснула. Утром, проснувшись, обнаружила себя по-прежнему в его объятиях, и ей было это приятно. Его карие глаза спокойно и нежно смотрели на нее.
— Как прекрасно.
У Гая не было никаких комплексов, когда он вслух выразил то, о чем она думала, чувствуя себя виноватой.
— Я хотел разбудить Спящую Красавицу поцелуем, — начал он дразнить ее, — но боялся, что мне может попасть за это.
Она отвела от него глаза, но тут же пожалела об этом. Ее взгляд упал на руку, которая ласково обвивалась вокруг его теплого плеча. Она осторожно подняла ее, рука немного повисела в воздухе. Марни не знала, куда ее деть, — все остальные места, куда ее можно было пристроить, были теплым телом мужчины, лежащим рядом с нею.
— Сюда.
Гай взял ее руку, легко коснулся ее губами и потом положил ее под покрывало в узкий промежуток между их телами.
— Ты знаешь, как тихо и мирно ты спала? спросил он ее. — Ты почти не двигалась и тихо-тихо дышала. Я лежал и все время смотрел на тебя. Знаешь, — признался он, — я завидовал, что ты так мирно спишь.
— Ты слишком активен, чтобы спокойно спать, — сухо ответила ему Марни.
Она все же смягчила свою резкость улыбкой, несмотря на то, что начала себя чувствовать не слишком удобно.
— Да, я понимаю, что ты хорошо помнишь, что у меня существуют некоторые части тела, которые даже слишком активны, — поддразнил он ее.
Марни покраснела и быстро сменила тему разговора.
— У тебя стало их больше, — сказала она, освобождая руку, и пальцем потрогала серебряные волосы у него на висках.
— Когда отцу исполнилось пятьдесят лет, он уже был совершенно седым, — ответил ей Гай.
Марни посмотрела в его строгие глаза.
— Я это совсем не в укор, — мягко ответила она ему.
Она понимала, почему его так волнует эта тема.
— Мне нравится седина и всегда нравилась. Ты с ней такой благородный. Мне очень нравятся и волосы Роберто, — быстро добавила она, чтобы он не посчитал, что она уже все забыла и просто старается сделать ему комплимент. — Он очень импозантен с седыми волосами.
Гай улыбался и смотрел на ее великолепные золотые с рыжинкой волосы. Они разметались по подушке. Гай нагнулся к ней, поднял шелковистую прядку и поднес ее к своему лицу. Глаза его прикрылись от блаженства, как будто он вдохнул аромат розы. Он сделал это так, что у нее заколотилось сердце. Гай всегда отличался тем, что мог самым обычным жестам придать необычайную сексуальность.
Внезапно он открыл глаза и увидел что-то нехорошее в ее лице.
— Я…
Марни не смогла продолжить. Она просто не знала, что ему сказать.
Она не знала, что сказать, чтобы остановить то, что снова начинало возникать между ними.
Глаза его стали еще темнее, рука протянулась к ее плечу. Гай медленно, как бы пытаясь дать достаточно времени осознать, что он собирается делать, перевернул ее на спину и навис над нею.
— Если ты хочешь, ты можешь сказать нет! — низким голосом прошептал он и впился губами в ее губы.
8
Щетина на лице Гая царапала нежную кожу Марни. Их горячие тела все теснее прижимались друг к другу, будто стараясь слиться воедино. Она расслабилась, чтобы ему было удобнее. Гай лег на нее, и она задрожала от удовольствия.
Он целовал ее, но это не были те жгучие поцелуи, которые заставляли тело подчиняться. Он не дразнил ее языком. Не было никакого прилива бешеной страсти, чтобы заставить ее безвольно следовать за ним, в море его страстей, самой погружаться в это море и метаться в волнах их совместных желаний.
Казалось, что им обоим было достаточно этих теплых, нежных поцелуев, которыми они обменивались. Эти поцелуи несли память того прекрасного, что было в их прошлом, бережно охраняли их от огня сексуальности, не приближали, а отдаляли момент окончательного удовлетворения.
Марни обвила руками его шею и поцеловала ниже, в самую ямочку. Пальцы перебирали густую массу его волос на затылке.
Гай глубоко вздохнул и в ответ стал нежно гладить ее волосы. Он подложил руку ей под голову и привлек ее ближе к себе. Его тело начало слегка двигаться. Марни сразу почувствовала этот намек на сексуальный ритм. У нее перехватило дыхание, и что-то как будто оборвалось внутри.
Она не была уверена, чьи губы раскрылись первыми и чей язык бросил первый зов, но вдруг губы стали все нежнее и длительнее касаться друг друга, поцелуи становились все более долгими. Дыхание стало прерывистым, и они начали сильнее прижиматься друг к другу и двигаться в одном ритме. Марни задохнулась и выгнула спину, а он крепче сжал ее напряженное тело.
— Гай, — жарко выдохнула Марни.
— Тихо, — ответил он, провел влажными губами по щеке и начал посасывать мочку ее уха.
Его рука легла ей на грудь, он расстегнул пуговицы на пижаме, и его грудь коснулась ее обнаженной груди. Он даже вздрогнул, когда Марни застонала от ощущения его плоти, касающейся ее тела. Гай снова начал ее целовать. Его губы были соблазнительными и теплыми, руки скользили все ниже и ниже, лаская ее обнаженное тело, а бедра терлись о нежные ноги Марни.
Тело Гая стало влажным. Марни пробежалась кончиками пальцев по широким плечам, потом прошлась по всей длине его спины и добралась до талии. Там ее руки разошлись в разные стороны. Гай вздрогнул и начал двигаться сильнее, возбужденный судорожными и в то же время такими нежными ласками Марни.
Если до этого какая-то червоточинка неуверенности точила Гая изнутри, чуть мешая ему, то теперь, когда она присоединилась к нему в любовной игре, преграда ушла, и он ощутил всю полноту ничем не сдерживаемой страсти. Он мог теперь делать с ней все, что угодно. Его рука проникла под брюки ее пижамы и легла ей на живот. Но брюки мешали, и он сорвал их.
Марни почувствовала редкое для нее и потому особенно счастливое состояние гармонии желаний и действий. То, что она делала сейчас, было хорошо уже потому, что давало ей ни с чем несравнимое наслаждение. И еще потому, что несло мир и счастье с человеком, которого она любила. Она выгнулась ему навстречу, отдалась опытной руке и застонала низким голосом, укусив его за нижнюю губу. Он вздрогнул и откинулся назад, глядя воспаленным взглядом на ее покрасневшее лицо. То, что происходило внутри Марни, видимо, выдавал страстный блеск ее потемневших зрачков. Что-то в них пугало и притягивало.
— Я ненавижу то, что ты делаешь со мной, — пылко вскрикнула она.
— Нет, это не так, — ответил ей Гай, дрожащей рукой проводя по ее переливающимся волосам. — Дорогая моя, ты хочешь этого! — шепнул он и закрыл ей рот поцелуем, прежде чем Марни успела обдумать его слова.
