— Нет. Врачи назначили именно то лечение, которое необходимо.
— Я поняла.
Джейкоб почувствовал себя виноватым.
— Я сожалею, — сухо сказал он, — что не смог вас обнадежить.
Миссис Дейн взволнованно посмотрела на дочь и сказала:
— Это хорошая новость, Ариэль. Я скоро поправлюсь. Я должна быть на церемонии, когда тебе вручат «Оскар».
— Церемония состоится еще очень-очень не скоро, мама. Мы даже не знаем даты выхода фильма. И никто не гарантирует, что я получу приз. Меня могут посчитать слишком молодой актрисой, моя игра может не понравиться.
— Такое просто невозможно, — сказал Джейкоб. — Я видел игру вашей дочери, миссис Дейн. Считайте, что «Оскар» у нее в кармане.
Медсестра вошла в палату и попросила их уйти. Ариэль обняла мать:
— Мы вернемся утром.
— Если завтра меня переведут в обычную палату, я хочу, чтобы вы вернулись в Антигуа.
Ариэль печально произнесла:
— Я тебя не оставлю.
— Ариэль, — твердо сказала ее мать, — ты приедешь ко мне позже.
Джейкобу стало не по себе. Его мать умерла неожиданно, и он был к этому не готов. Однажды утром она завтракала вместе с ним, смеялась и обнимала его, а вечером того же дня умерла.
Ариэль проигнорировала замечание матери:
— Мы поговорим об этом завтра. Спокойной ночи, мама.
Выйдя из больницы, Джейкоб взял Ариэль за руку.
— Ты должна поесть, — сказал он.
Поначалу она хотела отказаться, но потом решила ему уступить.
— Ладно. Сам выбери ресторан. Мне все равно, где ужинать.
Пройдя несколько кварталов, они зашли в небольшой итальянский ресторан в укромном месте на тихой улице.
Тусклое освещение и белоснежные льняные скатерти контрастировали со старой, поцарапанной деревянной мебелью. На каждом столике стояла зажженная красная свеча, засунутая в горлышко бутылки из-под кьянти. Зал ресторана был заполнен местными жителями, а не туристами, и это означало, что еда здесь действительно вкусная.
Хотя Ариэль в основном молчала и держалась отстраненно, Джейкобу удалось заставить ее съесть половину порции салата и почти всю порцию лазаньи. Он налил ей бокал красного вина, решив, что оно поможет ей расслабиться.
На десерт подали спумони — торт из разноцветных слоев мороженого с орехами и цукатами. Джейкоб откинулся на спинку стула и произнес:
— Поговори со мной, Ариэль. Я не привык к твоей молчаливости.
Выражение ее лица оставалось непроницаемым.
— Извини, но у меня нет желания тебя развлекать.
Его ошеломила ее язвительность. Ариэль никогда не была циничной, а, наоборот, старалась щадить чувства людей.
— Я не просил меня развлекать, — тихо сказал он. — Я понимаю, что ты беспокоишься о матери.
— Я думаю, ты должен уехать домой, — ответила Ариэль. — Я вытащила тебя из клиники и лаборатории под ложным предлогом. Я не больна. И, кроме того, большая часть фильма снята. Если я заболею, режиссер будет вынужден ждать моего выздоровления. Ты можешь уезжать.
Джейкоб не собирался демонстрировать Ариэль, как его задели ее слова.
— Ты снова за старое, — произнес он.
— Ты о чем?
— Заводишь странные беседы, не внося никаких уточнений. За твоей логикой трудно уследить. Ты сердишься на меня потому, что я не смог помочь твоей матери?
Она вонзила ложку в тающее мороженое, ее взгляд стал недовольным.
— Я не считаю тебя всесильным, Джейкоб. Успокойся.
Он коснулся ее руки:
— Я здесь потому, что хочу быть рядом с тобой. Ты еще до конца не выздоровела. Что случилось, Ариэль?
«Я влюбилась в тебя, а ты меня не любишь».
Что бы произошло, скажи она откровенно ему об этом? Прямо сейчас Ариэль ненавидела Джейкоба. Ей была неприятна его озабоченность, сила и спокойствие. Зря она когда-то обратилась к нему за помощью.
Ариэль никогда не была стервой, поэтому застыдилась нехарактерного для себя поведения. Джейкоб не виноват в том, что она в него влюблена. Он откровенно говорил ей, что между ними ничего не может быть. Ариэль откашлялась и произнесла:
— Прости. Будем считать, что у меня сдали нервы.
— Вполне естественно, что ты расстроена, принцесса. Никто не ожидает, что ты все время будешь светиться от счастья.
— И все равно, — сказала она, — я не имела права срывать на тебе злость. Ты мне очень помог.
Ариэль продолжала терзаться сомнениями, пока Джейкоб оплачивал счет. Рассчитывает ли он, что они займутся сексом сегодня вечером? По местному времени было только восемь часов, но Ариэль ужасно устала. И, честно говоря, она обиделась на Джейкоба. Возможно, ей стоит использовать болезнь матери как предлог, чтобы создать между собой и Джейкобом необходимую дистанцию.
У Ариэль было тяжело на душе. Ее мать при смерти. Вскоре ей предстоит расставание с Джейкобом.
«Нет, я ее не люблю».
Скорее всего, ей никогда не удастся забыть его слова.
Войдя в номер отеля, Джейкоб скинул ботинки и лег на кровать. Потирая глаза, он слабо произнес:
— Иди в душ первой.
Не говоря ни слова, Ариэль взяла необходимые вещи и ушла в ванную. Когда она вернулась в комнату, Джейкоб спал.
Она тихо его позвала, но он не откликнулся.
Ариэль не осмелилась к нему прикоснуться. Если она до него дотронется, то разрушит стены, которые возвела, чтобы эмоционально от него отстраниться. Ей так хотелось оказаться в его объятиях, что заныло сердце.
Вспоминая ночь на пляже, Ариэль решила, что совершила ошибку, отдавшись Джейкобу. Выключив свет, она тихо подошла к своему краю кровати и залезла под холодные простыни.
Глава 19
Джейкоб проснулся в темноте и довольно долго не мог понять, где находится. Его сердце забилось чаще, пока он неподвижно лежал и собирался с мыслями.
Постепенно придя в себя, он понял, что одет и лежит на кровати. Очевидно, он уснул, пока Ариэль была в душе. Потерев затылок, он осторожно повернул голову и взглянул на светящийся циферблат айпада, стоящего на прикроватной тумбочке. Половина четвертого утра.
Внезапно до него дошло, почему он проснулся в такой час. Ариэль плакала. Он прильнул к ней и обнял.
— Ариэль? Тише, принцесса. Я здесь.
Она лежала в позе эмбриона, ее ноги были холодны как лед.
— Успокойся, дорогая. Все будет в порядке.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Ариэль плачет во сне. Он осторожно растормошил ее, шепча:
