Он едва взглянул на нее, когда она оставила таблетки и стакан с водой на тумбочке у кровати, замахал рукой, отсылая ее, и перевернулся на другой бок.
– Выпейте таблетки, – произнесла Элизабет.
– Как скажете, мисс медсестра. – Он приподнялся.
– Вам же станет лучше, – строго сказала Элизабет. – Я знаю, вы считаете себя неуязвимым, но, как видите, это не так. Так что пейте.
Она следила за тем, как он потянулся к стакану и выпил обе таблетки разом.
– Джеймс вызвал врача, хотя я и говорила ему, что с вами все будет в порядке.
– Откуда вы знаете, что со мной будет? Вы что, доктор?
– Нет, но…
– Я ужасно себя чувствую.
– Да, но возможно, это просто оттого, что вы слишком много работаете, слишком мало спите и чем-то заразились.
Андреас скептически хмыкнул:
– Думаю, я не просто «чем-то заразился». – Андреас наблюдал, как она мнется у двери. – Я весь горю. Вы сами так сказали.
– Таблетки справятся с температурой.
– Принесите мой ноутбук. Хотя нет, не надо. Впервые в жизни мне не хочется читать отчеты. – Он прикрыл глаза и откинулся на кровати, в то время как Элизабет размышляла, можно ли ей наконец уйти. – Думаю, мне надо что-нибудь поесть, – сказал он, когда она почти выскользнула за дверь. – Не слишком тяжелое. И принесите мобильник – надо отменить несколько встреч в выходные. Я практически на смертном одре и не могу ехать в Лондон в таком состоянии.
Элизабет чуть было не расхохоталась от этого заявления, но сдержалась и спросила его, что именно ему хотелось бы съесть.
– Сообразите сами. И скажите Джеймсу, чтобы держался подальше, – вдруг я заразен.
– То есть, если я это схвачу, все в порядке?
– Вы полдня провели со мной в одной комнате. Если вам суждено было заразиться, то уже поздно бить тревогу. И в любом случае это к лучшему – теперь вы сможете передавать мне важные бумаги, если в том будет нужда.
– Вы шутите, да?
– Конечно, – раздраженно произнес Андреас. – Выполняйте. А я пока подремлю.
На этот раз было совершенно ясно, что она может идти: он просто повернулся к ней спиной и принялся устраиваться поудобнее.
– Андреас ведет себя очень драматично, – сообщила Элизабет Джеймсу после того, как обзвонила клиентов, с которыми у Андреаса были назначены встречи. Она решила приготовить омлет, когда доктор закончит свой бесполезный – с точки зрения Элизабет – осмотр.
– Он никогда не болеет, – повторил Джеймс, устроившись в своем любимом кресле у окна в углу кухни.
– Ничего удивительного. Зараза к заразе не пристает, – едко сказала Элизабет.
– Ты вся горишь, – заметил Джеймс, прищурившись. – Что бы там к нему ни пристало, надеюсь, ты это не подхватила. Иди-ка прими ванну, девочка. Переоденься в нормальную одежду. Даже не могу представить, с какой стати ты решила модно одеваться ради того, чтобы писать отчеты этому щеголю, которому я имею несчастье приходиться крестным отцом.
– Это не модная одежда, – обиженно возразила она. – Я переоденусь. – Элизабет неожиданно поцеловала старика в щеку и выскочила за дверь, в то время как он пытался скрыть, насколько польщен этим внезапным жестом.
– И не забудь шахматы! – крикнул он ей вслед. – Хо тя не удивлюсь, если ты предпочтешь мне этого мачо. Не думай, я знаю, что из меня уже песок сыплется!
Если бы Джеймс только знал, думала Элизабет, принимая душ и переодеваясь в джинсы и длинную хлопковую кофту, насколько незыблемо было его положение в ее сердце. Настолько, что иногда она даже думала, что так никогда и не раскроет ему правды.
Вскоре она поспешила вниз – как раз вовремя для того, чтобы услышать последние слова доктора, который сообщил, что Андреас страдает от приступа обычного гриппа.
– Ну вот, – заключил Джеймс.
– Я же говорила. Не о чем беспокоиться, – произнесла Элизабет, взбивая несколько яиц, наливая их в сковородку и кладя несколько кусочков хлеба в тостер.
– Ты ему потакаешь, – заметил Джеймс со свойственной ему прямотой.
– Просто подчиняюсь указаниям, – важно произнесла Элизабет. – Его величество просил что-нибудь поесть.
– Иди скажи ему, что твой рабочий день уже закончился! Мария сама приготовит.
– Да все уже готово, – сказала Элизабет, с тревогой ощутив, что ей самой хочется отнести еду в спальню Андреаса. – К тому же Мария и так занимается ужином.
Она избегала смотреть на Джеймса, накладывая еду на тарелку, хотя спиной чувствовала его изучающий взгляд. Выходя из кухни, она слышала разглагольствования старика о том, что неплохо бы еще поставить на поднос вазу с цветком – для полноты картины.
Слегка выбитая из колеи, она вошла в спальню Андреаса:
– Ну что же, похоже, что до смертного одра вам далеко. Господи, зачем вы задернули шторы? Темно, как в пещере.
Она приблизилась к окну и раздвинула шторы, впуская вечерний свет.
– А куда делась та скромная, молчаливая девушка, которая тут раньше работала? – простонал Андреас. – И почему на ее место заступила ворчливая карга?
– Я принесла вам поесть, как вы заказывали.
– Как я просил, – поправил Андреас, наблюдая за Элизабет.
В общем-то ему было совершенно не обязательно на нее смотреть. Каким-то непостижимым образом ее силуэт отпечатался в его сознании. Большая грудь, неожиданно для ее не слишком высокого роста. Ее глаза были ярко-зелеными, и она не строила их в попытке привлечь к себе внимание. И волосы… всегда туго затянуты и заколоты, но непослушные пряди то и дело выбиваются, намекая на скрытое богатство. Он задумался, каково было бы вынуть все эти заколки и запустить пальцы в эту густую гриву.
Андреас с усилием сел, чтобы поставить поднос к себе на колени, и похлопал по кровати рядом с собой.
– Мне нехорошо, – произнес он. – Побудьте со мной.
– У вас всего лишь простуда, – ответила Элизабет и присела на самый край постели. – Не стоит волноваться.
– Это больше, чем просто простуда!
– Но ваш аппетит, я смотрю, не пострадал.
– Нужно же поддержать иммунную систему! – Он покосился на нее. – Я думал, вы проявите больше сочувствия. В конце концов, вы же сиделка.
– А я думала, вы не тот человек, который будет так переживать из-за банальной простуды. – Она слегка нервничала из-за того, что оказалась так близко к нему. И из-за того, как он на нее поглядывал, не отвлекаясь от еды. – Вы привыкли выделяться, вот и сейчас, вероятно, решили, что у вас не просто простуда, а какая-то суперпростуда.
– Да вы знаете меня лучше, чем я сам, – промурлыкал он, и Элизабет моментально покраснела и потерялась.
