Оуэн опустил вниз ее платье, провел дорожку поцелуев по обнаженной плоти, заставив Эйвери затрепетать под его губами и вздохнуть. Он смотрел, как свет играет в ее глазах, пока она их не закрыла, ощущал, как движется ее тело под его руками и губами. Чувствовал, как стучит ее сердце. Оно забилось чаще, когда Оуэн повел ее дальше, на грань наслаждения. Эйвери крепко вцепилась в Оуэна, когда оно достигло пика, а потом уронила руки на постель и замерла.
Раздеваясь, Оуэн смотрел на обнаженную, обессилевшую от удовольствия Эйвери и думал, что теперь все правильно.
Он вновь овладел ее губами, целовал до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание, затем его рука скользнула вниз, и от дразнящего прикосновения Эйвери застонала.
Он скользнул внутрь, в жаркий влажный шелк. Оуэна трясло от мучительного, отчаянного желания, но он сдержался и начал медленно, размеренно двигаться, проникая все глубже и глубже. Восхитительно и мучительно. Он прижал ее руки к кровати и держал, пока один толчок следовал за другим. Воздух, казалось, сгустился и стал пульсировать в унисон ударам сердца. Оуэн видел только лицо Эйвери, когда произнес ее имя вслух. Или в мыслях, он так и не понял. Она открыла глаза, встретилась с ним взглядом. Чувствуя, что их руки и тела как будто стали единым целым, Оуэн прижался губами ко рту Эйвери, и они вместе заскользили по длинному, пологому склону.
* * *
Тихим утром Оуэн смотрел, как спит Эйвери. Редкое зрелище — она никуда не торопится.
Оуэн мысленно вернулся к самому началу строительства гостиницы, вспомнил споры, планы, бесчисленные встречи и собрания, воскресил в памяти долгие месяцы работы над проектом. Тогда он даже представить не мог, что проведет здесь первую ночь в постели с Эйвери.
А теперь все завершено, и гостиница, и первая ночь. Новый проект, новая стройка. И Эйвери, которая крепко спит рядом, разметав яркие волосы по белоснежной подушке. Что будет дальше?
И в жизни, и работе Оуэн всегда все планировал, предвосхищал, подсчитывал, но теперь, когда дело касалось Эйвери, он не мог ничего предугадать или рассчитать. Странно, ведь они хорошо знают друг друга. Разве это не значит, что все пойдет легко и просто? Впрочем, может, так оно и будет, решил Оуэн. К чему заранее тревожиться?
Он выскользнул из постели, немного удивившись, что Эйвери даже не шевельнулась. Осторожно открыл дверь в ванную, вошел, бросил довольный взгляд на стеклянную душевую кабину.
—Ну, детка, давай-ка тебя опробуем, — пробормотал он.
Оуэн протестировал насадку, имитирующую ливневый дождь, и, понюхав гель для душа с ароматом имбиря и зеленого чая, с огромным облегчением убедился, что аромат не слишком девчачий. Потом, свежий и бодрый, потянулся за пушистым банным полотенцем и понял, что ему срочно нужен кофе. С бритьем может подождать.
Он натянул джинсы, надел фланелевую рубашку поверх термобелья. Решив, что тяжелые ботинки будут стучать по ступеням лестницы, ограничился носками.
Эйвери по-прежнему спала.
Выскользнув из комнаты, Оуэн спустился вниз и не слышал ни звука, пока не свернул к кухне. Оттуда доносились вкусные запахи и приглушенные женские голоса.
—Доброе утро, милый! — Тетя Кароли, бодрая и деловитая, одарила его лучезарной улыбкой, удаляя излишки жира с жареного бекона. — Кофе?
—За любую цену!
Кароли вытянула губы, дождалась быстрого поцелуя племянника и взяла кофейник.
—Что это? — спросил Оуэн, показав на белые поварские кители на ней и Хоуп.
—Мы решили, что так выглядит лучше, — пояснила Хоуп. — Чуть аккуратнее и выше классом, чем фартуки.
—Мне нравится.
С ловкостью, достигнутой опытом, Оуэн стянул ломтик бекона, прежде чем Кароли успела хлопнуть его по руке. Тетушка погрозила пальцем.
—Не таскай! Завтрак через полчаса.
—Бекон-то уже готов!.. Как тебе «Пентхаус»?
—Почувствовала себя королевой. Хотя я чертовски устала, у меня хватило сил обойти весь номер и посидеть на всех стульях. — Покачав головой, она усмехнулась. — Словно во сне. Вспомнила, как мы с Жюстиной выбирали ткани для обивки, а теперь я на них сижу.
—А как ваш номер, Оуэн? — спросила Хоуп.
—Великолепно! Я даже пожалел, что у меня нет мягкой фетровой шляпы в гангстерском стиле. По-моему, все улеглись спать сразу после того, как мы разошлись. И наверняка спят до сих пор — я никого не слышал, пока спускался на кухню.
—Гостям разрешается встать попозже. Впрочем, если ты голоден, мы можем накормить тебя прямо сейчас.
—Не надо, я подожду, — отказался Оуэн, однако стащил еще один ломтик бекона, когда Кароли отвернулась. — Пожалуй, отнесу-ка я Эйвери кофе.
—Правда, он милашка? — умилилась Кароли, но тут же прищурила глаза, заметив, что Оуэн жует бекон. — И ворюга!
Хоуп налила кофе, добавила молока и сахара.
—Передай ей, пусть не торопится. Именно для таких случаев придумали мармиты.
Оуэн поднялся наверх, вошел в номер, заметил, что Эйвери повернулась во сне и теперь лежита на кровати по диагонали, и с улыбкой подумал, что, пусть и миниатюрная, она не упустит возможности занять почти всю постель.
Сев на краешек, он легонько поцеловал Эйвери в щеку. Безрезультатно. Погладил по руке — никакого ответа. Поняв, что нежность здесь не поможет, Оуэн ущипнул девушку.
—Ой! Что такое?
—Хотел проверить, что ты еще жива.
—Я... — Поворочавшись в постели, Эйвери потерла заспанные глаза. — Мне снился сон Гарри.
—Что?
—Гарри, сыну Клэр, иногда снятся странные, яркие сны. Мне приснился такой сон с зелеными жирафами в красных пятнах. Я верхом на жирафе участвовала в родео, одетая как Леди Гага. Это кофе?
—Да, то, что тебе сейчас нужно.
—Спасибо! А еще за мной гналась обезьяна из печенья, тоже верхом на жирафе. У нее были зубы!
—И часто у тебя такие сны?
—Слава богу, нет. Но мы же вчера выпили все шампанское. После, — добавила она с сонной улыбкой. — Вот и результат... О, ты уже одет. Который час? — Бросив взгляд на часы, она в ужасе распахнула глаза. — Черт! Уже почти восемь!
—Кошмар.
—Я должна была встать в семь, чтобы помочь Хоуп и Кароли с завтраком!
—Они сами управились. Успокойся. — Оуэн сел удобнее, чуть подвинув Эйвери, взял телевизионный пульт. — Вот, смотри.
Он включил телевизор.
—Мы можем валяться в постели, пить кофе и следить за тем, что творится в мире.
—Я слышала о подобной концепции. — Эйвери откинулась на подушки рядом с Оуэном, отпила кофе. — Мне нравится. Хорошо!
—Да, очень.
Оуэн обнял Эйвери, прижался к ее бедру своим.
