Старуха ничего не ответила, только заперла за ней дверь.
Слушая, как лязгает старинный замок, Света почувствовала отвращение ко всему
миру.
Дома, однако, не спали, ждали ее. В комнате горел свет и
даже играла музыка, – это в два часа ночи. Услышав, как Света вошла,
Иришка появилась в прихожей в коротеньком халатике с бутылкой шампанского в
руках.
– Ты что так долго, Светик? – Она закружилась,
напевая. – Ой, ты у хахаля была? Хорошо, что ночевать не осталась!
– С чего ты взяла, что я была у хахаля? –
отшатнулась Света.
– Да по тебе же видно, по женщине всегда видно, когда
она занималась любовью! – авторитетно ответила сестра.
Света стремительно отвернулась к зеркалу, потому что ей
вдруг стало ужасно плохо – до чего же она дошла, если на ней отражаются занятия
даже таким, с позволения сказать, сексом! Любовь… Она вспомнила мятые простыни,
запах водки…
– Я в ванную, а ты подожди, после поговорим.
В ванной под шум льющейся воды Света немного поплакала. Минут
пятнадцать, большего она не могла себе позволить – Ирка забеспокоится, начнет
ломиться в ванную, а увидев Свету плачущей, сама разревется, и неизвестно, чем
потом дело кончится. Ирка очень эмоциональна, как и мать, Света нарочно усвоила
жесткий тон с ними, иначе начнутся слезы да сопли. Нет, Света не может себе
позволить плакать.
После горячего душа стало легче, Света даже усмехнулась,
вспоминая Николая, – тоже еще, герой-любовник! Небось и не вспомнит, кто у
него ночью был. Может, и к лучшему, уж сама-то Света ему напоминать не будет.
Она расчесала мокрые волосы и пригляделась к себе в зеркале.
Никакой косметики на чисто вымытом лице, и никакой прически – ничего не
отвлекает – ни кудряшки, ни челка. В зеркале проступило просто лицо. Света не
похожа на мать и сестру. У Ирки мордашка хорошенькая, глаза большие, серые, и
волосы вьются вокруг лица светлым ореолом. Приятно смотреть на Иришку. Но Света
находила в лице сестры материнские черты, и видела, какой Ирка станет лет через
двадцать, конечно, если не уедет из этой страны. Черты ее расплывутся, потеряют
форму, рано появятся морщины, двойной подбородок… Нет, у Светы не такое лицо.
Взгляд прямой, жесткий даже, черты твердые, и все лицо поражает задумчивой
серьезностью. Именно женщинам с такими лицами можно доверить сообщать людям
серьезные события, происходящие в стране и в мире. Вот у Алены Багун тоже
своеобразное лицо – не скажешь, что правильные черты, но есть в них что-то,
виден характер, а в характере ее, как и у Светы, присутствует твердый стержень,
таких женщин просто так не собьешь с намеченной цели. И Каморному Алена просто
так не спустит то, как он с ней разговаривал сегодня вечером.
Света надела халатик, похожий на тот, что был на Ирке, и
вышла в коридор. Тут только она заметила в руках сестры бутылку шампанского.
– Ты что это, на ночь глядя? – недовольно спросила
она.
– А-. ты не догадываешься? – засмеялась Иришка.
– Неужели? – Света невольно прижала руки к
колотившемуся сердцу.
– Ну да, ну да! Мне дали визу! – Ирка закружилась
по комнате. – Открывай шампанское скорее!
– Покажи! – потребовала Света.
– Вот, смотри, – Ирка совала ей паспорт, –
вон какая красивая. Ты подумай. Сколько меня мариновали! Они, видишь ли, не
хотят меня пускать в Англию, потому что я хорошо знаю язык и могу там остаться.
Я разозлилась и говорю, что действительно могу там остаться, потому что выйду
замуж за Джулиана. Я все сомневалась, а теперь назло им выйду!
Светлана, не слушая, рассматривала в паспорте разноцветный
квадратик. Господи! Наконец-то!
– Виза на четыре месяца, – стрекотала
сестра, – как раз месяца полтора на сборы, а потом, в апреле, Джулиан
будет в отпуске, и у них цветут рододендроны… Представляешь, целый лес цветущих
розовых, сиреневых, желтых… Выпьем за поездку!
Света залпом выпила шампанское и поставила бокал на стол.
– Ну вот что, – медленно начала она, – слушай
меня внимательно, сестричка. Ты не будешь ждать полтора месяца, ты пойдешь за
билетом завтра утром. И возьмешь его на послезавтра. И вещи соберешь за один
день – барахла меньше будет. И улетишь в Туманный Альбион послезавтра, Джулиану
я сама позвоню, чтобы встречал.
– Но как же… так быстро? – растерянно спросила
Ирка.
– Не перебивай! – отмахнулась Света. – Так
вот, прилетишь к нему. А дальше… говоришь, вы с ним не спали? Так вот, делай
что хочешь, хоть спиралью закрутись, но изволь уложить его в постель, и чтобы
там все было в порядке, чтобы ему и думать было страшно – тебя обратно
отпустить! Заруби себе на носу: никакая это у тебя не увеселительная поездка,
ты уезжаешь отсюда, уезжаешь навсегда и сможешь приехать ненадолго погостить,
только когда получишь тамошнее гражданство! И родителям его хоть задницу лижи,
но изволь понравиться, чтобы они лучшей жены для своего сына не желали!
– Почему ты так хочешь от меня избавиться? –
вскипела Ирка.
– Потому что для тебя это – единственный шанс жить
нормальной человеческой жизнью! Вопрос закрыт, мы это тысячу раз обсуждали.
Попробуй только вернуться – и я задушу тебя в аэропорту собственными руками!
– А вы? Как вы здесь будете жить? – закричала
Ирка. – Я просто боюсь оставить на тебя маму, ты уморишь ее голодом!
– Дура, – спокойно ответила Света. – А кто
содержал ее все это время?
– Дело даже не в этом, – запинаясь, ответила
сестра, – ты… у тебя нет к ней никаких чувств, ты не можешь ей простить,
что она не удержала отца.
– Да кто сейчас об этом будет думать? Через десять-то
лет? Ирка, не валяй дурака, поезжай, потом может быть поздно. Даю тебе слово,
что с матерью буду обращаться сносно, все же я ее родная дочь.
– Ну спасибо, – неожиданно раздался с порога голос
матери. – О чем вы так яростно спорите в два часа ночи?
«Господи, хоть бы раз в жизни она поддержала меня!» –
взмолилась Света. И Бог внял ее мольбам.
* * *
Каморный после разговора с Аленой страшно разозлился. Экая
сволочная баба, еще угрожать смеет! По привычке он стал рыться в памяти, чтобы
вспомнить что-то, чем можно Алену прищучить. И с удивлением понял, что ничем,
что ничего такого он про нее не знает. Мало того, он вообще знает про ведущую
своего канала очень мало, как, впрочем, и все сотрудники.. Но все – это ладно,
но как же он, Александр Каморный, так прокололся. Не ждал от Алены
неприятностей, никогда ее не задевал, вот и не подстраховался вовремя.
Он перебрал в памяти скудные сведения о биографии Алены.
Когда-то была она замужем за одним типом, который сделал политическую карьеру и
уехал в Москву, предварительно с ней разведясь. Но никаких скандалов вокруг
имени и его, и Алены Каморный не припомнит. Все было тихо-мирно, он уехал, она
осталась здесь. Тогда еще Алена не была столь известна как ведущая, да и
канала-то этого еще не было, его организовали недавно, года три назад. Потом
она вроде бы снова была замужем за скромным служащим банка, привезла его
откуда-то из провинции. Он вдруг как-то неожиданно для всех сделал карьеру,
разбогател, создал свой собственный банк и опять-таки после этого вскоре
развелся с Аленой. Но снова без всякого скандала, нигде ни слова ни строчки про
это не мелькнуло. Банкир не уехал в Москву, и известно, что он с Аленой
поддерживает хорошие отношения, дружеские, как-то их видели вместе в ресторане.
И уже когда Алена работала на канале ПТЦ, стали видеть ее с одним молодым
рок-музыкантом, который тоже вскоре вдруг стал ужасно знаменитым и популярным,
после чего уехал за границу, и с тех пор живет и плодотворно работает в Штатах.
Недавно сама Алена сделала про него часовую передачу, кстати, весьма неплохую.
Вот и все. Как сейчас у Алены с личной жизнью, никто не знает, с кем она живет,
есть ли дети… нет, детей, кажется, нет, да это не важно.
