Живой факел в это время метался по небольшому помещению,
издавая жуткий вой. В дверях образовалась пробка. Кое-где занялись огнем
скатерти и занавески. Клара, одной из первых выскочившая в холл, так как
находилась ближе всех к дверям, успела дать знак охраннику, чтобы отворил
настежь входную дверь. Таким образом выбегающие из зала люди не скапливались в
маленьком холле, а выскакивали прямо на улицу.
С начала происшествия прошло всего минуты три, не больше,
как в дверях кухни появился хозяин Константин Петрович, держа в руках
огнетушитель. Направив мощную струю на полыхающую фигуру, в которой не осталось
уже ничего человеческого, он сбил огонь пеной. Но тот, горевший, был еще жив,
он остановился на мгновение, круто развернулся и вдруг резко бросился головой в
зеркало в углу. Посыпались осколки, тело рухнуло на пол под ноги Виктории
Павловне. Куницына вскочила, с ужасом глядя вниз, как вдруг ее остановил стон.
Катя прижала руки к лицу, и сквозь пальцы капала кровь. Сердце Виктории глухо
ухнуло вниз. Она шагнула на негнущихся ногах и осторожно отняла Катины руки.
Все лицо было залито кровью. «Конец», – поняла Виктория Павловна.
Катя сидела у самого зеркала, и осколки сильно порезали ей
лицо. Когда начался этот кошмар, Виктория с Катей из своего угла просто не
успели броситься вместе со всеми к выходу, а потом испугались, что затопчут.
Константин Петрович вызывал «скорую». Милиционеры уже
заглядывали в двери – они приехали по специальному сигналу, – охранник нажал
кнопку, как только услышал шум и звон бьющейся посуды. Хозяин молча кивнул им
на обгорелое тело, вышел в холл, куда помаленьку возвращались выбежавшие
посетители – на улице мороз, в феврале месяце долго на свежем воздухе не
погуляешь в вечерних туалетах. Константин Петрович окинул взглядом публику,
убедился, что все живы-здоровы, если не считать нескольких синяков,
растрепанных дамских причесок и порванных колготок. Мужчины держались, в общем,
спокойно, кое-кто из дам всхлипывал, размазывая по лицу макияж. Клара стояла у
дверей кабинета и дрожала крупной дрожью, из гардероба слышался истерический
хохот Дины. Константин Петрович направился к жене, мимоходом залепив Дине
пощечину – не слабую и не сильную, как раз такую, от которой она перестала
хохотать и очнулась, недоуменно хлопая глазами. Константин Петрович взял жену
за руку и отвел в кабинет. Там он налил ей полстакана коньяку и заставил
выпить. Клара перестала дрожать и встрепенулась.
– Кто же его пустил? – недоуменно спрашивала она.
– Об этом после, – процедил муж и вышел.
Молоденький милиционер подступал уже к посетителям с
блокнотом, желая записать адреса и фамилии, что вызвало в их рядах ропот
недовольства. Многие Кларины клиенты вовсе не желали, чтобы кто-то, а тем более
милиция, знал, с кем они ходят по ресторанам, проводят свободное время и
обсуждают деловые вопросы.
Константин Петрович сказал вполголоса несколько слов
старшему опергруппы, тот кивнул и разрешил свидетелям расходиться. Дина уже
полностью пришла в себя и выдавала шубы и дубленки.
Катю пронесли на носилках через холл. Виктория Павловна
оделась и вышла на улицу. Дверь микроавтобуса «скорой» открылась, и выглянул
врач.
– Как она?
– Похоже, что глаза не задеты, но на лице сильные
порезы.
– Боже! – простонала Виктория Павловна.
– Красивая была? – догадался врач. Куницына
посмотрела на него с немым отчаянием и отошла. .
– Вы поедете с нами? – крикнул ей вслед
доктор. – Мы сейчас ее в Эрисмана везем.
– Я на своей, – не оборачиваясь, ответила
Куницына.
Она села в синюю «тойоту» и тронулась с места, держась на
расстоянии от белого микроавтобуса «скорой» и не упуская его из виду.
«Все кончено, – стучало у нее в голове, – значит,
не судьба».
Что она может предпринять, чтобы выйти из ситуации с
наименьшими потерями? Возможно, она еще успеет сторговаться с Крутицким? Прижав
мобильник к уху, она набрала номер.
– Вадим? – она постаралась, чтобы голос ее не
дрожал. – Я думаю, мы могли бы договориться насчет завтрашнего…
Виктория послушала, что ответил ей холодный голос, сжала
зубы, когда на том конце линии высказались неуважительно, но дождалась-таки,
что Крутицкий предложил встретиться через полтора часа и все обсудить. Куницына
проводила глазами микроавтобус «скорой» и решительно развернулась на первом же
перекрестке. Дело не терпит, нужно действовать, пока Крутицкий не прослышал о
пожаре в ресторане. У нее нет времени разъезжать по больницам. В волнении
Куницына не заметила микроавтобус телевизионных новостей, который аккуратно
вывернул из тупичка, и оператор уже снимал прямо на ходу и двери ресторана,
откуда выходили помятые посетители, и окна в копоти, и милицию, и пожарных,
услуги которых были уже без надобности.
Константин Петрович из окна заметил телевизионщиков и
расстроился.
– Да это никак Каморный! Принесла его нелегкая…
– Как он всюду успевает? – вздохнула Клара. –
Теперь через час весь город знать будет.
– Как успевает? – буркнул муж. – Небось из
ментов кто-то и сообщил… за малое количество баксов.
Пожарные уехали, следственная бригада возилась в зале.
Обгорелые останки увезли, но долго еще в ресторане и в нескольких кварталах
вокруг стоял запах горелого мяса, так что жилец из соседнего дома, ставивший
машину на ночь в том же тупичке у ресторана, поздно вечером, вернувшись из
клуба, потянул носом и сказал своей киске:
– Шашлык у Клары, что ли, подгорел? С чего это им
вздумалось шашлык готовить? Такая была приличная кухня…
А пока двери ресторана заперли изнутри, предварительно
впустив знакомого милицейского подполковника, большого любителя французской
кухни и приятеля Константина Петровича. Подполковника вызвонили по мобильному
телефону, и он тотчас же приехал, чтобы осмотреться на месте и помочь
ликвидировать ЧП. Клара отправилась начерно подсчитывать убытки, а подполковник
с хозяином обосновались в кабинете и вызвали туда Дину и охранника Геннадия.
Константин Петрович посмотрел на них из-под нависших бровей
и молвил одно слово:
– Ну?
– Он сказал, что ждет даму, – нервно заговорила
Дина, – и столик был заказан…
Хозяин перевел тяжелый взгляд на Геннадия.
– М-молоко, – выдавил тот и отвел глаза, после
чего подробно обрисовал ситуацию.
– Та-ак, – протянул подполковник, – и столик,
говоришь, заказан был?
В дальнейшем разговоре выяснилось, что столик заказали в тот
же день по телефону на фамилию Колосков. У Клары было принято заказывать по
телефону, и если до шести вечера заказ не отменяли, следовательно, клиент
обязательно приходил. Накладки бывали редко, но в таком случае столики не
пустовали – желающих попасть в ресторан было предостаточно. Дина, естественно,
не спросила фамилию у странного посетителя, но судя по той уверенности, с
которой он вошел, столик действительно был заказан для него.
