– Извини, – глухо пробормотал он и вышел из
монтажной.
Позвонили от директора и велели срочно Свете идти туда, захватив
весь отснятый Николаем материал. Столкнувшийся с ней в дверях Слава Бахтеев
посмотрел вслед тяжелым взглядом.
– Ну как, Света, сможем мы что-то сделать из этого
материала для новостей? – Алена смотрела требовательно.
Света смотрела на экран:
– Можно попробовать. Вот это выбросить и это, а потом
после портрета крупным планом – вот этих бомжей с бутылкой и старуху пьяную.
То есть нужно было подать материал так, чтобы создавалось
впечатление, что Каморного поддерживали всякие сомнительные личности, а базарят
теперь пьяные бомжи просто чтобы поорать и покуражиться. Пал Палыч с интересом
глядел на Свету, потом отпустил ее мановением руки.
– За что ты ее выбрала? – спросил он Алену.
– Оказывается, она умеет работать, и потом, она сразу
уловила, что мне нужно, не задавая никаких вопросов. Очевидно, у нее с Каморным
свои счеты, чем-то он успел ей нагадить.
– Ну это теперь не важно. Иди, пригляди за новостями… и
макияж там попроще… слезы в голос добавь…
Она задержалась в дверях и посмотрела на директора с загадочной
полуулыбкой на губах:
– Не волнуйтесь, Пал Палыч, все будет нормально.
– И завтра траурный митинг будем снимать, тебе придется
вести передачу. Сможешь подобающе выглядеть? Ведь все знали, что вы с ним
ругались…
– Какая разница? – Алена пожала плечами. –
Раз надо, значит, смогу.
Пал Палыч поглядел на аккуратно притворенную Аленой дверь и
подумал, что она сможет многое, даже сместить его с поста директора и сесть на
его место. Ишь, заулыбалась как! Что твоя Джоконда!
В монтажной Алена оказалась в самый разгар скандала. Слава
Бахтеев наступал на Свету и шипел:
– Дождалась своего часа! Выслужилась! Ишь, тихоня! Это
мой материал! Сама добывай, если надо, а то – на все готовое!
Николай участия в споре не принимал, он стоял в стороне и
угрюмо молчал. Алена вошла незамеченной и тихонько понаблюдала за Светой. То,
как себя вела девушка, ей понравилось. Света не оправдывалась, не кричала
визгливым голосом в ответ, а просто смотрела на Бахтеева спокойно, без нервов.
Ее поведение Алене импонировало, пожалуй, сама Алена в такой ситуации
действовала бы так же. Света, почувствовав посторонний взгляд, взглянула на
Алену поверх Славиной головы, и Алена вмешалась в разговор:
– Тебе что-то не нравится? – спокойно спросила она
Бахтеева.
Тот замолчал, но смотрел агрессивно.
– Ты вот что, Слава, ты ошибся, когда подумал, что дело
Каморного и его зрители свалятся к тебе прямо в услужливо протянутые руки
только потому, что ты считался его ближайшим помощником. Некоторые люди всю
жизнь только помощники и самостоятельно работать не смогут никогда. В данном
случае, боюсь, так и получилось. Вижу, что самостоятельно мыслить ты не умеешь,
а к чужим словам прислушиваться не хочешь. Так что извини, дорогой, помощники
нам не нужны. Ты уволен.
В комнате повисло тяжелое молчание. Алена прошла к столу и
села.
– Да, кстати, Света, если тебе Николай не нужен, то
можно его тоже. Вы все должны понять, что Александр Каморный у нас больше не
работает. И пусть вам не хочется это признавать, но так оно и есть.
Света помедлила с ответом долю секунды. Вот удобный случай
избавиться от внимания Николая. Но внезапно она вспомнила старуху, стоящую в
темной прихожей, и старенький шарфик, обмотанный вокруг худой морщинистой шеи.
Если Николая уволят, то он больше работы не найдет, небось на материну пенсию
будут жить.
– Николай хороший оператор, ты же знаешь, – тихо
сказала Света, – он нам пригодится.
– Да, – согласилась Алена, – только чтобы без
фокусов и без водки. А сейчас езжайте-ка быстренько, тут надо кое-что доснять –
и в эфир.
Света с Николаем вышли и молча пошли по длинному коридору.
– Спасибо, – хрипло произнес Николай.
– Мать чем болеет, что все горло кутает? –
отрывисто спросила Света.
– Щитовидка у нее, операцию делать надо.
И только в машине до него дошло, то раз Света расспрашивала
про мать, значит, она все-таки была у него тогда ночью.
– Может, я и пьяница, и совсем не стоящий
человек, – произнес он, глядя в окно, – но добро я помню.
Света не ответила.
* * *
В среду, когда Надежда безуспешно пыталась засадить Димку за
уроки, вдруг раздался неожиданный звонок в дверь.
– Папа! – взвизгнул шустрый первоклассник, вперед
Надежды уже успевший открыть двери..
На пороге действительно стоял Олег.
– Привет, старик, – обратился он к повисшему на
нем Димке, – получи.
И он сунул сыну яркую коробку с надписью «Лего». У Димки за
спиной был, по подозрению Надежды, средней мощности моторчик. Увидев коробку,
моторчик сам собой включился, ребенок взвился и исчез, чтобы через секунду
материализоваться в комнате, откуда немедленно послышались звуки раздирания
коробки.
– Зря вы это, – укоризненно покачала головой
Надежда, – как раз у нас проблемы с уроками, а так он отвлечется и вообще
про домашнее задание забудет.
– Зато он даст нам спокойно поговорить хотя бы полчаса,
не будет мешать.
– Неужели вы раздобыли списки? – воскликнула
Надежда. – Оперативно работаете.
– Куда там! – вздохнул Олег. – Уже все сроки
прошли, не усидеть мне на своем месте, чувствую.
Он протянул Надежде пачку фотографий.
– Как мелко, – недовольно прищурилась Надежда.
– У него там ксерокса под рукой не было! – вскипел
Олег. – Значит, я поставил своему специалисту вот какую задачу: списки за
последний квартал. Кстати, оказалось, что ваш тибетский маг и работает-то в
этом Центре всего несколько месяцев.
– Правильно, раз он занимается такими странными делами,
то не может же он долго там быть! Кто-нибудь заподозрит, мало ли как дело
повернется. Ну так что там у нас есть… – Надежда углубилась в списки.
Итак, вот списки групп. Вот видите – тут наверху беленький
квадратик, значит, это наше время – с четырех до шести, также буклет тоже белый
– это для конспирации! А если розовый буклет, то время занятий с шести до
восьми, а зеленоватый – то с восьми до десяти. Ну те группы нас пока не
интересуют, будем надеяться, что тех своих учеников Мастер действительно
обучает белой магии и всякой трепотне. А в нашем списке читаем по алфавиту:
Анищенко В. П., затем Веретенников А. В., – при этих словах Надежда
торжествующе оглянулась на Олега, – дальше Виктюк, потом Гарусова, потом
Локотков В. М. – очевидно, тот самый, хоть я отчества его и не знаю,
дальше Марчук, Олейникова, Тарасов… – всего десять фамилий. Правильно, девушка
говорила, что группы небольшие. Ну что, Олег, убедились?
