«Не может быть, – засомневалась Надежда, – чтобы
прошло так мало времени, я вон сколько дел переделала».
Она перевела глаза на настенные часы и убедилась, что была
права: часы показывали одиннадцать, в то время как на ее маленьких наручных
было десять. Часы шли, причем точно, потому что батарейку в них она меняла
месяц назад. На всякий случай она справилась по телефону: все точно,
одиннадцать часов две минуты. Стало быть, наручные отстают почти на час. Когда
она в последний раз смотрела на них?
И Надежда вспомнила, что смотрела она на свои часы, когда
очнулась вчера вечером в метро от тяжелого сна. И на них было без двадцати
восемь. Надежда понеслась домой, дома бросила часы на столик и занялась
приготовлением ужина, торопясь к приходу мужа. Муж пришел поздно, ей незачем
было следить за временем. И если предположить, что ее часы тогда отставали, то
это значит, что перевести их можно было только во время ее поездки в метро,
потому что из дома Димки она вышла в полседьмого: она посмотрела на их часы в
коридоре.
«Ага, – сказала себе Надежда, – стало быть мой сон
в метро тут совершенно ни при чем. Значит, действительно я выходила на станции
„Петроградская", заходила в ту странную квартиру и беседовала там с
тибетским магом. Вот так так, господин колдун, стало быть, время вы
останавливать не умеете, и пришлось вам опуститься до вульгарного жульничества
– перевести мои часы на час назад, чтобы заморочить голову бедной женщине…»
А Олег снова над ней посмеется, если она ему расскажет про
вчерашнее. Как бы в ответ на ее мысли раздался телефонный звонок.
– Надежда Николаевна, вы уж извините, – каялся
Олег, – но Вероника вам вчера подарок приготовила, а я забыл отдать. И
теперь мне попало от жены и от тещи за забывчивость.
Как видно, с приездом тещи власть Олега в доме значительно
уменьшилась.
– Ну что вы, какие подарки, – растрогалась Надежда, –
мы же заранее обо всем договорились…
– Нет-нет, если позволите, я сейчас завезу! –
взволнованно сказал Олег и тихонько добавил: – А то все равно покоя не дадут,
будут все воскресенье пилить.
– Ну хорошо, только ради спокойствия в семье! –
рассмеялась Надежда. – И… вот что, Олег, вы мне не дадите ли телефон
домашний Виктюка?
– А вам зачем? – недобро осведомился Олег.
– Хочу кое-что выяснить, – не вдаваясь в
подробности, ответила Надежда.
– Хорошо. Только я хочу вас предупредить, что по
домашнему телефону вам мало что скажут. Когда я вчера звонил, там ответили
только, что Виктюк скончался в больнице, и дали телефон, чтобы узнавать по
поводу похорон.
– И вы не позвонили по этому телефону, не узнали – где
умер, в больнице или дома? Нелюбопытный вы человек! – рассердилась
Надежда.
– Да некогда мне! – ответно рассердился
Олег. – И неинтересно!
Надежда записала оба телефона и отключилась. По домашнему
она звонить не стала, набрала другой номер.
– Центр помощи наркологическим больным! – бодро
ответил женский голос.
– Я по поводу Владимира Алексеевича, – от
неожиданности не своим голосом пискнула Надежда.
– Да-да, – в голосе женщины появились скорбные
нотки, – вы хотели что-то узнать?
– Я хотела узнать… – тянула Надежда, лихорадочно
соображая, как выкрутиться.
– Вы плачете? – спросила ее женщина. – Не
стесняйтесь, дорогая, мы все тоже плачем. Мы так его жалеем, такого директора у
нас уже никогда не будет. А вы… вы имели дело с нашим Центром? – деликатно
осведомилась женщина.
Не я, – Надежда сделала вид, что сморкается, – не
я, а мой сын… Владимир Алексеевич спас моего сына! – воскликнула она с
пафосом, повинуясь наитию.
– Да-да, он многим очень помог. Он так понимал
наркоманов… таких больных, – поправилась она. – Он замечательный
человек! Вы ведь знаете, что он сам через это прошел?
– Через наркотики? – изумилась Надежда. – Я
не знала, – ответила она чистую правду.
– И поэтому он чувствовал беды таких людей, как никто.
И вы же знаете, что у него были свои методы лечения, он считал, что вылечить…
таких людей можно, если разбудить в организме неиспользованные резервы, что
нужно научиться управлять своим телом и душой…
Надежда подумала, что, очевидно, Виктюк и пошел-то на
занятия к тибетскому магу для того, чтобы расширить свои познания по поводу
человеческой души. И выходит, что не в добрый час он это сделал, потому что не
нашел там ничего, кроме своей смерти.
– А скажите, как он умер? – вклинилась Надежда в
причитания женщины на том конце провода.
– Медики не дают однозначного ответа, – помолчав, ответила
та. – Возможно, неадекватная реакция на какое-то лекарство… Ему стало
плохо прямо на работе… и к вечеру уже он умер… в больнице святой Елизаветы, это
на улице Вавиловых. Похороны сегодня в два часа дня.
Надежда повесила трубку и посидела немного, задумавшись,
пока не пришел муж. Не успели разобраться с продуктами, что Сан Саныч принес из
магазина, как в дверь позвонил Олег.
– Я на минутку! – сразу же предупредил он.
– Нет-нет, вы уж проходите, – угрожающе произнесла
Надежда.
Олег испуганно подчинился, а Сан Саныч деликатно удалился на
кухню с котом на руках.
– За подарок, конечно, спасибо, – начала
Надежда, – но вы должны мне ответить на несколько вопросов.
– Опять? – поморщился Олег.
– Ну скажите откровенно, Олег, неужели вы можете так
спокойно отставить эту историю? Вам самому-то неинтересно?
– Что вы хотите, чтобы я сделал? – покорно
произнес Олег.
– Хочу, чтобы вы выяснили сегодняшние передвижения
Павла Власова. Ведь он приехал вчера в наш город?
– Ну да, про это в новостях было. Дальше, рассуждая
логически, можно сделать вывод, что если он приехал проститься со своей бывшей
женой, то и должен с ней сегодня прощаться. Вот я как чувствовал, что вы,
Надежда Николаевна, меня будете пытать, так что с утра навел кое-какие справки.
Наблюдается усиление милицейского контроля в районе улицы Вавиловых, возле
больницы…
– Святой Елизаветы! – воскликнула Надежда. –
Так я и знала!
– Что-что? – недоумевал Олег.
– То самое. Где по-вашему сейчас находится труп Виктюка
Владимира Алексеевича? В морге той самой больницы! То есть, я так думаю, что
раз он умер в этой больнице, то и лежит сейчас там. И похороны его сегодня тоже
будут в два часа. Неужели вас не настораживает такое совпадение? Только честно
отвечайте.
– Честно – настораживает, – признался Олег. –
Но еще раз вам повторяю – ничего тут никто не сможет сделать. У этого Власова
охрана на таком уровне, что никого не подпустят.
– Я бы поспорила с вами на что угодно, что никакая
охрана Власову не поможет, если бы это не было так ужасно – спорить: убьют
человека или не убьют. Вы поймите, Олег: то, с чем мы столкнулись, не поддается
рациональному объяснению. Как ни банально это звучит, боюсь, что это
действительно потусторонние силы.
