– Ну, парень, ты даешь! Босс у нас крутой – если без
приказа сунемся, мало не будет!
– Но если покушение провороните – тоже мало не
будет, – справедливо заметил Олег.
– А откуда у тебя такая информация? – с
подозрением спросил мордатый.
Олег еще больше помрачнел:
– Из конфиденциального источника. Больше ничего сказать
не могу.
– Сам ничего сказать не можешь, а от меня хочешь, чтобы
я приказ нарушил, – угрожающе проговорил мордатый собеседник Олега.
Олег почувствовал, что нужно ему уходить отсюда подальше, и
сделал шаг в сторону. Но, видно, он заронил в голову мордатого искру сомнения,
потому что тот постоял немного, потом подошел к старшему охраны – коренастому
человеку средних лет и что-то зашептал ему в ухо. Старший тоже вполголоса ему
ответил и некоторое время они негромко препирались. Наконец начальник охраны
кивнул и подошел к закрытой металлической двери. Набрав в грудь побольше
воздуха, он осторожно приоткрыл дверь.
Заглянув внутрь помещения, он тут же распахнул дверь настежь
и, махнув рукой своим подчиненным, бросился в зал. Охранники вбежали следом.
Олег, подхваченный общей волной, приблизился к дверям. Но как профессионал он
понимал, что в такой момент нельзя соваться под руку, поэтому в зал не вошел,
но от двери увидел страшную картину: на бетонном полу морга лежали, одно на
другом, два тела, не подающих признаков жизни. С трудом растащив их в разные
стороны, охранники убедились, что оба человека мертвы – Павел Власов задушен,
багрово-синее лицо его искажено судорогой удушья и гримасой страха, второй труп
не имел видимых внешних повреждений, но его желто-серое лицо наводило на мысль,
что этот человек умер уже давно.
Власову попробовали сделать искусственное дыхание, но очень
быстро убедились, что сделать ничего невозможно и что, скорее всего, у него
сломаны шейные позвонки.
Все произошло очень быстро, дверь снова закрыли, и начальник
охраны тихо матерясь, двинулся к заместителю Власова, который растерянно
смотрел на дверь, еще не осознав ситуацию, но чувствуя, что происходит что-то
непредусмотренное протоколом. Мордатый знакомый Олега обшаривал труп Власова в
надежде отыскать хоть какую-нибудь улику.
– Что за черт? – недоуменно вскрикнул он.
Из нагрудного кармана торчал кокетливо свернутый дамский
кружевной платочек, испачканный засохшей коричневой кровью.
Олег круто развернулся и бросился к машине, по дороге
прихватив Надежду:
– Едем скорее отсюда, а то они меня сейчас возьмут в
оборот – что за информация, откуда я ее взял, да не причастны ли мы с вами к
покушению… Оцепят здесь все, потом и не уедешь!
– Но ведь они могут вас и позже найти, – осторожно
вставила Надежда.
Вряд ли, разговаривал со мной один этот, мордатый, а он,
насколько я помню по Нижнему Новгороду, не дурак. Обратился я к нему? А он
вовремя не отреагировал, так зачем ему себя самого подводить, тем более что
наказать кого-то обязательно накажут. В морге никого кроме покойников не было?
Не было. Охрана у дверей стояла? Стояла. Стало быть, либо они не разглядели
покойника, что он еще не совсем покойник и может функционировать, либо
пропустили кого-то в дверь. И так, и так охране влетит. Так зачем еще
упоминать, что, дескать, предупреждали их, а они не отреагировали?
– Хорошо бы так было, как вы считаете.
– Так и будет, – уверенно пообещал Олег. – Не
зря они дверь сразу закрыли, сор из избы выносить не будут, чтобы в прессу
ничего не просочилось. Вас куда отвезти?
– Слушайте, не сочтите меня неблагодарной, но мне бы
очень хотелось побывать в той квартире на Петроградской, где вчера я виделась с
колдуном.
– Опять! – вздохнул Олег. – Неугомонная вы
женщина, ничему вас жизнь не учит.
– Но я же была там, у него в квартире, понимаете –
была! – не унималась Надежда.
– Вы уверены, что вам это не показалось? –
осторожно спросил Олег.
– Молодой человек! – строго сказала Надежда. –
Понимаю, конечно, что вы наняли меня в няни к своему ребенку. Но это совершенно
не значит, что я уже выжила из ума.
– Что вы, Надежда Николаевна, я совершенно так не
думаю, – кротко возразил Олег. – Если бы я считал, что вы выжили из
ума, я бы ни за что не доверил вам своего ребенка.
Вот именно. Так что попрошу вас быть повежливее. Никогда я
не теряла память в метро, такого за мной не водилось. Конечно, все когда-нибудь
случается в первый раз… но эпизод с часами доказывает, что я действительно была
в той квартире на Петроградской, что мне это не приснилось. Или вы думаете, что
я так заснула, что ездила взад и вперед с одной конечной станции на другую? Так
работники метрополитена меня разбудили бы и высадили.
– Спокойно, Надежда Николаевна, я чувствую, куда вы
клоните. Хотите, чтобы я отвез вас сейчас туда, на квартиру к этому магу? А
зачем, позвольте спросить, это вам нужно?
– Сама не знаю, – откровенно ответила
Надежда. – Видите ли, я в уме уже нарисовала картину всей цепочки убийств.
Как я ее понимаю. Остались, правда, некоторые неясности.
– И вы хотите, чтобы вам тибетский маг все
объяснил? – съехидничал Олег. – Вряд ли он станет с вами
разговаривать.
Надежда подумала, что захотел же ведь маг с ней разговаривать
в тот, первый раз. Зачем-то он мысленно велел ей прийти в ту странную квартиру,
когда просто мог что-то сделать с ней на расстоянии.
– Даже если предположить, что вы правы насчет мага, то
задачу свою он выполнил, и вам, я так понимаю, отчет давать не собирается.
– Я должна найти ту квартиру, а то я и сама сомневаюсь,
не приснилось ли мне это все, – призналась Надежда.
Они проехали мимо станции метро «Петроградская», вот и
площадь, вон магазин модной одежды.
– Теперь налево по этой улочке, – без колебаний
скомандовала Надежда. – А теперь помедленней, а то я заплутаюсь. Значит,
так… несколько домов я проскочила… вот, та самая подворотня.
Машина медленно свернула в подворотню.
– Не то! – вскрикнула Надежда. – Там было
сбоку что-то рыжее.
– Что еще рыжее? – ворчал Олег. – Этак мы до
вечера проездим.
В следующей подворотне Надежда удовлетворенно показала ему
на выкрашенную ярко-рыжей краской железную дверь прямо под аркой. Они оставили
машину во дворе и в следующий двор пошли пешком. Надежда без всяких сомнений
пересекла двор и направилась к угловой парадной. Олег молча шел за ней.
Поднимаясь по грязноватой, но достаточно широкой лестнице, Надежда пыталась
отыскать в памяти что-то знакомое. Вот оно – грязное окошко, в которое она
заглянула тогда.
– Вот сейчас на стене появится надпись «Клёфа –
дура!», – уверенно сказала Надежда.
Олег шел впереди, но возглас, который он издал, увидев
надпись, показал Надежде, что она была права.
